по-прежнему страшновато. Рассказать мужу придется все.
Ингрид посылает сестре убийственный взгляд, вздыхает и начинает:
— Хорошо. Полагаю, вы заслуживаете это знать…У нас с супругом, были некоторые трудности в зачатии наследника. И мое не слишком благородное происхождение тоже не делало в глазах общества чести. Особо недовольные Домиником нашли предлог, который отлично вписывается в их преступные замыслы…
— Спустить бы на них Алфи! — ругается Жозефина.
Пока что все так, как мы и предполагали. Молчу, ожидая продолжения.
— Во дворце начали происходить небольшие…неприятности, — мнется ее величество.
О, судя по лицу Жозефины, неприятности были вовсе не «небольшие». Только поглядите, как раздуваются ее ноздри, прямо как у хищного зверя, готового броситься и вцепиться в глотку добыче. Какие же разные по темпераменту эти сестры!
— И одна из таких привела к тому, что наш с императором первенец…не смог увидеть этот мир.
Я знала. Был выкидыш, и ребенок не выжил. И все же, услышать вот так историю, рассказанную самой Ингрид…очень печально.
— Доминик чуть не потерял меня, он очень испугался, и поклялся, что детей у нас не будет и отныне мы не станем пытаться. Начались разговоры о преемнике. От побочных ветвей рода никого не осталось, дед императора был человеком жестоким. Лучшей кандидатурой, чье имя у всех на устах, стал герцог Эккарт. Ему даже не нужно было ничего предпринимать, аристократы уже готовы были его поддержать. На том балу… — Ингрид неловко отводит глаза в сторону.
— Представитель заговорщиков должен был при всех вынести манифест с прошением Доминику отречься от престола в пользу Рейнарда Эккарта. Но матушка услышала ваш разговор со служанкой и поспешила с несколькими дамами, которым она доверяет на балкон как раз вовремя. Ну, когда вы наедине с мужчиной, и ваше платье…
Щеки императрицы немного румянятся. Хорошо, а то уж больно она бледная.
Стоп.
Тот бал. Тот самый.
Еще до моего появления, поэтому воспоминания о нем нечеткие.
Так вот как именно все было! Своими силами Юнис вряд ли бы окрутила герцога, положение которого не было сравнимо с ее. Вдовствующая императрица неслучайно оказалась рядом.
— Это событие и объявление о помолвке и браке в тот же вечер разрушило все планы. Мезальянс, уж лучше такая как я, нежели незаконнорожденная императрица. Мы выиграли время. А потом герцог и вовсе сбежал за океан…Но никто даже не подозревал, что случится трагедия! Доминик не давал Гордону таких указаний! — находится быстро супружница императора.
— Как же тогда император узнал? Да еще и так быстро? Я прекрасно помню, как скоро до него дошли вести, прямо во время приема во дворце в честь начала сезона, и его величество объявил обо всем сразу же. В подобном не могло не быть умысла, — я не тороплюсь принимать протянутую Ингрид ветвь примирения и забывать обиды.
Часть вины его величества есть, и бессмысленно такое отрицать.
Императрица нервно сжимает и разжимает пальцы:
— Он…захотел воспользоваться ситуацией. А узнал быстро, потому что следил за действиями Гордона.
Он — это Доминик, очевидно.
Пусть дворяне сами разбираются; передерутся друг с другом — ведь очевидно, что начнутся склоки за то, чтобы каждый достойный из древних родов стал новым кандидатом и знаменем — будет даже лучше. А глава государства тем временем укрепит свою власть на руинах несостоявшегося переворота. Как-то так?
— Тем временем, его величество начал искать возможных выживших потомков побочных ветвей правящего рода. Иголка в стоге сена, но другого выбора у него не было. И он, конечно же, следил за всем, что творится в обществе.
Я ерзаю в кресле. Сейчас будет что-то интересное. Но не уверена, что мне понравится.
— Вы…Юнис, ваше поведение, после пропажи герцога…Это что-то невероятное! Если бы вы были мужчиной, вы оказались бы серьезной угрозой, простите меня, но это правда. И неслучайно дворяне в совете настаивали на том, чтобы признать вашего мужа погибшим. Повторный брак с такой способной женщиной, следующий ваш супруг обязательно стал бы императором. Всем уже плевать на ваше происхождение! Мечта Доменика, что людей будут ценить не за титул, а за навыки и талант, в вашем случае сбылась, как это не иронично. К счастью, вы четко придерживались своих брачных обещаний и верили в то, что никто и представить не мог. Герцог вернулся живым.
Я тихонько выдыхаю: пусть считает это брачным обетом, как угодно, главное не подозревает меня в предвидении будущего, знании сюжета или еще в каком чернокнижии. А то, оказывается, уже летят подозрения в колдовстве, спасибо дядюшке. Нарекут еще ведьмой и сожгут!
Императрица Ингрид продолжает, ее уже не остановить, слова так и льются рекой. Кажется, это долго терзало ее душу.
— Доминик после случая с герцогом настрого запретил Гордону вмешиваться и что-либо предпринимать. Но вы были на виду. Однако, все переменилось, когда в вашем доме появился ребенок…
Ребенок? Сабрина? При чем здесь она?
Я ахаю и прижимаю ладони ко рту. Дошло.
— Я знала, что вы быстро все поймете. Но все равно это нужно сказать вслух. Эта девочка…вернее, ее мать, она не была простолюдинкой, как вы считали ранее. Что ж, как оказалось, и ее отец тоже, да? Анита родилась в семье племянника позапрошлого императора, деда нынешнего правителя. Сабрина, по сути, троюродная племянница Доминика. В отсутствии прямого наследника, она первая в очереди на трон.
— Почему же тогда не было препятствий, когда мы узаконили ее как члена семейства Эккарт?
Ингрид мягко улыбается:
— Девочка еще мала. Наследник всегда подвергается пристальному вниманию, и редко когда намерения дворян можно предугадать.
Ясно, значит, боялись, что Сабрину украдут или убьют. Бррр. Как же не завидую я императору и его семье. Ужас какой, за глаза мне герцогства хватает.
— И потом, под именем Эккарт жить ей было бы проще, чем во дворце. А когда она подрастет, Доминик бы признал родство и предоставил аристократам все доказательства. Конечно, в приоритете наследники-мужчины, но в их отсутствие…женщина тоже может править.
— Погодите. Так вот почему мы не смогли найти никаких сведений о матери Рины!
Джаред так искал, и помимо него еще куча частных детективов работала, но она как сквозь землю провалилась.
«Исчезла, будто и вовсе не существовала…» — вспоминаю слова брата.
Император позаботился, чтобы никто не узнал о родстве раньше времени.
— К сожалению, Анита не выжила. Она болела до рождения дочери, но после, вместе с физическим недугом, сильно пострадала и ее ментальная связь с миром. Возможно, сказывался копившийся все эти годы страх перед монархом и тем, что если она обнаружит себя, то ей может грозить гибель.
Вон значит как.
