годов на работу Марчер также оказали вдохновляющее влияние теоретические и практические находки других терапевтических систем, работающих с шоком (см. следующий раздел).
Тем временем стали оформляться и наши собственные методы. Они включали в себя:
— бег в определенное место или «бег» лежа на матрасе, использовавшийся как метод высвобождения рефлекса бегства (flight reflex);
— специфические телесные методы для ослабления блоков в мышцах и соединительных тканях;
— обращение к различного вида трансперсональному опыту клиентов, переживших травму, включая опыт «вне тела» («выхода из тела»);
— работа с пере-принятием решений (на эту работу нас вдохновил транзактный анализ);
— использование модели Bodyknot[35] как исследовательского инструмента при работе с диссоциированными воспоминаниями.
Более или менее полно эти методы описаны в статьях из книги Releasing shock trauma, Jorgensen, 1993.
На протяжении 90-х годов методы уточнялись, усовершенствовались и дополнялись:
— телесными методами контейнирования и высвобождения инстинктивного гнева и рефлекса нападения;
— использованим бега лежа на матрасе и бега в безопасное место при работе с кризисами;
— методами работы с тонической обездвиженностью;
— теоретическим прояснением различий шока и шоковой травмы.
Наиболее позднее описание данных методов можно найти в статье Ярлнеса «Основные направления бодинамического анализа для работы с ядром шоковой травмы» (2000), который возглавлял работу по уточнению упомянутой выше техники бега.
Шок содержит в себе опыт очень высокой интенсивности. Работа с ним требует знаний, точности и стремления к тому, что бы добраться до определенных уровней психики клиента безопасным образом. Опыт первых 20–30 лет нашей работы дает нам возможность осваивать все более глубокие ландшафты шока.
Другие бодинамические теории и модели как основа для развития новых методов
В дополнение к развитию бодинамической модели терапии шоковой травмы самой по себе в создании методов, представленных в данной книге, важную роль сыграли другие аспекты нашей системы:
1. На развитие пик-в-шоке интервью нас вдохновили исследования Эриком Ярлнесом пиковых переживаний, проводимых им с 1982 года (Jarlnaes & Luytelaar, 2004). Знания о качестве «обычных» пиковых переживаний стали важным источником понимания факта, что те же самые качества присутствуют в опыте совладания с шоковыми ситуациями.
2. Бодинамическая теория о трех аспектах эго (телесном, индивидуальном и ролевом эго) помогла нам сформулировать возможности этих аспектов в совладании с шоком, а также понять, как они могут сотрудничать с Большим Я (или работать против него) в ситуациях высокой интенсивности, а также при «возвращении в эго» (или, говоря нашим языком, при «приземлении в эго»). Модель аспектов эго была создана Лизбет Марчер в середине 90-ых годов и коротко описана в одной из глав настоящей книги.
3. Необходимой предпосылкой для совершенствования телесных стратегий совладания со стрессом и шоком стала основная бодинамическая концепция об эго-функциях, которая описывает, какой психосоциальный потенциал и какие эго-навыки связаны с различными мышцами человека (Fich & Marcher, 1997; Fich, 1997; Brantbjerg, 1995; Bernhardt, Bentzen &, Isaacs, 1997; Ollars, 2003; Brantbjerg & Ollars, 2006). Точное знание психологических функций мышц сделало возможным создание конкретных методов для усиления способности эго выдерживать высокие уровни интенсивности. В последние десять лет Лизбет Марчер, Соня Фич и Мерете Хольм Брантбьерг внесли существенный вклад в детальную разработку идеи об эго-функциях и психологических функциях связанных с ними мышц.
4. В 1999 г. сотрудники института бодинамики впервые представили модель Инстинктов, Эмоций и Чувств, а к настоящему моменту она была несколько раз пересмотрена и дополнена. В модели выделяются три различных уровня эмоциональных реакций. Такое различение чрезвычайно важно для понимания специфики и обхождения с инстинктивными реакциями, проявляющимися при шоке, и эмоциональными реакциями, идущими от эго. Развитие этой модели тесно связано с развитием бодинамического подхода к терапии шоковой травмы, более детальной разработкой методов телесных стратегий совладания, а также безопасного сопровождения людей через сильно энергетически заряженные уровни инстинктов путем содействия возрастанию энергии в их рефлекторной системе (Brantbjerg & Stepath, 2006). Ключевыми фигурами, разрабатывающими это новое направление нашей работы, стали Дитта Марчер, Мерете Хольм Брантбьерг и Лизбет Марчер.
3. Теоретическое и методологическое влияние других психотерапевтических систем
На развитие первоначального подхода к терапии шоковой травмы и новых, более ресурс-ориентированных методов работы, оказали влияние теоретики и практики других психотерапевтических направлений.
В ранние 80-е годы нас особенно интересовали работы американских биоэнергетических терапевтов Карла Кирша и Александра Лоуэна и английского теолога и психиатра Фрэнка Лэйка.
Карл Кирш (Kirsch, 1983) воодушевил нас на разделение шоковых травм и травм характера и позже укрепил нас в правильности такого разграничения (1997).
Вслед за Лоуэном (Lowen, 1972) мы стали различать шок, вызывающий страх, и шок, сопровождаемый ужасом и тревогой. В первом случае (terror-shock) человеку самому что-то угрожало, во втором (horror-shock) он стал свидетелем угрожающей для другого ситуации.
Следуя Лэйку (Lake, 1966) мы обнаружили, что угрожающие жизни ситуации могут вызвать обращенные внутрь, шизоидные, или же направленные наружу, истерические, реакции. Эти две позиции в бодинамической теории характеров носят название Ментальной и Эмоциональной структур Существования (Hvid, 1990; Marcher, Jorgensen & Bentzen, 1992; Bernhardt, Bentzen &, Isaacs, 1997). Подобное разделение важно для понимания насколько по-разному люди реагируют на шок. Возможно при работе необходимо рассматривать разные эпизоды истории шокового события, чтобы найти пиковое переживание в том, как человек выжил и как в зависимости от собственной копинг-стратегии смог справиться с шоком.
С точки зрения методологии на протяжении 80-ых годов на нас оказала влияние система Радикс (Radix), представленная Джоэлем Исааксом, Эль Пессо и Роном Куртцем.
У Джоэля Исаакса (Isaacs, 1984) мы познакомились с идеей, которая, в конечном счете, воплотилась в нашей технике бега: клиент лежит на матрасе и совершает движения руками и ногами, производимые при беге.
Вслед за Эль Пессо (Al Pesso, 1987) мы ввели в терапию образ идеальной поддерживающей фигуры, что может рассматриваться как еще один способ привлечения ресурсов. Мы часто используем этот элемент, чтобы помочь клиенту найти новые решения и, таким образом, достичь более продолжительного терапевтического эффекта в разблокировании паттернов шока.
У Рона Куртца (Ron Kurtz, 1986) мы научились некоторым телесным техникам помощи клиентам в лучшем контейнировании и отпускании элементов травматического опыта, присвоении и выражении сильных эмоций.
Мы развили вышеупомянутые техники и используем их среди прочих методов для безопасного для клиента контакта с его инстинктивным гневом.
В середине 80-ых мы, как уже говорилось, работали в течение 2–3 лете Питером Левиным. В этом сотрудничестве мы приобрели важные знания о физиологии шока и до сих пор используем при обучении его модель здоровых рефлекторных ответов на шоковые воздействия (Levine, 1986–1988; Levine, 1991). Наше взаимодействие убедительно продемонстрировало факт, что человеческие рефлексы выживания являются здоровыми и целесообразными по своей природе.
