Я задал вопрос о танар'ри. Человек кивнул.
— Танар'ри платят больше, нежели баатезу, но ты должен обладать двумя или тремя лицами, а также глазами по всему телу, ибо поворачиваться к ним спиной нельзя ни в коем случае: они — хаос, действуют импульсивно, и таковы сердца всех их без исключения. Доверие и приверженность слову у них не в цене...— Он передернул плечами. — Им не важно, что происходит, пока происходящее — злое. Обычно они атакуют баатезу, чтобы не поубивать друг друга.
Затем он описал их противников, баатезу.
— Обычно они не платят так хорошо, как танар'ри, но от письменных контрактов не отступают. Они весьма хитроумны, кстати, и занимались составлением контрактов с начала времен. Они знают, как подчинить словами, и пользуются этим. Подпиши, и скорее всего сдохнешь в рядах их легионов... Они планируют сражения весьма тщательно, и размышляют над одним - единственным сражением столько, сколько человеческие армии — над всей кампанией. — Гисис поскреб заросший подбородок. — Обычно их силы собираются на Авернусе, первом слое Баатора.
Я попросил рассказать мне об Авернусе.
— Авернус? Хм...— Лицо его перекосилось, будто одно воспоминание об этом вызвало боль. — Он населен проклятыми и теми, кто охотится на проклятых. Красные земли ядовитого песка и обжигающих огней. Вот мои впечатления от Баатора, и от первого слоя его, Авернуса. Ужасное место.
Одна моя спутница пробудила интерес к определенному виду демонов, суккубам. Гисис описал и их.
— Танар'ри — симпатичные, но откровенно злые, вот они какие. Они соблазняют смертных и пытаются утащить их в Бездну. — Он кивнул в сторону Падшей Грэйс. — Не обижайтесь, миледи.
— Не обижаюсь. Ты, в целом, прав.
Я спросил Гисиса, как выжить в Войне Крови.
— Хочешь знать, как выжить в Войне Крови? Три правила, рубака. — Он поднял покалеченную руку, осталось на которой лишь два пальца. — Первое: ты к ней и близко не подходишь. Второе: ты к ней никогда близко не подходишь. Третье: ты пытаешься оказаться от нее на другом краю Вселенной. Если часть Войны все же докатится до тебя, позволь своему воображению придать тебе скорость беги прочь так быстро, как только можешь. Если не можешь бежать, ляг, замри и молись, чтобы она обошла тебя стороной. — Он чуть помедлил. — Хотя нет таких мест, которые бы она не затронула, и почти некуда бежать, чтобы скрыться от нее.
На мой вопрос о том, почему Война до сих пор не выплеснулась на улицы Сигила, он отвечал:
— Оглянись по сторонам, парень: они сражались здесь несколько раз. Иногда здесь вспыхивают небольшие очаги Войны Крови. Наша Леди Боли, да будет благословенно ее пронзенное сталью сердце, быстро тушит эти огни... обычно. — Он ухмыльнулся. — Бывали времена, воистину страшные года, когда они прорубали и прожигали себе путь через городские кварталы в Сигиле до того, как она устраивала им чистку. — Он поцокал языком и цинично улыбнулся. — Похоже, она не всегда стремится моментально остановить Войну Крови, как это может показаться, а?
— Почему же демоны просто не захватят Сигил? — спросил я.
Он рассмеялся, но смех перешел в надрывный кашель.
— Не пойми меня неправильно: и танар'ри, и баатезу очень хотят получить Сигил. Это — самый привлекательный оплот во всей Вселенной. Клеть, она же — Город Дверей, связана буквально со всеми планами. На это нельзя закрывать глаза, а если ты сражаешься в Войне Крови и намереваешься одержать победу, то должен получить этот приз. — Гисис снова кашлянул. — Но демоны не получат его, пока здесь правит Леди, на этом и весь сказ. Она тверда, как алмаз, и клинки ее острее когтей демонов. И это пугает их несказанно. Одна лишь молчаливая Леди с руками, сокрытыми в рукавах, удерживает Войну Крови на расстоянии. — Он горько рассмеялся.
Падшая Грэйс тихо заметила:
— Не так уж это и странно, что женщина может остановить Войну Крови.
Я заметил, что демоны до сих пор допускаются в Сигил, на что Гисис ответил:
— О, верно подметил. Им не дозволяется заводить беспорядки на улицах... чрезмерно. Будучи нейтральной землей, Сигил позволяет им находиться здесь, не пытаясь поубивать друг друга. Иногда они даже перебрасываются словцом- двумя. Однако, мир этот слишком краток... Но, несмотря на то, что они не могут резать друг друга на улицах, шпионаж, вербовка и удары в спину все равно имеют место. Они сражаются ложью и словами, парень. И у них есть здесь свои лежбища. Места, где они могут остудить свои коготки до следующего сражения... И они любят заниматься здесь вербовкой. Ищут свеженьких мальчуганов, в сердцах которых живет жадность, чтобы сделать их частью своей славной армии. — Он замолчал и пристально воззрился на меня. — Может, и тебя они разок завербовали, а, парень? Ты выглядишь так, будто сполна ощутил вкус Войны.
— Возможно, — осторожно ответил я.
— Война оставляет на тебе свой шрам. Ты знаешь. И ты знаешь также, что никогда не захочешь на нее возвращаться. Кровь застучала в моих висках... воспоминания рвались наружу...
Лекционный зал растворился, а на смену ему пришли ужасающие видения из глубин моего разума... видения земель, где законы природы были совершенно неслыханные и неведомы мне. Земли, где молитвы не слышат боги, и они падают обратно на землю, подобно каменьям... Кровавые молнии рассекали то, что некогда было небесами, но теперь бурлило у меня под ногами и кричало, когда я шел по нему...
Я бежал во главе большого отряда людей, ведя их темными каньонами, стены которых содрогались и стучали, подобно сердцам, а из одежды на мне была лишь собственная кровь. Наконец, мы достигли места, где пепельно-серая земля извивалась вокруг лодыжек, подобно змеям. Я молча шагал и шагал по этой бесцветной земле, где усталость обретала жизнь и преследовала меня тенью пустошей, наполняя отчаянием...
Наконец, я и потрепанный отряд набрели на ведьму, восседающую на куче гигантских, слизких, извивающихся личинок, одну из которых она пихала сломанным когтем. Я отправил одного из своих людей вперед, дабы обратиться к ней, но скрипучий голос ведьмы донесся до моих ушей.
— Я буду говорить с ним, — сказала она. Ее глаза сверкнули, когда она указала на меня. — Красавчик, который ведет этот потрепанный отряд. Я буду говорить с ним.
...И это было все, что мне удалось вспомнить.
Гисис заметил, что я погрузился в воспоминания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
