На самом деле легко заметить, что абсолютно те же самые приемы использовались и при сборке, скажем, облицовки пирамид, что отчетливо видно на примере 3-й пирамиды Гизы. Получение идеально ровных стыков между гранитными блоками без какого-либо раствора при постоянно меняющихся размеров каменных глыб как раз очень легко обеспечить, используя параллельные плоские пилы — или лучи лазера, кому как больше нравится — для выравнивания соприкасающихся граней соседних блоков (см. ранее).
Но любой инструмент где-нибудь да оставит и гораздо более явные следы своего присутствия. Особенно в тех местах, где были какие-то незначительные ошибки мастеров. И такие следы инструментов в Египте есть. Причем, как выясняется, в весьма и весьма немалых количествах.
Впервые на них обратил внимание еще сто лет назад известный исследователь пирамид Вильям Флиндерс Петри, который очень тщательно измерил и описал следы инструментов, которые остались на поверхности «саркофага» в Великой пирамиде.
По его мнению, так называемый «саркофаг» был вырезан из гранитной глыбы прямыми пилами длиной не менее трех метров.
Петри пишет: «Он не блестяще обработан, и в этом отношении не может конкурировать с саркофагом во Второй Пирамиде. На внешних сторонах явно могут быть замечены линии распиловки: горизонтальная на северной, маленький горизонтальный кусочек на восточной, вертикальный на северной, и почти горизонтальный на западной стороне; это демонстрирует, что каменотесы не колебались при распиловке куска гранита 90 дюймов длиной, и что бронзовая пила для обработки камня, должно быть, была, вероятно, иметь приблизительно 9 футов в длину».
Конечно, речь вряд ли должна идти о пиле именно из бронзы. Бронза гранит просто не возьмет. Но Петри приходилось оперировать стереотипами, имевшимися в египтологии на тот период времени (хотя в период IV династии, к которой историки относят Великую пирамиду, египтяне не знали даже бронзы). Но нас в данном случае интересуют факты, а не предположения Петри. А факты он отмечает весьма любопытные.
«На северном крае (саркофага) есть место, около западной стороны, где пила вонзилась слишком глубоко в гранит, и была отодвинута назад каменотесами; но это новое начало, которое они сделали, оказалось все еще слишком глубоким, и они отодвинулись вторично на два дюйма назад, уменьшив более чем на 0,1 дюйма начальное углубление…»
При ручной обработке распиловка гранита — процесс очень медленный. Это показали, впрочем, и эксперименты, которые мы ранее упоминали. Даже при самых оптимистичных оценках Стокса, проводившего эти эксперименты скорость выборки гранита могла составлять всего порядка 25 кубических сантиметра в час. А это для использованных Стоксом размерах блока и пилы дает заглубление пилы за тот же час не более половины сантиметра. При такой медленной скорости мастер всегда может вовремя заметить отклонение пилы от необходимого направления и внести исправления еще до того, как пила отклонится на существенное расстояние. Но если скорость проникновения пилы в гранит существенно выше, то за время реакции мастера пила пройдет заметное расстояние и ошибка может оказаться значительной. Параметры ошибок, допущенных на «саркофаге» Великой пирамиды, измеренные Петри, привели его к выводу об очень большой скорости распиловки, для которой требуются как минимум машинные технологии (то есть станки, говоря простым языком).
Более того, тот, кто делал «саркофаг», избрал далеко не самый легкий путь исправления ошибки — вместо того, чтобы просто наклонить пилу, был сделан отступ назад. А для того, чтобы начинать распиловку в уже имеющемся пропиле с нового места, требуется очень серьезное боковое усилие и большая нагрузка на режущую кромку пилы. И если учитывать, что речь идет о граните, мы опять должны вспомнить про машинные технологии.
Аналогичные следы Петри обнаружил и на «саркофаге» во 2-й пирамиде…
Всячески подчеркивая заслуги Петри в исследовании пирамид, египтологи буквально похоронили его «неудобный» для них вывод. И серьезно к исследованию этой проблемы обратился лишь в наше время Кристофер Данн, специалист по механической обработке, имеющий опыт работы в американской космической отрасли. Он проверил измерения Петри и подтвердил его выводы, заявив, что речь может идти только о развитых машинных технологиях.
* * *
Выйдем из Великой пирамиды наружу и посмотрим на остатки ее так называемого «храма» — пол из черного базальта на восточной стороне пирамиды. Здесь можно увидеть массу следов распиловки.
Рис. 154. Следы распиловки в «храме» Великой пирамиды
А ведь базальт тоже является одной из самых твердых пород. И для его обработки нужны инструменты не хуже, чем для гранита. Между тем, весь характер оставленных какой-то пилой следов указывает на то, что пила разрезала базальт как масло. Ну, или как пластилин…
Можно заметить в некоторых местах даже риски, по которым виден весьма существенный шаг пилы (расстояние между двумя последовательными движениями инструмента). Такое впечатление, что мастерам не было никакого дела до того, что они обрабатывают одну из самых твердых пород. Затруднений им это никаких не доставляло.
В некоторых местах по пропилам можно определить как толщину полотна пилы, так и толщину ее режущей кромки. Полотно было никак не толще 2–3 миллиметров, а толщина режущей кромки составляет всего миллиметр, максимум — полтора!!! Ни о каких медных пилах здесь речи и быть не может. Медное полотно с такими параметрами при распиловке будет вести себя почти как листок бумаги — мяться и рваться. Здесь явно использовались более твердые и прочные материалы. А если учесть, что ныне для подобной распиловки используются специальные сплавы, то мы заведомо имеем дело с весьма высокими технологиями.
Рис. 155. Следы пилы
Честно говоря, меня смутило обилие следов распиловки. Их не просто много, а очень много на довольно ограниченном участке. Конечно, следы распиловки видны лишь сбоку на камнях, то есть там, где они, по идее, должны были быть закрыты соседними блоками, и «технические недоработки» в итоге не должны были быть видны. Но все равно их как-то очень много…
Один из гидов сказал, что эти следы остались при реставрации пола «храма» немецкой миссией в 1905 году. Но есть очень большие сомнения, что это было именно так. Во-первых, для этого надо было уже в 1905 году иметь подобные инструменты и привозить сюда соответствующее мобильное оборудование (что сомнительно само по себе). А во-вторых, для реставрации вовсе нет необходимости пилить базальт. Достаточно собрать пол из отдельных кусочков как мозаику. И видно, что именно так и делалось немецкой миссией — блоки уложены на обычный раствор с весьма немалыми зазорами. Какой-то точной подгонкой никто и не думал заниматься. Другое дело, что реставраторы могли специально поставить блоки так, что снаружи оказывались следы древней распиловки (например, для дальнейших исследований). То есть блоки хоть и стоят ныне не на своих местах, но пропилы — «родные»!..
