Традиционно следующий шаг в действиях детектива — оценка перечня улик как таковых. Для "Плавания" это означает, что необходимо решить, достаточно ли надежен текст, чтобы на его основе проводить всестороннее расследование предполагаемого путешествия святого Брендана. Прежде всего остановимся на согласованности различных рукописей "Плавания" в той части, которая интересует следствие. Примечательно, сколь мало расходятся между собой тексты, если учесть, что до нас дошло около 120 рукописей на латыни, не говоря о других языках. Можно сказать и так: свидетель снова и снова повторяет свои показания и ни разу не сбивается. Тем не менее детектив и здесь должен быть осторожен. Известно, что средневековые рукописи не могут служить надежным источником географических и исторических свидетельств. Обычно в подобных текстах мало подробностей, а если они и есть, то бывают противоречивы и неточны. Ведь такие рукописи, как "Плавание", не создавались в качестве практического руководства по мореходству или адмиралтейской лоции. Поэтому историк-детектив должен отцеживать все, что относится к религии, аллегориям и мистике, и в то же время быть начеку, чтобы не просмотреть полезные крупицы фактической информации. Это особенно наглядно проявляется в том, какое место занимают в "Плавании" цифровые показатели и компасные румбы. Таких сведений здесь больше, чем в большинстве современных "Плаванию" текстов. Приводятся количество дней, затраченных на прохождение различных участков пути, численный состав экипажа в разное время, даты отплытия и прибытия, даже расстояние, отделяющее островной монастырь от гавани. Но цифры, приводимые в древних рукописях, весьма условны. Они прежде всего искажаются при пересказах и переписывании текстов. К тому же средневековые авторы часто склонялись к числовой символике: цифра 3 содержала намек на троицу 12 — на апостолов, а излюбленное "сорок дней", постоянно встречающееся в "Плавании", означало "очень долго". Вот почему придирчивый следователь обязан искать цифры, лишенные такой символики, да и то полагаться на них только в том случае, если они как-то согласуются с контекстом. Это относится и к компасным румбам в "Плавании". Частое указание курсов, которыми следовали монахи на своей кожаной лодке, можно только приветствовать. Однако и тут переписчику ничего не стоило ошибиться, написать "south" вместо "north" и т. д. И в этом случае главный способ проверки — соответствие румба контексту, да и то не следует спешить с выводом. Так, критики указывают, что, когда святой Брендан отправляется в последний и успешный переход к земле обетованной, в "Плавании" говорится, что он отплывает от одного из атлантических островов курсом на "восточный берег" — то есть на восток. Стало быть, заявляют они, монахи шли через Атлантику не в западном направлении, а совсем наоборот. Но эта критика неправомерна. Представление о том, что земля обетованная далеко на западе, за океаном, проходит через весь текст. Так определено ее местонахождение в первой главе "Плавания", и когда святой Брендан на специально построенной карре выходит на поиски этой земли, он плывет на запад, в сторону "летнего солнцестояния". А обнаружив землю обетованную и возвращаясь домой, он плывет через море прямо и высаживается на западный берег Ирландии, очевидно подойдя к нему с запада. Вообще, весь контекст и суть повествования говорят о том, что земля обетованная находится на западе, из чего и следует исходить, переводя средневековые обороты на современный язык. В таких случаях могут помочь реконструкции, вроде путешествия на "Брендане". При удачном исходе практического эксперимента детали текста, подобного "Плаванию", приобретают освещение, которого иным путем не получишь. Так, наше плавание в 1976 и 1977 годах не только доказало сам факт, что вполне возможно, следуя суровым северным маршрутом, пересечь Северную Атлантику на кожаной лодке, построенной по средневековому образцу, но и определило критерии для оценки предания о древнем плавании. Полученные нами результаты весьма интересны. Начну с того, что самый дух средневекового повествования всецело подтверждается тем, что испытали мы на "Брендане". Автор "Плавания" несомненно знал — как это знаем мы теперь, — что представляет собой плавание на океанской карре. Он знал, что невозможно идти на веслах против ветра в лодке, сидящей на воде так высоко, что встречный ветер гонит вас к опасному берегу, как бы вы ни старались свернуть в сторону. И, читая в "Плавании", как большая карра пристает к берегу или как команда святого Брендана тащит лодку веревками вверх по мелкой речке, мы теперь знаем, что это такое и что эти маневры были вполне выполнимы. Даже такой эффектный эпизод в "Плавании", как встреча с айсбергом — плавающий "столп из хрусталя", — повторился в путешествии на кожаной лодке XX века. Конечно, мы не ожидали, что придется отталкиваться от льдины, пробиваясь на "Брендане" через разреженный пак у Лабрадора. Когда же возникла такая необходимость, невольно вспомнилось описание того, как монахи святого Брендана проталкивали свою лодку сквозь "сеть" из "мрамора", чтобы рассмотреть айсберг вблизи. В этом случае наша реконструкция не только позволила проверить ранее не исследованную деталь, она выявила момент, который прежде не принимали в расчет. То же можно сказать о запасе кож и жира, взятом с собой святым Бренданом. Мы понимали, что нам придется заново промазывать обшивку "Брендана", что и было сделано в Исландии. А без запасных кож, которые пошли на волноотражатель, у восточной Гренландии нас вполне могло захлестнуть волнами, и мы бы пошли ко дну. Пожалуй, будет верно заключить, что любая практическая деталь средневекового текста, какой бы мелкой она ни казалась, заслуживает внимания. Такой эксперимент, как плавание на "Брендане", может что-то дать и в чисто научном смысле. Мы лучше уяснили некоторые вопросы средневекового мореплавания. С экипажем в 4–5 человек "Брендан" был постоянно недоукомплектован. Надо думать, команда святого Брендана в 14 человек (эта цифра, явно свободная от символики, выглядит вполне реальной) лучше нас могла идти на веслах. Тем не менее из "Плавания" следует (да и мы сами в этом убедились), что большие океанские переходы в северных водах лучше совершать под парусом. Средневековый моряк, особенно монах, возможно, был более дисциплинирован и терпелив, но у него хватало ума, чтобы в бурных водах вдали от суши предпочесть веслам парус. Мы отважимся также предположить, что океанская карра (и, вероятно, другие неуклюжие древние суда) могла проходить в дальнем плавании в среднем 40–60 миль в сутки. Возможно, при идеальных условиях, с крепким попутным ветром, более легкое судно с опытной командой могло в отдельном случае покрыть и 150 миль, но говорить о суточных переходах в 200 миль было бы чересчур. И если судить по нашему опыту, то на маршруте по дуге большого круга путевые расстояния увеличиваются за счет отклонений на 40 процентов. Зато плавание на "Брендане" подтвердило правоту тех, кто утверждает, что новые открытия могли быть следствием того, что сильные ветры сносили древние лодки с намеченного курса. Когда мы в июле 1976 года задумали пройти от Фарерских островов до Исландии, несколько дней дули такие сильные восточные ветры, что нас отнесло бы к самой Гренландии, если бы мы не легли в дрейф, приняв особые меры, чтобы состоялась намеченная высадка в Исландии, где мы должны были пополнить наши запасы. Что касается географических сведений, содержащихся в "Плавании", то нам удалось вписать в контекст пункты, которые предположительно отождествляются с пунктами, упоминаемыми в средневековом тексте, а именно: Фареры (Овечий остров), Микинес или Вагар там же (Птичий рай), южная Исландия (область огнедышащей горы и острова Кузнецов, метавших шлак). "Столп из хрусталя" отождествляется с айсбергом, великая рыба Ясконий — с любопытными китами. Более новым, пожалуй, явился установленный в плавании факт, что господствующие летом ветры позволяют осуществить в логической последовательности упомянутые заходы в Северной Атлантике. А также, что в каждом случае предания об ирландских посещениях наложили свою печать как на местный фольклор, так и на современные археологические исследования. И разве не показательно полное совпадение моментов современного путешествия с тем, что сообщает древнее предание. Единичное отождествление какого-то из заходов святого Брендана с ныне известным пунктом малоубедительно, когда же перед нами несколько таких отождествлений, вряд ли можно говорить лишь о простом совпадении.
