- Стайка из гнезда, шесть штук, не меньше… - Прозвучало в гарнитуре радиопередатчика.- Восемь, точно, летят нашей тропкой!- уточнил после паузы возбуждённый голос.
- Всем статус белый до моей команды,- ответил Голубев, ещё не хватало, если перебив этот дозор прямо сейчас, им придётся возиться с теми, которые сразу не захотели ходить «нужной» тропой. По опыту он предположил, что эта группа – сменяющий наряд, ужин же, в конце концов на носу… Группа из восьми человек прошла по тропе рядом с засадой, меньше чем в полсотне метрах. Вся разведгруппа напряглась до предела – это и была та, задуманная идеальная ситуация, когда через три минуты после команды «Огонь!», они заберут образцы снаряжения, оружие, и если повезёт – пленного для допроса. Капитан внимательно разглядел проходящих мимо солдат. Сначала он мысленно определил их для себя как сталкеров или боевиков, но теперь они в его понимании стали именно солдатами. Поверх стандартных советских двухцветных масхалатов были одеты до боли в плечах и шее знакомые бронежилеты и каски. Оружие тоже сплошь советское, вон, у одного на плече явно висит ПК, остальные с АК-74, у одного из бойцов с подствольником… Дозор отошел из зоны видимости, послышались окрики со стороны, в которую они удалились, после чего разведчики увидели быстро идущих по самой короткой дороге в сторону х-18 солдат.
- Пятеро.- сообщил наблюдатель.
«Точно, ужинать топают, - подумал Голубев, - значит скоро!»
Сквозь кусты и ветви с направления «минус» донёсся собачий лай, и автоматная пальба, лай сменился визгом, и удалился.
«Блин, рядом-то как,- подумал капитан,- ещё чуть-чуть, и вскрыли бы они мне засаду, шавки чёртовы…»
Прозвучало ещё несколько выстрелов, солдаты приближались, оживлённо что-то обсуждая. До группы доносились обрывки фраз, иногда предложения целиком. Шла обыкновенная солдатская болтовня.
- Не знаю даже, как они… волнуюсь, вот чё теперь делать… до Ленинграда, а как?.. как бешенные, впервые… вижу…- Говорили на русском дозорные.
-Внимание всем…- тихо сказал в микрофон Голубев,- ждём, ребята… Огонь!
Со всех сторон послышался лязг затворов смешанный с хлопками задавленных глушителями выстрелов, слышимый метров на двадцать. Голубев успел досчитать до четырёх, когда всё кончилось. Он поднял за собой группу:
- Оружие, снаряга, документы! Снайпера – на прикрытие, быстро, сбор и отход!
«Квартет», - включил он радиостанцию,- «Сокол» дело сделал, отваливаем!
«Квартет» в ответ дал добро на отход.
- Кэп! – окликнул командира улыбающийся сталкер-проводник.- Адью! Мне кажется пора. Удачи вам!- он развернулся, и не дожидаясь пока ему что-нибудь скажут, пошел прочь.
Пока бойцы потрошили инвентарь побеждённых, наспех обвешиваясь лишним оружием и снаряжением, капитан увидел раненого дозорного, который изо всех сил зажимал обеими руками кровавую рану на шее.
- У… ммать…- Как будто удивлённо стонал, закусив губу солдат.- Ребя… ребятааа… У..больно-то как… ребяятаа…
- Этого забираем с собой!- скомандовал капитан подчинённым.
- Товарищ капитан, он по ходу не жилец уже, - сказал ефрейтор Рабеко, подойдя к нему, - добить надо, вон как скулит.
- Плевал я на его стоны, - ответил Голубев, доставая шприц-тюбик промедола,- на допрос его хватит, а там…- Командир разведгруппы застыл, и медленно повернул голову на Рабеко.
- Ма-мааа…- прошептал на последнем выдохе умирающий.
Ефрейтор стоял с белым, как бумага лицом, его правая дрожащая рука сжимала ПМ с глушителем, из которого шла тоненькая, едва заметная змейка дыма.
- Ты,- подпрыгнул Голубев, отбирая у Рабеко пистолет, и подножкой отправляя его на землю,- ублюдок!..
- Товарищ капитан, по их радиостанции трижды кого-то вызывают, им не отвечает никто…- оповестил один из разведчиков.
- Отваливаем! – скомандовал он в ответ, и кинул пистолет обратно в Рабеко.- Бегом!
13.07.2012, 02:25 - Штаб Отдельной группы войск Зоны отчуждения, кабинет генерал-лейтенанта Однолько.
- …радиостанция Р-392, десантные разгрузочные жилеты старого образца, даже личные номера натрафареченые на каски. Таким образом, вооружённые формирования достаточно точно копируют форму одежды и вооружение большинства стран бывшего СССР.- Докладывал полковник Заворотонюк.- Правда масхалаты, расцветки «тополёк», судя по всему, были не далее как несколько дней назад взяты с их вещевого склада – ткань ещё блестит, она новая, и складки остались. Хотя афганка на осмотренном трупе явно ношеная, и не раз стираная.
- Ладно, афганка у него… - сказал Однолько рассеянно.- Документы, знаки различия, в конце концов, есть?
- Нет. Ни того, ни другого. Правда по поводу отсутствия знаков различия есть мнение, разрешите изложить?- Спросил командующего Заворотнюк, и сразу продолжил.- Петлицы и нарукавный карман, на который шьётся шеврон сорваны менее чем сутки назад – ещё торчат ниточки; на местах петлиц тоже – вытянуты нити, явно свежие, значит форму носил военный. При первой высадке погранвойск в Афгане мы так делали-срывали всё, даже фотографии родных замполиту отдавали, чтобы скрыть личности и свою принадлежность. И они сделали так же, притом совсем недавно. На нашем мертвеце ещё татуировки «Вова» на руке, и группа крови на левой груди. По поводу номеров оружия, интересные обстоятельства. Мы захватили семь АК-74, один ПМ, Пулемёт Калашникова, и подствольный гранатомёт. Плюс штык-ножи. Так вот, по номерам оружия выяснили, что оно было единой партией списано16 июня 1983 года, как пришедшее в негодность. Я подержал в руках это оружие – оно новёхонькое. Как будто со склада только что, хотя до списания, по документам архива, от года до четырёх числилось в части, приданной Минатому СССР, и как я понимаю, без дела не лежало – у них учения были регулярным делом. Предполагаю, что оружие большинства остальных боевиков из той же пачки, а там около двухсот стволов, включая, вдобавок гранатомёты и снайперские винтовки.
- Кому понадобилось тридцать лет хранить кучу оружия, и достать его именно сейчас? Или кто-то просто добрался до склада, сделал оптовую закупку, мать его…- По виду командующего было видно, что он вот-вот перейдёт в стадию бешенства, а в таком состоянии, тем более среди ночи его никто не хотел увидеть. Присутствующие офицеры молчали, никто не решался заговорить, чтобы на свою голову не обрушить гнев начальника.
Молчание нарушил майор Лименько, командир отряда, которому днём предстояло уничтожить подразделение противника. Имеющий какой-то раскайфованный, вялый и расхлябанный вид и поведение пофигиста, он обладал совершенно не вяжущимися с таким образом колкими, острыми глазами, от прямого взгляда которых на миг замолкали в замешательстве подчинённые и начальники любых рангов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
