— Никто больше не слышит нас, Том, я включил двустороннюю связь. Слушайте меня и не злитесь. Мне о вас кое-что известно. Знаю, жизнь обошлась с вами не ласково. Но у вас есть голова — очень даже неплохая голова, и нечего терять ее, поддаваться трусости. Всякий может испугаться, никто из нас не застрахован от этого, но сейчас это совсем некстати. От вас зависит жизнь двадцати двух человек. Все решится в ближайшие пять минут. Так что смотрите на экран и забудьте обо всем остальном. Положитесь на мое слово, мы вас привезем обратно в целости и сохранности.
Не сводя глаз с потрясенного лица молодого ученого, Лоуренс — на этот раз дружески — похлопал рукой по его скафандру. И с облегчением увидел, что Лоусон постепенно приходит в себя.
Мгновение астроном сидел неподвижно. Он овладел собой, но было видно, что он слушает какой-то внутренний голос. «О чем говорит ему этот голос? — спросил себя главный. — О том, что он частица человечества, пусть даже оно заточило его ребенком в этот отвратительный сиротский приют?… Или что есть где-то в мире человек, который проникнется к Тому теплым чувством и растопит корку льда, ожесточившую его сердце?»
Странную картину можно было видеть в этот миг на зеркально гладкой равнине, простершейся от Гор Недоступности до самого солнечного диска. «Пылекат-1» и «Пылекат-2» напоминали корабли, застигнутые штилем среди мертвого, недвижимого моря, и водители могли только догадываться, какая драма характеров только что разыгралась. Со стороны и не поймешь, как остро стоял минуту назад вопрос о жизни и смерти людей. А двое, которые знают об этом, никому не расскажут.
К тому же мысли обоих были уже поглощены совсем другим.
Более нелепого положения не придумаешь: все это время, пока Лоусон и Лоуренс, позабыв о локаторе, разбирались в личных вопросах, экран терпеливо показывал то самое изображение, которое они искали.
Когда Пат и Сью закончили учет и вышли из воздушного шлюза, пассажиры все еще мысленно находились в Англии времен реставрации. За краткой лекцией сэра Исаака на темы физики последовал, как и можно было ожидать, гораздо более долгий урок анатомии под руководством Нелл Гвин.
Слушатели от души веселились, тем более, что Баррет великолепно передавал особенности речи героев.
«— Поистине, сэр Айзек, вы очень мудрый человек. И все же, сдается мне, женщина могла бы многому научить вас.
— Чему же, например, прелестная леди?
Миссис Нелл смущенно зарделась.
— Боюсь, — вздохнула она, — что вы целиком посвятили себя духовной жизни. Вы позабыли, сэр Айзек, что в теле тоже кроется немалая мудрость.
— Ах, зовите меня просто Айком, — глухо произнес он, касаясь неуклюжими пальцами пуговок ее блузки.
— Ах, нет! — воскликнула Нелл, не останавливая, однако, его руки. — Только не здесь, не во дворце! Король скоро вернется!
— Не волнуйтесь, моя прелестная. Карл бражничает с этим писакой Пеписом. Он нынче не покажется…»
«Если только мы отсюда выберемся, — подумал Пат, — наш долг послать благодарственное письмо семнадцатилетней школьнице на Марсе, которой приписывают авторство этой чепухи. Она всех веселит, а это сейчас главное».
Всех? Нет, кому-то было не до веселья. С чувством неловкости Пат заметил, что мисс Морли настойчиво старается поймать его взгляд. Вспомнив о своих обязанностях капитана, он повернулся к ней с приветливой, хотя и несколько натянутой улыбкой.
Она не ответила на улыбку, скорее ее лицо стало еще более отчужденным. Медленно и демонстративно мисс Морли перевела взгляд на Сью, потом опять посмотрела на Пата.
Все было ясно без слов. Они поняли ее так же хорошо, как если бы она крикнула во весь голос: «Я знаю, что вы там делали, в вашей камере!»
Лицо Пата вспыхнуло от гнева — праведного гнева человека, которого напрасно оклеветали. На миг он словно врос в свое кресло, только кровь стучала в висках. Потом буркнул себе под нос:
— Я ей покажу, этой старой ведьме.
Он поднялся на ноги, наградил мисс Морли улыбкой, полной сладчайшего яда, и сказал так, чтобы слышала только она:
— Мисс Уилкинз! А ведь я совсем забыл одну вещь. Пройдемте, пожалуйста, еще раз в камеру перепада.
Дверь затворилась, заглушив рассказ об эпизоде, который проливал совершенно неожиданный свет на происхождение герцога Сен-Олбанского, и Сью Уилкинз с лукавым любопытством поглядела на Пата.
— Вы видели? — спросил он, все еще кипя от ярости.
— Что именно?
— Мисс Морли…
— А-а! — перебила его Сью. — Не обращайте внимания на бедняжку. Она не сводит с вас глаз с той самой минуты, как мы вышли из Базы. Вы отлично понимаете, что ее мучает.
— Что? — смущенно спросил Пат, хотя заранее знал ответ.
— Она… как бы это сказать… боится перезреть. Довольно распространенный недуг, признаки всегда одни и те же.
Пути любви извилисты и прихотливы. Десять минут назад Пат и Сью вышли из камеры, согласившись быть в целомудренной нежной дружбе. Однако эта невообразимая комбинация мисс Морли — Нелл Гвин, мысль «семь бед — один ответ», да еще, пожалуй, подсознательное чувство, что в конечном счете любовь единственная защита против смерти — все, вместе взятое, поколебало их решимость. Они потянулись друг к другу, и Сью, улыбаясь, прошептала:
— Ах, только не здесь, не во дворце!
ГЛАВА 13
Главный инженер Лоуренс пристально смотрел на слабо светящийся экран, пытаясь расшифровать изображение. Как и все инженеры и ученые, он немалую часть жизни провел, разглядывая картины, нарисованные стремительными электронами, которые воспроизводили явления слишком крупные или слишком малые, слишком яркие или слишком тусклые, чтобы их мог увидеть человеческий глаз. Прошло больше ста лет, как катодная трубка подарила человеку власть над невидимым миром; он уже забыл ту пору, когда этот мир был ему недоступен.
Инфралокатор нашел в двухстах метров от них на поверхности пылевой пустыни едва заметное тепловое пятно, образующее почти правильный, изолированный круг. Нигде больше в поле зрения прибора не отмечалось посторонних источников тепла. Правда, пятно было куда меньше того, которое Лоусон сфотографировал с «Лагранжа», но координаты совпадали. Никакого сомнения: оно самое.
Но еще не известно, что означает это пятно… Объяснений может быть много. Скажем, здесь со дна Моря почти к самой поверхности торчит одиночный пик. Был только один способ выяснить это.
— Оставайтесь здесь, — сказал Лоуренс. — Я пойду вперед на «Пылекате-Один». Скажите мне, когда я буду точно в середине пятна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
