— И я, — пробасил Карлос.
— Только не перестарайтесь, — разрешил Карл Густав фон Йодли, перевязывая раненую руку и наслаждаясь поселившимся ужасом в глазах брата.
Генрих громко замычал, но тут же согнулся от сильного удара в живот. Потом голова взлетела от сильного рывка за волосы, перед глазами мелькнул кулак, сыпанули искры, и наступила тьма.
88
Генрих очнулся, почувствовал связанные за спиной руки, попробовал пошевелить ими. Бесполезно. Стянуты туго, просто так не освободишься. Он заёрзал на стуле, завертел головой, в попытке определить место.
По бликам на стенах и потолке, насыщенному влагой воздуху понял, он в подвале особняка. Прежнего хозяина мучали боли в позвоночнике, врач прописал ему ежедневное посещение бассейна, вот он и сделал его у себя в доме. Не любил ходить в общественные места, была у него такая фобия. К тому же бассейн под боком это не только престиж, но и удобство. В любое время спустился в подвал, и плавай сколько душе угодно.
Генрих и сам не раз пользовался бассейном, даже сделал трёхметровый трамплин, очень ему нравилось прыгать в воду. Вот и сейчас оказался на нём, сидел на самом краю, спиной к стене.
Внизу слева раздались гулкие шаги. Генрих повернул голову, опустил взгляд. У края бассейна стоял Карл с дистанционным пультом и пакетом в руках.
— Ну что, брат, как себя чувствуешь? Хочешь искупаться? — Генрих замычал, кляп всё ещё находился во рту, замотал головой. — Жаль, я для тебя сюрприз подготовил, старался успеть к твоему приезду. — Карл нажал кнопку пульта. Послышался металлический скрежет, словно где-то поднималась решётка. — Посмотри вниз, там тебя ждут.
Генрих чуть наклонился вперёд, заглянул за край. Увидел дрожащее отражение трамплина, свою голову и тёмные тени в толще голубоватой воды. Вечно голодные гарпиды, маленькие рыбки с непомерно большой головой и острыми зубами, рыскали в поисках добычи, молниеносно меняя направление.
Карл Густав достал из пакета кусок мяса, бросил в бассейн. Гарпиды набросились на угощение и расправились с ним в мгновение ока. От вкуса свежей крови голодные монстры ещё больше распалились, движения стали более резкими, более стремительными.
Генрих понял, его ожидает та же участь, почувствовал, как бросило в холодный пот. Сердце застучало быстро-быстро, дыхание участилось, зрачки расширились. Он несколько раз сильно дёрнул за спиной руками. Вроде бы путы чуть-чуть ослабли.
— Зря стараешься, — усмехнулся Карл Густав. — Не успеешь. К тому времени как ты освободишься, стул окажется в воде.
Он повернулся спиной к брату, пошёл к белеющей двери. Звонкое эхо шагов заметалось от стены к стене, повисло под потолком и оттуда дразнилось, искажая звуки. Генрих замычал, задёргался, под ним громко заскрипел стул, запрыгал по резиновой дорожке трамплина.
В это время Карл подошёл к двери, взялся за ручку, повернул и замер, будто что-то забыл и теперь мучительно пытается вспомнить. Генрих, не оставляя попыток освободиться, смотрел ему в спину с болью и отчаянием. Словно чувствуя его взгляд Карл обернулся:
— Ах да, совсем забыл. Ты помнишь, когда в твоей новой жизни начались первые проблемы? — Генрих помотал головой. — Ну как же? Вспоминай! Ни с того ни с сего пошли нападения на твои караваны, тобой тесно заинтересовались власти, посыпались обвинения в организации преступного бизнеса. Ты справился с этим и даже выдвинул свою кандидатуру на выборы. Молодец! Так это я, — Карл постучал себя по груди, — я под видом тебя организовал заводы по производству наркотиков, я распространял их на твоих кораблях по всей галактике и подставлял безобидные караваны с медикаментами. Это я сделал тебя вице-председателем, пока ты мотался по планетам собирая голоса избирателей.
Генрих слушал и не мог поверить. Вот откуда Йоган, он же Карл, он же Генрих… фу, запутаться можно — всё знал и был на шаг впереди. Вот почему он первым поздравил его с новой должностью, вот как прогнозировал возможные атаки на сухогрузы корпорации. Он сам сливал информацию властям и под шумок воротил тёмные дела.
Между тем Карл продолжил:
— А знаешь, для чего я занялся производством наркотиков? — Генрих что-то промычал, незаметно елозя связанными руками. — На деньги от продажи я финансировал мятежников с периферийных миров, создал хорошо вооружённую армию и через… — Карл поднёс к глазам руку, посмотрел на циферблат. — Через два с половиной часа объявлю о начале гражданской войны. Любое государство не может долго сражаться на два фронта. Я договорюсь с аркаимцами от имени вице-председателя, заключу мирный договор, по которому получу половину планет Федерации и на их базе создам собственную империю. Я не хочу быть таким как ты и пользоваться малым, я хочу единолично править всей галактикой и моя империя первый шаг в этом направлении.
Генрих с ужасом осознал, в какое чудовище превратился его брат, какие цели он перед собой поставил и к чему это приведёт. Мечты Карла — полный идиотизм. Скиннер так просто не даст разрушить Федерацию, скорее он сам пойдёт на любые уступки аркаимцам, заключит перемирие и сосредоточит все силы на новой угрозе. А это, значит, война, миллионы ненужных смертей, сотни разрушенных планет, десятки уничтоженных миров. Ради чего? Пустых амбиций и непомерного самолюбия?
Генрих хотел крикнуть: «Остановись! Одумайся, пока не поздно!», но вместо этого издал бессмысленное мычание.
Карл усмехнулся:
— Хочешь отговорить или умоляешь простить тебя? Бесполезно. Ты выбрал между мной и собственной жизнью, а я принесу тебя в жертву новому богу. Мне!
Он поднял руку с пультом, нажал кнопку. Воздух наполнился гудением. Выносная доска трамплина двинулась назад. Она состояла из нескольких секций, которые складывались друг на друга в специальную шахту.
Громко лязгнуло. Генрих почувствовал толчок — это первая секция спряталась внутри стойки. Он глянул вниз, под ним медленно проплывал бассейн, гарпиды по-прежнему шныряли в воде, предчувствуя скорую добычу.
Хлопнула дверь. Генрих посмотрел туда, где ещё недавно стоял Карл и никого не увидел. Снова раздался лязг, опять толчок. Сколько их ещё будет? Три, пять, восемь?
Йодли запрыгал вместе со стулом, повернулся лицом к стене, так хотя бы видно, сколько ему осталось, да и падать спиной в воду проще, легче психологически. Как же хочется жить! Жить!! Жи-и-ить!!! Он злобно замычал, отчаянно заёрзал руками. Всегда боролся и сейчас так просто не сдастся. Будет пытаться до конца.
Карл стоял за дверью и слушал. Оказалось, грезить о смерти брата это одно, а видеть, как он умирает — совсем другое. Да он жаждал мести, жил ею, мечтал об этом дне и вот он настал, пришёл час расплаты, а удовлетворения нет, напротив какая-то пустота поселилась в душе. Жизнь потеряла для него всякий смысл. Всё стало каким-то пресным, даже мысль о собственной империи не приносит прежней радости.
За дверью раздавался размеренный лязг, словно гигантские часы отмеряли последние мгновения. Карл ясно представил, как медленно двигается трамплин, как секции складываются друг на друга внутри шахты, как брат мучительно пытается спастись, кричит, а слышит только безвольное мычание. Каково ему там сидеть и чувствовать, как из-под тебя уходит жизнь, а вместе с ней и надежда?
Карл едва не бросился обратно, чтобы отключить механизм, развязать Генриха и сжать его в объятиях. Огромным усилием воли он заставил себя остаться на месте. Назад пути нет!
Лязгнуло в последний раз, послышался приглушённый вопль и громкий всплеск. Карл вообразил, как забурлила вода от бросившихся на жертву гарпид, как быстро окрасилась кровью. Представил, как острые зубы вонзаются в плоть, рвут на куски, обгладывают мясо до костей.
Ещё немного и белый скелет опустится на дно, через несколько дней рядом с ним окажутся рыбьи кости. Гарпиды начнут пожирать друг друга, пока не останется самая сильная. Потом и она умрёт с голоду, будет долго плавать кверху брюхом, разлагаться, отравляя воду гниющей плотью.
89
Совершив казнь, Карл Густав отныне и навсегда ставший для всех Генрихом Клаусом фон Йодли, поднялся на первый этаж. В небольшой кладовой возле кухни его дожидались Элтон и Карлос.
Во время разборок босса с предателем, они не теряли времени даром. Элтон обыскал выставленные вдоль стены три стола-тумбы и ничего не нашёл, кроме кастрюль и сковородок. Тогда он принялся за настенные шкафчики, в одном из них лежали рыбные консервы, а в другом упакованные в целлофан стопки пресных лепёшек. Карлос притащил с кухни консервный нож и вилки, вскрыл обе жестянки, одну сунул приятелю в руки, другую взял себе и принялся за еду.
Сквозь открытую дверь Йодли за несколько метров до кладовой услышал металлическое шкрябанье, почувствовал запах консервов. Желудок громко заурчал, настоятельно требуя еды.
