Блэйн ЛИ ПАРДУ
ОПЕРАЦИЯ «ГОРЕЦ»
Москва: Армада, 1997. — 432 с. Пер с англ. И. Гаврилова
(Серия «Боевые роботы»). Тираж не указан.(п)
----------------
Почти двадцать книг уже вышло в серии «Боевые роботы», а это вполне демонстрирует живучесть издательского проекта. Поначалу скептикам казалось, что серия обречена на быстрое умирание. Однако новый, кажется, восемнадцатый эпизод долгой космической войны «всех против всех» свидетельствует об обратном. Разумеется, тонкому ценителю фантастики такие книги не по вкусу, но подростки, увлеченные компьютерными баталиями, с удовольствием познакомятся с новыми подвигами водителей боевых роботов. Все эти «Громовержцы», «Беркуты», «Крабы» и другие ходящие железки неумолимой поступью громыхают по пыльным тропинкам далеких планет четвертого тысячелетия. Весьма неуютного, надо сказать, — с нашей точки зрения. Просторы космоса поделены между враждующими кланами. Далекие потомки шотландских горцев ведут борьбу против превосходящих сил противника. Много пальбы из тяжелых орудий, много доблести и немало коварства. Финал неоднозначен, сразу и не поймешь, кому сочувствовать.
Такая литература не войдет в сокровищницу художественного слова. Но полагать ее вредной и ненужной, как это делают иногда строгие ревнители нравов, не имеет смысла. В конце концов любой подросток, прочитав книги этой серии как своего рода приложение к компьютерной игре, получает, как ни странно, начатки сведений о военной стратегии и тактике, учится оперативному мышлению не только на уровне рефлексов, но и вполне осознанно. Подавляется ли при этом врожденная агрессивность или, наоборот, возбуждаются низменные страсти — решать не авторам этих произведений. Они лишь выполняют заказ издателей.
Денис Незалежный
Андрей ЛАЗАРЧУК
Михаил УСПЕНСКИЙ
ПОСМОТРИ В ГЛАЗА ЧУДОВИЩ
Москва — Санкт-Петербург: АСТ — Terra Fantastica, 1997. — 640 с.
(Серия «Вертикаль»). 10 000 (п)
----------------
Нет никаких сомнений: роман написан блистательно. У авторов великолепный язык, правда, в значительной мере заимствованный у Алексея Толстого, но не следует забывать, что и патриархи нашей фантастики, Аркадий и Борис Стругацкие, выросли из той же школы. В романе потрясающий антураж, своей роскошью выгодно отличающийся от худосочных творений большинства фантастов. Фактура произведения близка к запредельной: кажется невозможным втиснуть что-либо еще в плотно набитый текст. И все это профессионально сплавлено в единый сюжет. У романа есть все, чтобы просиять на небосклоне литературы. Достижения российских фантастов последних лет блекнут в зареве этого фейерверка. Уверен, что любители фантастики проглотят этот роман, не разжевывая. Уверен, что роман этот будет осыпан всеми почестями, нужными и ненужными, какие только в фантастике существуют. И я уверен, что если бы такое произведение написал любой другой автор звездолетно-гравилетной, например, или фэнтезийно-драконной периферии, то можно было бы трубить в фанфары и поздравлять «умного, честного, доброго, талантливого, порядочного и ранимого» (как простодушно выразился, подразумевая, вероятно, самого себя, один из терпеливо несущих «бремя учеников») с тем, что по крайней мере в одной шестой части суши этой скромной самооценки, а именно в части «талантливый», у него все в порядке.
Однако с Лазарчука и Успенского спрос особый.
Гений — это не намерение, гений — это результат. Мало взять героем произведения знаменитого поэта «Серебряного века», не расстрелянного, оказывается, Петроградской ЧК, а за мощные деньги выкупленного у нее некоей таинственной организацией, поэта, который обрел бессмертие и на протяжении уже восьмидесяти лет борется со злом, надвигающимся на человечество. Мало запустить на орбиты вокруг него Маяковского, Ахматову, Булгакова, Якова Брюса (сподвижника Петра I), рейхсфюрера Гиммлера, таинственного фон Зеботтендорфа, Марлен Дитрих, Агату Кристи, Каббалу, общество Туле и прочее. Мало прогарцевать от Иерусалима до Антарктиды, где в секретных убежищах прячутся жаждущие реванша нацисты, — завернув по пути на Мадагаскар, в Соединенные Штаты и демократическую Россию. Мало процитировать Лао Цзы, Плутарха, Василия Аксенова, Джеймса Бонда, Конана Киммерийского и прочих мудрецов. Потому что рано или поздно возникнет убийственный в своей простоте вопрос: зачем все это? А затем, объясняют авторы, чтобы победить неких ящеров, стремящихся сожрать человечество. Хохма? Для хохмы шестисот страниц многовато. Да и ящеры, оказывается, давно протухли и реальной угрозы не представляют. Стоило огород городить?
Это не экзистенциальное зло, художественно персонифицированное в гротеске, и не карнавал, являющийся, в интерпретации Бахтина, изнанкой трагедии, не арлекинада призраков-масок, вытанцовывающих судьбу в театре Вселенной. Это то, хуже чего, по-моему, быть не может, — это просто фантастика. В романе отсутствует смысл: откровение, вносимое автором в мир, им создаваемый. Тухлые ящеры на откровение явно не тянут. И потому исторический хоровод оборачивается бессмысленным топтанием по векам и странам, плясками на могиле поэта, кстати сказать, действительно расстрелянного большевиками. Еще можно было бы понять призвание Великой Тени на Армагеддон — метафорический или реальный, но тревожить прах, рассеянный в красной тьме, чтобы поэт, как зомби, в угоду любителям острого сюжета шмалял бы из пистоля по недодинозавренным аксолотлям? — как хотите, в этом что-то не то. Авторам «Посмотри в глаза чудовищ» нечего сказать. Форма романа больше его содержания, язык богаче сюжета, «эпопейное» повествование лишь драпирует карликовую идею. Это извержение вулкана без магмы. Симфонический оркестр на четыреста человек, играющий польку-бабочку. У благополучно забытого ныне патриарха советской фантастики один из романов носил символическое название «Клокочущая пустота». Не стоит ли завести приз его имени?
Мне понятно желание авторов написать коммерческое произведение. Рынок есть рынок, и писатель вынужден подчиняться его законам. Однако законы эти автор устанавливает себе сам. Не имеет смысла, свистя изо всех сил, бежать за ушедшим поездом. Это не наш поезд, и он везет не туда. Станция «Большой гонорар» — не по той ветке. К рынку мы уже опоздали, и — это лучшее, что мы могли сделать. Потому что рынок — это рынок, а литература — это литература.
Андрей Столяров
Personalia
БЛЭЙЛОК, Джеймс (BLAYLOCK, James)
Один из ярких представителей нового поколения американской фантастики — причем, какой угодно: «твердой» НФ, «ужасной», «высоколитературной», а также фэнтези, мистификаций, «паропанка» и прочее. Джеймс Блэйлок одинаково уверенно чувствует себя на всех сопредельных территориях Страны Фантазии. Тому свидетельством хотя бы две высшие — и уж куда как полярные! — награды, полученные им в 1986 году: Премия имени Филипа К. Дика и Всемирная премия фэнтези…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
