узкими, Поднятые до них таки добрались.
- Двойками стоим! – напоминали сотники, - И в сердце и голову. Иначе не сляжет. Либо башку с плеч.
Заработали бойцы будто на косьбе. Даже в чем-то попроще было. Когда косишь, надо идти, а тут трава сама к тебе идет. Рубили и кололи, сначала с хеканьем, вкладывали силу с запасом, потом подстроились, бить стали расчетливей, чтобы поменьше уставать. Поколотых побитых мертвяков потихоньку затягивало под воду. А что? Озеро Источное большое. Оно всех примет, не переполнится.
Лучники стреляли из-за спин пехоты, даже не целясь, на скорость. Только успевали менять колчаны и тетиву новую цеплять взамен изношенной. А чего целиться, когда валом враг идет. Хоть стрела мертвяка не укладывала, однако же пехотинцам немного задачу опрощала. Вместо двух ударов обойтись одним, - и то облегчение.
Только Медведям лучники никакого обретения не давали. Топорами своими они рассекали мертвых одним ударом, да так что второго уже не требовалось. Князь это отметил, и перенаправил стрелковую поддержку на копейщиков. Тем оно вернее будет в подспорье.
Войско подстроилось, воспряло. Эдак можно рубить, считай, что без ограничения хоть все пятьсот тысяч. Благо за спиной стоит запас, всегда можно уступиться на передышку, а потом опять руби. И все же незаметно да понемногу усталость накапливалась. Никогда таких затяжных боев в истории мира не бывало.
И никогда не бывало, чтобы боевые моги остались не удел. Атакующие заклятия на мертвяков работали только на их же пользу. А своих подхлестывать поддерживающими заклятиями не рачительно. Оно в трехминутном бою хорошо, а в таком как сейчас, только раньше времени у бойцов силу вычерпают.
Обстановка сменилась на втором часу сражения, когда мертвяков нарубили столько, что тонуть они не успевали. Над прорубью вырос довольно высокий вал порубленных тел, а взамен слабых мертвяков пошли частично преображенные. С того вала они еще и разгон набирали. И дрались умнее, и резче, и разнообразней.
Бойцы стали уставать быстрее. Пошли ранения и потери. Ухмыляться и зубоскалить охота пропала. Меняться на уступы стали чаще. И то уже дух перевести толком не успевали. Вывалился боец за спину товарищу, маленько отдышался, и опять пора с ним меняться, товарищ уже и сам еле стоит от усталости.
Правители стали поглядывать на князя, не пора ли отдавать приказ засадным полкам на удар в тыл. Но князь знал совершенно точно: не пора. Это только казалось, что Поднятых они порубили несметно, а на деле едва ли пятую часть, да и то часть самую слабую. Чтобы дать пример, князь сам вышел на передовую и присоединился к бою. Матерые пытались его отговаривать, мол негоже это князю лезть в рубку, когда надо всем войском править, но Верес отшутился:
- Это я только так пока для разогрева, сейчас еще и в наступление пойду, - весело крикнул он, снося мертвяку голову с плеч своим острым как бритва копьем, - А ну расступись, дай князю развернуться!
Князь перехватил копье срединным хватом и закрутил его мельницей. И как мельничной лопастью пошел пластать направо и налево, да так ходко, что уже через минуту вокруг него на расстоянии нескольких шагов не осталось ни одного мертвяка. Удовлетворенный «разогревом», он дал приказ заступить свежему резерву, чтобы дать своим матерым передохнуть.
- Никак, князюшка, чего удумал? - к нему подошел Миха.
- Удумал. Надо нам взбодрить Поднятых. А то они нас что-то в серьез не воспринимают. Это ранит мое княжеское самолюбие, - Верес сдвинул брови и выпятил губу, шутовски изобразив оскорбленное достоинство.
- Тогда и моих воинов сменяй на резерв, - требовательно заявил Миха, - Найдется кем подменить? Вроде в запасе тысячу оставляли?
- А найдется. Задействуем весь резерв, - согласился князь и призвал остатки оставленного за спиной запаса.
Правители увидели, что князь вывел из боя Волков и Медведей, захотели узнать, что он задумал. Верес в несколько слов им пояснил.
- Я с тобой, князь, - сообщил хан.
- Извини, Азум, - князь покачал головой, - Мангустов подменить уже некем.
- А я так пойду, - хан решительно рубанул ладонью.
- И я тоже, - вызвался царь Вакула.
- Вы что это, мальчики, - подошедшая Карина строго погрозила пальчиком, - На веселье и без меня? Нет уж, я с вами. И это не обсуждается.
Матерые, узнав, что пойдут в наступление, оголялись до пояса, снимали с себя все латы, оставляя только исподнюю рубаху. А некоторые снимали и ее. Воины Медведи подтягивали и перевязывали кожаные ремешки и обвязки. Азум, Вакула и Карина отдавали своим войскам последние приказы. Верес передал управление войском атману Вепрю. А после, пятеро знаменных правителей повели в прорыв тысячное войско.
Они врезались в толпу мертвяков как горячий нож в масло. Верес с копьем, Миха с двуручным топором, Азум с мечом, Вакула с секирой и Карина с двумя изящными хищными тонкими клинками, она подныривала под жуткие когти мертвяков, с немыслимой ловкостью колола одним клинком в глаз, другим в сердце. Пятеро знаменных бежали на острие атакующего клина и валили Поднятых, как налитые пшеничные колосья.
Расходясь от них как шлейф, следом спешило их войско прорыва. Волки правым крылом, а Медведи, будучи правшами, левым: бить справа налево двуручником им было сподручней. Они рвались к озерному берегу и будто разваливали мертвую орду на две части. Казалось, еще немного и они ворвутся в лес, где засел сам вожак Поднятых – их Могиор.
Князь Верес своего добился. Вожак мертвяков воспринял его «всерьез». Разнесся его клекот и несколько тысяч полностью преображенных Поднятых выступили из леса, чтобы остановить атаку живых. Силы прорыва заметно замедлились, а затем и вовсе завязли. Слитная дружина Волков и Медведей теперь уже не наступала, а отбивалась. Чтобы противостоять натиску тысяч сильных преображенных, ей пришлось сойтись в кружное защитное построение.
И только пятерка самих правителей далеко оторвавшись от своего войска, продолжала идти вперед. Даже преображенные, самые сильные из Поднятых, поделать против них ничего не могли. Малые вожаки, прозванные лейтенантами, падали под их ударами, порубленными и поколотыми, и, надо сказать, их потеря воспринималась могиором особенно болезненно.
Он снова закричал и на этот раз отправил в атаку всех сильнейших, включая своих самых приближенных капитанов. Пятеро правителей, получив небольшую передышку, смотрели как числом в несколько сотен выходят на них самые отборные особи с мощными рогами, непривычно рослые, с прочной чешуйчатой кожей, похожей на крокодилью. А капитаны за их спинами и вовсе выглядели исполинами.
- Похоже
