– Ну, спасибо.
– Вы не ответили. Лавры победителя вам нужны или потухшая головешка?
– А если совру?
– А как насчет слова офицера, данного при двух подчиненных?
– Ах, Дарья Андреевна, влюбился бы я в вас безответно, не будь вы столь круты… Хорошо. На сегодняшний момент меня больше устраивает притоптанная сапогом головешка – все равно по ряду обстоятельств никак не удастся предстать героем-триумфатором… Слово офицера. Удовлетворены?
– Пожалуй, – сказала Даша. – Теперь вот что еще… Хотите, я тут попробую реконструировать, каким образом вы оказались причастны к тайнам «Грозы»? Мне это крайне необходимо… Вернее всего, началось все с того, что вы, как выражаются порой в романах, что-то пронюхали. Понемножку, по мере погружения, перед вами вставала огромная и мрачная тайна, сначала никак не удавалось связать разорванные концы, но понемногу одна за другой копились улики и доказательства, возможно даже, вы потеряли кого-то из своих, подошедшего слишком близко к разгадке… А там и узнали, что в Шантарске готовится военный переворот с целью создания Сибирской республики. Те, кто мог оказаться опасным, убирались безжалостно – болтуны, сообщники, в которых не уверены, просто случайно проникшие в тайну… Было много трупов, однако со временем вы оценили масштабность задуманного путчистами… Так было?
– Вы все обрисовали удивительно точно, – кивнул он. – Да, и потери были. Однако у меня появилось странное ощущение – будто вы обо всем этом повествуете с некоторой фривольностью…
– А как же, – сказала Даша. – Значит, вы не сомневаетесь, что через пару часов в город войдут бронетранспортеры и десантнички кинутся занимать все, что в такой ситуации следует занять?
– Ну, предположим, сейчас можно сказать со всей уверенностью, что не дадим мы им ничего занять…
– Но в серьезности переворота вы не сомневаетесь? – настойчиво повторила Даша.
– А вы что, сомневаетесь? – Глаголев на краткий миг не смог скрыть удивления. – Вы мне еще заявите, что сомневаетесь, – в то время, как у вас где-то тут лежат кассеты с убойнейшим компроматом.
– Компромат, действительно, убойнейший, – сказала Даша, ухмыляясь во весь рот. – Конфетка, а не компромат…
– Не тяните кота за хвост.
– У вас есть лишних четверть часика?
– Не больше, – сказал он нетерпеливо. – Никак не больше.
– Вот и прекрасно. Я вам расскажу одну невыдуманную историю. – Даша налила себе чаю. – Сигаретку не подадите? Спасибо… Это мне рассказал один знакомый мент. Дело было на Дальнем Востоке в девяносто первом году, когда Союз еще не развалился, но от Бреста до Магадана шизофрения катилась девятым валом… Есть там у них, в Приморье, какой-то экзотический народец вроде кето или селькупов, и весь он примерно насчитывает человек с тысячу. Живут себе, как положено, в каменном веке, рыбку ловят, охотятся, народец такой крохотный, что у них даже автономного округа не имеется. А вот интеллигенция трудами Советской власти была. С вузовскими дипломами, все честь по чести, национальные кадры… Интеллигенции насчитывалось всего-то человек десять. И вот эта самая национальная интеллигенция… черт, забыла, как звался народец… ну, пусть будут – мармозеты. Словом, мармозетская интеллигенция, поддавшись общей тенденции на полную, клиническую суверенность, на серьезнейшем серьёзе решила провозгласить вольную Мармозетию. Помните, что тогда творилось? Так что – ничего нет удивительного, в конце-то концов. Кто сказал, что вильна Украина может существовать, а вильной Мармозетии быть не может? Есть же Монако, Андорра, еще кто-то там микроскопический… Короче, интеллигенция в полном составе стала разрабатывать проект отделения Мармозетии от России. Поскольку среди интеллигентов всегда отыщутся засланные казачки, эти заговорщики исключением не стали – затесался среди них стукачок и поспешил в темпе просигнализировать областному КГБ. В области, понятное дело, началась тихая паника, сгоряча решили, что у них под боком будет с минуты на минуту второй Карабах…
– Что-то я такое смутно помню… – пожал плечами Глаголев. – Ладно, продолжайте.
– Настал исторический день, когда эти интеллигенты собрались где-то в избе на отшибе и стали делить портфели – кому быть президентом, кому премьером, кому в Вашингтон послом ехать, кому в Париж. А участковым там был старшина, этакий Анискин, только помоложе. Ну, в деревне никогда ничего ни от кого не скроешь… Прослышал он про заседание моментально. И, в отличие от областных чинов, нисколечко не занервничал, просто стало ему любопытно – всякое повидал, но вот чтобы на его участке кто-то провозглашал суверенное государство, такого отродясь тут не бывало… Надел фуражку и пошел поглазеть, даже без табельного оружия – там же патриархальность, хоть и девяносто первый год. Заметил его кто-то издали, заорал диким голосом, что пришел конец и пора уносить ноги, – и сыпанули президент с послами в окна, да так, что рамы на себе вынесли. Чесанули в тайгу, а список со страху забыли на столе… Вот так суверенная Мармозетия и накрылась. Старшина, мужик дисциплинированный, стал звонить в область – мол, приключилось такое чудо-юдо… В области, еще не дослушав, орут: «Старшина, соблюдайте предельную осторожность! Через час ждите подмогу, у нас уже спецназ в вертолеты грузится, боезапас подвезли! Постарайтесь наладить наблюдение за сепаратистами, но напрасно жизнью не рискуйте! Ждите десант!» Старшина им с искренним недоумением отвечает: «Какой десант, какие вертолеты? Сепаратистов у нас никаких нету, если вы про Ваньку с Васькой и дурака Петровича, так они в тайгу отчего-то сбегли, едва меня завидели, а так в деревне все тихо, только Гаврила опять нажрался и плетень повалил…» Больше насчет мармозетского суверенитета и слуху не было. Но, что характерно, чинам десяти в области за героическое подавление путча успели выдать ордена – зато старшине даже пятерки премии не выписали. Такая вот притча из реальной жизни.
– Ну, и где тут мораль? – спросил Глаголев, сверля ее холодными синими глазами.
– Морали нет, зато есть прямая параллель.
– И вы это говорите после того, как ознакомились со всеми материалами? Которые сами же и копили? Ничего себе мармозеты – труп на трупе.
– Ну, возможно, я неудачно выразилась… – сказала Даша. – Не «параллель», а как-то иначе… Давайте посмотрим, что у нас есть… Вернее, кто у нас есть. Кто же это у нас собрался устраивать переворот с привлечением воинских частей, дабы провозгласить свободную сибирскую республику? Губернатор, который просрал все, что можно просрать, растерявший остатки авторитета у мало-мальски серьезных людей. Генерал-лейтенант, которого не выпихнули на пенсию за бездарность и казнокрадство только потому, что у столицы не доходят руки до нашей глубинки. И шеренга никчемных бездарей рангом помельче… А где, позвольте вас спросить, реальные собственники и реальные хозяева заводов, газет, пароходов? Так вот, их почему-то либо отстреливают, либо не берут в компанию… Вы когда-нибудь сталкивались со случаем, когда роскошную квартиру в центре пытаются приватизировать не реальные хозяева, не папа-бизнесмен, мама-чиновница и их взрослая дочка-банкирша, а младший сынок, первоклассник из школы для даунов? Дико и нереально, правда? Но в случае с операцией «Гроза» мы как раз и столкнулись с чем-то подобным… Генерал, бомжи не проворачивают банковские аферы, а трамвайные щипачи не пытаются установить контроль над алюминиевым заводом… – Она сердито раздавила в пепельнице окурок. – Да, были трупы, были планы, возможно, немало народу всерьез верили, что переворот и в самом деле приведет к провозглашению суверенной республики… Но это дураки. А я имею в виду тех, кто стоял за кулисами и при этом знал в с е. И знал с самого начала, что переворот и не должен был увенчаться успехом, вся игра как раз и затеяна ради того, чтобы переворот провалился… Провалился. С треском. Это и есть главная тайна… А все остальное – декорации спектакля. И трупы – тоже…
Глава двадцать седьмая
Бремя мое легко?
Перед тем, как дисциплинированно перейти широкий проспект на зеленый сигнал светофора, она огляделась. Главная площадь града Шантарска, до сих пор украшенная рвавшимся заре навстречу исполинским Ильичом, еще не успела заполниться народом. И длинная, разукрашенная триколорами и вымпелами с городским гербом трибуна, откуда губернатор с присными собирался демократически махать ручкой демосу, пока что пустовала. Прохладный ветерок выполнял свою обычную работу – трепал флаги, флажки, длинные транспаранты, на все лады восхвалявшие юбилей.
Публика, впрочем, помаленьку собиралась.
В стратегических точках, согласно утвержденной диспозиции, маячили милицейские патрули (праздника ради получившие особое указание иметь исключительно дружелюбное и благожелательное выражение лиц), сиявшие белоснежными рубашками и парадными погонами. Без ложки дегтя, понятно, не обошлось – возле областной библиотеки появились было четверо-пятеро бородатых демократов и с ходу развернули корявые плакатики, клеймившие позором колонизаторов, вторгшихся некогда на исконные земли шантарских татар и убивших злодейски патриота родной земли хана Кучума (как водится, господа интеллигенты историю знали плохо и понятия не имели, что хан Кучум вовсе не коренной абориген, а пришелец из Золотой Орды, прирезавший коренных князьков и захвативший власть). Но к ним подошел внушительный старшина, что-то быстренько втолковал, и бородатые, свернув плакаты, печальной вереницей потянулись прочь. История Великой Мармозетии повторилась.
