— А, обе пришли в себя, — обернувшись, констатировал Майлз. — Это хорошо. Надо разобраться с вами, пока есть время. Вставайте, цыпочки. Вы достаточно прохлаждались.
Неповреждённой рукой он недвусмысленно извлёк из-за пояса кинжал. Его подчинённый обнажил меч. Мы с Айрин молча поднялись на ноги.
— Досадно, — цокнув языком, заявил Майлз. — Две такие роскошные девочки — и совсем мало времени. Верно, Коул?
Воин молча ухмыльнулся.
Я еле заметно качнула головой, глядя на Майлза с нескрываемым отвращением. Ещё один озабоченный ублюдок. Слишком много их развелось в этом замке.
— Ну что, какая-нибудь из вас готова сделать что-нибудь по-настоящему хорошее ради спасения своей жизни? — продолжал барон. — Решайтесь, времени нет совсем. Вообще-то мне приказано убить вас обеих.
— Ты бы лучше подумал о собственной участи, — жёстко сказала Говорящая. — Скоро ты будешь раскачиваться на верёвке, и это в самом лучшем случае.
— А в худшем что? — улыбнулся Майлз, которого, кажется, только забавлял этот разговор.
— Додумай сам, — предложила Айрин. — И поверь: люди, которые этим займутся, очень хорошо разбираются в таких вещах.
— Ты, рыбка, забываешь одну маленькую деталь, — отозвался барон. — Никто не узнает о том, что здесь произошло. Все ваши мертвы, кроме вас двоих и Алисдейра. Но это дело времени. Вы уже здесь, а он тоже никуда не денется. Мы перекрыли все выходы из подземелья. Для того, чтобы выбраться наверх, надо знать, как открыть нужные двери, а об этом знают единицы. Так что, — он развёл руками, — на помощь никто не придёт и информацию отсюда тоже никто не вынесет.
Значит, Кентон жив, и вы его не поймали, отметила про себя я. Очень глупо с вашей стороны, барон, предоставлять нам такие сведения. Но, впрочем, вы никогда и не отличались умом, ведь верно? Рейвен держит вас здесь совсем не за это.
— Это не имеет никакого значения, — звонко ответила Айрин. — Важно одно: король въехал в замок и не выехал отсюда. Этого достаточно для того, чтобы те, кто должен, сделали выводы. А делать выводы эти люди умеют, даже не сомневайся. Так что и Рейвена, и тебя как его приспешника ждёт совсем невесёлая участь.
Было похоже, что за себя Говорящая не боится совсем. Кажется, даже судьба неожиданно пропавшего Рональда тревожила её больше.
— Алан придумал весьма неплохое объяснение тому, что произошло, — беззаботно отмахнулся Майлз. — Он вообще мастак придумывать удобоваримые объяснения. Но это было забавно — слышать угрозы из уст шлюхи, пусть даже и королевской.
— Вот уж что мне совсем неинтересно, так это твоя оценка моего морального облика, — отрезала Говорящая.
Из-за двери послышался шум, как будто в коридоре упал какой-то тяжёлый предмет.
— Проверь, что там такое, — велел своему подчинённому Майлз.
Тот, кивнув, поднялся по ступенькам и вышел из комнаты.
— Ну так как? — снова повернулся к нам Майлз. — Кто предпочитает умереть первой?
Чёрт, не спускает с нас глаз. А я-то надеялась, что сейчас, когда второй ушёл, можно будет незаметно поработать над узлом. Увы, хоть одна рука у барона и сломана, кинжал-то острый, и держит он его в пальцах здоровой руки вполне уверенно.
— А одновременно можно? — спросила я, стремясь хоть как-то потянуть время.
— Можно, — щедро согласился Майлз. — Вот Коул вернётся, и пожалуйста, будет вам одновременно.
— А если с развязанными руками? — забросила удочку я.
— А это ещё зачем?
— Ну так… в качестве последнего желания не сойдёт?
— Даже не мечтай.
Я разочарованно пожала плечами. Он, конечно, глуп, но не настолько. Ну, попробовать всё равно стоило.
— А каким оружием вы будете нас убивать? — не отставала я.
— Тебе какая разница?
— Интересно. Я про виды оружия статей ещё не писала.
— Уже и не напишешь.
— Посмотрим.
Майлз повернулся ко мне вполоборота, бросая взгляд на по-прежнему закрытую дверь.
— Коул, ну где ты там? — крикнул он. — Сколько можно ждать?
— Он не придёт, — развёл руками возникший на пороге Кентон.
Окровавленное лезвие обнажённого меча красноречиво свидетельствовало о причине его уверенности.
На мгновение заткнув кинжал за пояс, Майлз схватил меня здоровой рукой и резко притянул к себе, а затем отступил на полшага назад, оказываясь таким образом за нашими с Говорящей спинами. Вновь извлечённый из-за пояса кинжал ткнулся мне в бок.
— Поосторожнее, Алисдейр, — крикнул он Кентону, успевшему спуститься по ступенькам. — Убить обеих я, конечно, не успею: ты достанешь меня раньше. Но вот с одной справлюсь точно, даже если ты выстрелишь в меня из арбалета, которого у тебя кстати нет. Учти, мне достаточно одного движения. Ну, так как? Смерть которой из них ты предпочитаешь увидеть? Впрочем, предполагаю, что Говорящей, ведь так?
— Чего ты добиваешься? — откликнулся Кентон.
— Для начала хочу, чтобы ты отдал мне своё оружие. А дальше посмотрим.
Ну уж нет, если Кентон послушается и разоружится, наши последние шансы выбраться отсюда живыми развеются в пыль. Я повернулась к Майлзу.
— Я не хочу умирать, — заявила я. — Если я действительно сделаю кое-что, что вам понравится, вы согласитесь первой убить не меня, а её?
Я вытянула связанные руки в сторону Айрин.
— Допустим, — ухмыльнулся Майлз. — И что же ты такого сделаешь?
Он по-прежнему не спускал глаз с Кентона, а кинжал быстрым движением перекочевал к боку Говорящей.
— Мы с вами так и не были друг другу представлены, но тем не менее пару раз пересекались, — напомнила я. — И, кажется, я знаю, что вы любите. Вы любите, когда вам целуют сапоги. Так вот, я готова это сделать, здесь и сейчас.
— Что, даже так? — поднял брови Майлз.
— А что такого? Ради спасения собственной жизни? Могу пять раз поцеловать, причём каждый сапог в отдельности.
— Тряпка! — с отвращением процедил Кентон.
Я в свою очередь смерила его презрительным взглядом. Играй, Кентон, играй! Ты сможешь обмануть Майлза, меня же — нет. Ты знаешь меня в сущности не так уж и долго. Но ты гораздо умнее Нормана и отлично понимаешь, что целовать сапоги — не моя стихия, что бы там я не говорила тебе тогда у позорного столба, перепугавшись за твою жизнь.
— Можешь оскорблять меня как угодно, — холодно отозвалась я. Нужный предмет, своевременно извлечённый из сумки, уже был спрятан у меня в руке, зажатый между средним и указательным пальцами. — Это вы, аристократы, придумываете себе какие-то идиотские принципы, от которых боитесь потом отойти хоть на йоту. А я — нормальный человек и хорошо знаю, что жизнь ценнее гордости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
