Потом он снова схватился за голову — к счастью, на сей раз за свою, — и протянул:
— Самое глупое, что если я сейчас вернусь в своё сознание и начну обсуждать это с Авеной или сразу начну действовать, у вас всё равно уже всё закончится. Один час у нас — это примерно трое суток у вас. До вировой "единицы" осталось меньше. А путь из Пустошей в Шолох долог. Да и не можем мы с Ави покинуть врата Хаоса… — мальчик цокнул языком, потом надул губы, — Наверное, в сложивших обстоятельствах мне остаётся только довериться чутью джокера и позволить доиграть, как есть.
— Что доиграть? — упрямо спросила я.
— Партию, — Карл вскинул бровки домиком.
— Какую партию? — я не собиралась сдаваться.
— Его, — отрезал малолетний хранитель.
Кажется, мы зашли в тупик.
— Вот и хочется тебе со мной бодаться? — наконец, вздохнула я.
Карл отразил этот вздох точь-в-точь:
— Не хочется, Тинави. Но, заглянув в твою голову, я случайно увидел смутные очертания плана Рэндома. Зная Рэнди, это может быть как что-то очень умное, так и откровенно дурацкое… Не говоря уж о том, что он обокрал Авену, — Карл насупился и задумчиво пошлепал губами: — Но в любом случае! Если ты не понимаешь, что делает другой человек, самое глупое — это лезть к нему и «причинять помощь». Поэтому временно замнём тему. Кат-ши организовал нашу встречу не для того, чтоб я вмешивался в дела Рэндома, а для тебя…
Я навострила уши.
Мальчик улыбнулся:
— Тинави, однажды ты решила, что для счастья магия не нужна. Ты осознала, что счастье — внутри нас, и каждый волен выставить ему такие настройки, какие хочет. Это был прорыв — и свобода. Ты стала Ловчей, нашла близких людей, защитила свой мир. И когда ты получила силу — ты легко рассталась с ней. Тогда, на волне эйфории, это не вызывало сомнений. Только приятное ощущение правильности… Но правильности в том было не много, потому что вместе с чужой магией ты лишилась и своей. А ведь в ней, — Карл вздохнул, — Тебе и стоило развиваться в первую очередь.
Мальчик снова сел, потом даже лёг, вперившись взглядом в небо: легкое, безграничное и светлое; на западе оставался виден отпечаток луны.
Хранитель продолжил:
— Я категорически против термина «призвание», но мой опыт показывает: у каждого человека есть сферы, которые оптимально соответствуют его талантам и желаниям. Когда он развивается в этих сферах — это хорошо и для человека, и для вселенной. Беспроигрышная ситуация. Ты сейчас тычешься носом туда и сюда, не видя для себя выхода. То к генеральству примериваешься, то к романтической любви… Отличные вещи, но неба ради, не лезь в них в поисках спасения от скребущего чувства «Чего-То Мне Не Хватает». Расслабься. Карьера и отношения не должны быть вымученным побегом от себя.
— А куда же мне лезть? — я развела руками.
— В науку, — сказал Карл.
Я аж поперхнулась и поскорее потянулась рукой ко лбу мальчика: проверить, не горячий ли?
— Карл, милый, ты меня с Дахху не перепутал?
— Я имею ввиду науку магии. Прошел почти год, а ты вообще не сдвинулась с места. Ни одной теории, ни одного внутреннего монолога на эту тему. А ведь пожалуйста: именно в дружественной магии особенно нужны вещи, которые ты так ценишь — созидание, тайны, философия, бесконечное ощущение влюблённости в мир и людей в нем. Разных, ага. У тебя под боком живет Теннет, а ты только и делаешь, что грызешься с ним вместо того, чтоб взять в плен и трясти, трясти, трясти на предмет новых знаний! Ну и пусть у тебя сейчас с практикой туго. И что? Однажды энергия унни может к тебе вернуться. А пока этого не произошло — учись. Учись ночами. Учись в любую свободную минуту. Тебе не надо покидать Шолох для того, чтобы это делать, никто на твои «привязанности» не покушается. И принцу, кстати, скажи, чтоб не лез на рожон, — Карл покачал головой. — Учитесь оба, не щадя себя. Ваши склонности нужны для механики мироздания. Твои слова в спальне о том, что «у Вселенной есть кучка хранителей, чтоб осуществить программу перемен» — это не совсем правда… Мы есть. Но нас мало. А Вселенная растёт. Поэтому учись, Тинави из Дома Страждущих. Вспоминай забытый ритм. И последнее, — он вздохнул. — Я отпускаю тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— В смысле? — я почувствовала подвох.
— Я начал обучать тебя магии, но… Боюсь, из меня получился плохой наставник. Здесь, в Пустошах, всё оказалось плохо. Чертов баланс, твой нелюбимый… Стоило Зверю умереть — в Хаосе стала нарождаться новая жизнь. А врата эти дурацкие стоят нараспашку, — мальчик потемнел лицом. — Короче. Когда момент придёт, не стесняйся выбрать нового учителя. Такого, чтоб не пропадал надолго. Чтоб над душой стоял.
— Что?! — взвыла я, совсем огорошенная.
— Мур-ну и хватит, мур-пожалуй, — в воздухе раздался довольный кошачий смешок.
Мне показалось, кто-то махнул белым хвостиком у меня перед лицом. Скалы, река, мостик — картинка сложилась, как карточный домик, Карл помахал мне на прощанье, и глаза мои сами по себе закрылись.
* * *
На сей раз я очнулась в пустыне.
Причем лежала я тут давненько, учитывая, что оказалась припорошена песком по самый не горюй. Я села рывком, как марионетка, и осмотрелась. Под высоким барханом, похожим на спящего хамелеона, простиралась Мудра.
Это был мёртвый, оплавленный город из голубоватого непрозрачного стекла, уже до середины сожранный песками. Я сидела на самой его границе, под останками древних въездных ворот.
«Идущие в вечность приветствуют тебя, искатель», — гласила полустёртая надпись на арке. И под ней — семиконечная белая звезда, символ Срединного государства.
Развалины убегали вперед на многие километры. Редкие и обрюзгшие рядом со мной, они триумфально разрастались на горизонте — там, где некогда высились изумительные дворцы и церкви, скульптуры и акведуки. Южная ночь, поглотившая пустыню, была бархатисто-глазастая, с месяцем-серпом, лукаво сияющим над барханами. Мириады звезд лишали необходимости в фонаре.
Я надеялась, что кат-ши отправил моих друзей сюда же. Возможно, они где-то совсем близко: укрываются от ночного холода в развалинах. Ищут друг друга. Окликать ребят нельзя: в Мудре водятся страшные твари.
И я сейчас даже не про Тишь.
Я вскрыла одну из склянок с кровью, и, дождавшись приветствия от теневых бликов, наколдовала маскировочное заклятье Дингл-та. До тех пор, пока я двигаюсь, меня будет сложно разглядеть на однотонном фоне. Небольшая предосторожность.
Лавируя между остовами древних зданий, я размышляла над словами Карла. Нет, не на тему того, что мне надо учиться, хотя, признаться, это стало одновременно неожиданным и… логичным.
Сейчас меня куда больше интересовали Рэндом, Тишь и Пустоши Хаоса. Хотя Карл и не стремился поделиться своими мыслями на этот счет, того, что он сказал, хватало для определенных выводов.
Итак, в прошлом году трое хранителей отправились изучать Пустоши Хаоса, но теперь их там осталось только двое — Карл и Авена. Рэндом почему-то вернулся в наше измерение.
На прощанье джокер «обокрал Авену» — как ляпнул сиятельный Карланон. Что украл блондинчик и зачем? Логика последних событий подсказывает, что похищенной вещью вполне мог быть амулет с хранительской силой…
Если ситуация с Тишь и Вирами — это «партия Рэндома», то, возможно, джокер отдал божественную магию тётке Полыни? Именно так у нее взялась "суперсила"? Если да, то, неба ради, зачем?! Рэнди, конечно, психованный малый, но раздаривать такую мощь направо и налево чисто для смеха не стал бы. Надеюсь. Значит, у него был какой-то мотив для того, что превратить бывшего шолоховского Архимастера в новую богиню.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но если мы соглашаемся, что вся ситуация с Тишь и Вирами — это затея Рэндома, почему сам хранитель не участвует в ней? И не отваживает от своей одноглазой протеже наш отряд, чтоб, значит, мы не мешали? Чем таким «занят» бог-трикстер?
У меня оставалось еще много ниточек-оборвышей, требующих анализа, но тут мои размышления были перебиты самым возмутительным образом.
