Я прошёл между двумя из этих столов и приблизился к единственному проёму в круглой стене святилища, открытому для ветров и стужи. Я поднял руку и ударил тыльной стороной затянутой в перчатку ладони по прикреплённому к перекладине гонгу — он висел там, в точности подтверждая слова моего отца. Я старался ударить как можно тише, но раздавшийся мелодичный гул, казалось, разнёсся по всей долине и, достигнув ледника, отразился от него громким эхом.
Я укрепил речевой транслятор на воротнике комбинезона, и повторил про себя то, что хотел сейчас сказать. Отец не упоминал ни о каком церемониальном приветствии и надо было импровизировать.
Звук гонга висел в холодном воздухе намного дольше, чем это казалось возможным. Никто не появлялся и я почувствовал сомнение. Многие из лежащих рядом с храмом подношений выглядели вполне свежими, но не исключено, что я ошибался, и Зиита отсутствовала в своей резиденции.
Я уже хотел уйти, когда в темноте дверного проёма заметил вдруг неясное движение. Секунда — и передо мной предстала фигура, чей вид был, пожалуй, более чем странным.
Она была закутана в не меньшее количество материи, чем лоргальцы. Но если их одежды были всё же вполне обычными, то это существо было снизу доверху замотано лентами или бинтами и более всего напоминало огромную личинку насекомого. Его странное одеяние было покрыто кристаллами льда, сверкающими, словно алмазы, когда на них падали лучи восходящего солнца. Форма тела угадывалась лишь смутно. У существа было две ноги (руки, если они вообще имелись, были, вероятно, плотно прибинтованы к телу), торс и большой шар на месте головы. На передней части этого шара ледяные кристаллы складывались в подобие огромных фасетчатых глаз, по крайней мере, два блестящих овала находились там, где положено быть глазам, если это существо действительно было гуманоидным. Никаких других различимых черт лица не наблюдалось.
Я сделал то, что по моим предположениям, будет воспринято как жест почтения: склонил голову и поднял руки с открытыми ладонями. Хотя у существа не было видно ушей, я произнёс своё обращение, и транслятор отозвался трелью нарастающих и затихающих нот, таинственно схожих со звучанием храмового гонга.
— Приветствую Зииту, богиню вечного, чистого льда. Я ищу милости Зииты — властительницы страны льдов.
В ответ мне раздалась трель, хоть я и не видел рта издавшего её:
— Ты не есть плоть, кровь и кость тех, кто ищет покровительства Зииты. Зачем ты тревожишь мой покой, чужестранец?
— Я ищу милости Зииты, придя не с пустыми руками, а как человек, знающий величие Девы Льдов.
Я протянул вперёд правую руку и положил на край ближайшего стола свой дар, выбранный мною после некоторого размышления — тонкую серебрянную цепочку с нанизанными на неё кусочками самоцветов, ярко сверкавших на солнце, подобно кристаллам на одежде Зииты. На внутренних мирах она не имела цены, но ценность вещей относительна на окраинных планетах.
— Ты не похож на моих людей, ты не их крови, — услышал я в ответ. Зиита даже не повернулась, чтобы осмотреть моё приношение, — но ты принёс хороший дар. Что ты попросишь у Зииты? Благополучного перехода через льды? Добрых мыслей, чтобы облегчить твои сны?
— Я прошу Зииту молвить слово на ухо могучему Таргу, чтобы, приближаясь к отцу, иметь благословление дочери.
— Тарг не имеет с дела с людьми твоей расы, чужестранец. Он страж и помощник бога тех, кто не принадлежит к твоему роду.
— Но если я пришёл с даром, разве не могу я поклониться Помощнику Бога?
— Да, наш обычай таков. Но ты — чужой, а Тарг может не захотеть съесть то, что приносят чужие люди.
— Пусть будет так Зиита, но замолви за меня слово перед служителями Тарга, и пусть он рассудит мои мольбы и мои побуждения.
— Просьба скромна и разумна, — ответила она, — это будет сделано.
Она не пошевелилась, но её сверкающие глаза взглянули на гонг. И хотя она ничем не коснулась его поверхности, он вздрогнул, и раздавшийся звук, казалось, затопил окрестности.
— Это сделано, чужестранец.
Она ушла прежде, чем я успел поблагодарить её, исчезла, будто эта сверкающая фигура была лишь призрачной вспышкой пламени, которое погасил внезапный порыв ветра. И хотя она пропала из виду, я, опасаясь быть заподозренным в невежестве, поднял руку и произнёс слова прощания.
Как и в первый раз, звук гонга не замолк, а продолжал плыть в воздухе, превратившись в чуть слышную вибрацию. Представленный таким образом, я направился к городу.
Путь оказался вовсе не таким далёким, как выглядел на первый взгляд, и я подошёл к воротам раньше, чем мои ноги устали скользить по обледеневшей земле. За воротами я встретил людей, чьи костюмы тоже были достаточно необычны, чтобы привлечь внимание.
Одежды из меха известны на многих планетах, где климат достаточно суров. Но таких как здесь, я не видел никогда. Судя по всему, ради этого мохнатого золотистого меха были убиты звери размером примерно с человека, а их шкуры не резались и перешивались, а надевались целиком, сохраняя естественную форму, так что если бы не человеческие лица, смотревшие из–под капюшонов в виде звериных голов, то жителей Сорнаффа можно было бы принять за вставших на задние лапы животных. Цвет их кожи был намного темнее их одежд, а глаза — узкими, словно их в течении многих поколений щурили, чтобы защитить от блеска сияющих на солнце льда и снега.
Охраны у ворот видно не было, но трое людей, вероятно, пришедших на звук гонга, приблизились ко мне и направили в мою сторону короткие стержни из прозрачного камня. Я не знал, было ли это оружие или знаки отличия, но послушно пошёл за ними по центральной улице.
Сорнафф был построен в форме круга и в центре его находился храм, тоже круглый, значительно большего размера, чем святилище Зииты.
Дверь в него была сравнительно узкой и оформлена довольно странно — в виде открытого человеческого рта. Это был дворец Тарга, где моему плану предстояло главное испытание.
Войдя в большую круглую комнату, я не почувствовал никакой разницы в температуре. Если в Сорнаффе и существовали какие–то системы отопления, то в храме Тарга они не использовались. Но мороз, видимо, не беспокоил моих охранников и жрецов, находившихся внутри. Позади них, в противоположной входу стене было ещё одно изображение Тарга, снова в виде широко раскрытого рта.
— Я принёс дар Таргу, — начал я смело.
— Ты не из людей Тарга, — в этих словах, произнесённых одним из жрецов, не было протеста, а лишь тень предупреждения. Этот жрец поверх своих мехов носил ошейник из красного металла, на котором висели пластинки, украшенные камнями и покрытые узором, настолько плотным, что его было трудно рассмотреть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
