С тех пор старый разведчик уже не мог забыть этот тихий, едва слышный шелест и без труда различал его среди многоголосия шорохов ночного леса.
Все было спокойно до тех пор, пока, проходя мимо дерева, он не услышал вибрацию тетивы, оглушительным громом ударившую по его и без того до предела натянутым нервам. Ни один мускул не дрогнул на лице гоблина, а походка осталась такой же, как прежде. Спокойно, как будто ничего не произошло, он миновал опасный участок, проследовав дальше. Весь прежний опыт говорил о том, что один человек не станет устраивать засаду на пути многочисленного, хорошо вооруженного отряда. Но сколько разведчик ни напрягал слух и зрение, больше он не заметил ничего подозрительного. Однако рыба, однажды попавшаяся на крючок, вдвойне осторожна. Несмотря на то что гоблин был чуть ли не стопроцентно уверен в том, что затаившийся в ветвях дерева лучник не имеет поддержки, он все же предпочел лишний раз подстраховаться. В отличие от прекрасно экипированных членов основного отряда у разведчиков практически не было никакой защиты. Они могли надеяться только на свое зрение, слух и быстрые ноги.
Один лучник затаился на дереве, или их несколько — не играет особой роли. Кламст должен в первую очередь позаботиться о собственной безопасности. Именно поэтому он прошел еще немного вперед, придерживаясь прежнего курса, а затем, резко забрав вправо, он сделал широкий полукруг, в конечном итоге оказавшись достаточно далеко от места засады, но в то же время достаточно близко от поляны, чтобы остальные могли услышать его предупреждающий крик.
Спустя несколько минут после появления на поляне разведчика из леса вышли основные силы отряда. Они чувствовали себя в полной безопасности, поэтому, вместо того чтобы пересекать открытое пространство короткими перебежками, двигались как обычно — быстрым размеренным шагом.
Летняя ночь и до этого была достаточно светлой, но, как будто идя навстречу желанию Иты, из-за легкого покрывала облаков вынырнула луна, осветив все вокруг призрачно-серебристым светом.
«Спасибо тебе, милая», — мысленно поблагодарила девушка небесное светило за столь своевременную помощь, одновременно фиксируя все происходящее на поляне.
Сначала появились орки, вслед за которыми вышли дроу.
Рука девушки, сжимающая лук, непроизвольно дернулась. Если и был в этом мире хоть кто-то, кого полукровка ненавидела так же неукротимо яростно, как человека, которому вскоре предстояло умереть, то это только проклятые дроу.
«Если получится, уничтожу и эту пару», — подумала лучница, быстро взяв себя в руки.
Затем показались какие-то странные создания, в чьем внешнем облике Ита не смогла определить черты ни одной из известных ей рас. Она ничего не знала об утангах, так как никогда не интересовалась ими и не придавала значения древним легендам. В сказаниях давно ушедшей старины если и оставалась крошечная крупинка правды, то отделить ее от беспросветного нагромождения вымысла было практически невозможно.
Шестерка неведомых воинов вышла из леса, и только потом появился он — Хрустальный Принц. Человек, чья жизнь в этот момент сосредоточилась на острие наконечника стрелы, готовой сорваться с натянутой тетивы, как только Ита решит, что время пришло.
Прежде она никогда не видела его так близко, но сразу же поняла — это он. Именно тот, кто ей нужен, потому что другие люди, шедшие рядом, ни внешним обликом, ни даже самой манерой держаться не походили не то что на принцев — даже простых офицеров из них бы не вышло.
Если бы здесь не было дроу, то, скорее всего, полукровка, вытащив из колчана последнюю из трех магических стрел, выстрелила бы в сердце предателя. Так как вторая попытка не удалась, лучнице ничего не грозило — она бы не умерла в результате выстрела. И что самое главное — не было никакого сомнения в том, что стрела поразит цель.
Но темные эльфы... Их присутствие решило исход дела. Ите нужно было сохранить силы еще на два выстрела. И хотя внутренний голос настойчиво предлагал ей воспользоваться стопроцентным шансом, она все же отвергла его.
Имея многое, хочется еще большего.
Этан был тысячу раз прав — людьми движет не здравый смысл, а алчность и страх. В данном случае верх взяла человеческая природа, отодвинув эльфийскую сущность полукровки на задний план. И пускай эта алчность была направлена на удовлетворение мести, а не какие-то материальные блага, это ровным счетом ничего не меняло.
Рука до предела оттянула тетиву, а наконечник стрелы обратился в сторону цели...
* * *
Сделавший приличный крюк Кламст решил, что отошел на достаточно безопасное расстояние от места засады.
Лучница перестала дышать, предельно сконцентрировавшись на предстоящем выстреле.
Человек, в шею которого мгновение спустя должна была вонзиться безжалостная стрела, повернулся к шедшему сзади имуру и что-то сказал.
Демон-ветер взмахнул крылом, чтобы отогнать прочь любопытные облака, сгрудившиеся над местом предстоящего боя.
В безраздельной вышине как ни в чем не бывало сияла надменно-гордая красавица луна, для которой ничего не значила вся эта мышиная возня смертных.
Пора, поняла Ита и разжала пальцы, удерживающие тетиву.
Отчаянно громкий крик филина — условный знак опасности — разнесся над округой, как будто пытаясь догнать устремившуюся к цели стрелу.
В самый последний момент, повинуясь скорее подсознательному чувству, нежели приказу разума, нога человека застыла в воздухе, и шаг, который должен был стать последним в его жизни, так и не был сделан.
Оскорбление, готовое сорваться с губ имура, камнем застыло в горле.
Головы всех присутствующих практически синхронно повернулись в сторону крика.
Стреле не хватило самой малости — каких-то ничтожных двух сантиметров, чтобы выполнить свою миссию, пробив артерию.
С каким-то запоздалым сожалением лучница поняла, что не использовала свой единственный шанс и прямо теперь, будучи обнаруженной, потеряет все — включая жизнь.
Тело командира еще только падало на землю, и было даже непонятно, убит он или только ранен, а быстрее всех сориентировавшиеся в ситуации утанги начали действовать.
— Сколько бы вас ни было, вам все равно не уйти. — Блестяще справившийся со своей задачей Кламст достал из голенища сапога жертвенный нож — пришло время вернуть старый долг.
В этом месте больше нечего было делать, поэтому ветер, взмахнув необъятным крылом, полетел на восток. Сдерживавшие до этой поры любопытство глупые облака, словно стая бродячих собак, набросившихся на кость, сгрудились над поляной. Яркое сияние гордой красавицы луны мгновенно поблекло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
