Метрах в пяти от Артура и Витька Тягунов с Игорем остановились.
— Привет! — сказал Игорь.
— Здоров, давно не виделись, — усмехнулся Витек и выразительно сплюнул себе под ноги. — Сюрприз ты нам преподнес, нечего сказать. Взял и раскурочил нашу «волжанку».
— Как же вы ее завели?
— А никак. До города нас на буксире дотащили, а в гараже и старые ключи нашлись, и провода. Это не проблема. Ты бы отдал ключи, Игорек. Они тебе ни к чему.
Игорь молча вынул из кармана ключи, собранные на брелке, кинул их Витьку, тот поймал на лету, подбросил на ладони.
— Провода, надо думать, в «кадиллаке»?
— Где женщина? — резко спросил Тягунов. — Что вы с ней сделали? Я майор милиции Тягунов, из уголовного розыска.
— Мы все знаем, майор, можно не представляться. И не психуй. Баба ваша в порядке. Но она, разумеется, всё нашим боссам рассказала. Так что волну не гони, не нужно пугать… Короче, хозяин велел нам переговорить с тобой. Ты тут главный?
— Кто именно послал? Дерикот? Городецкий? Или сам Каменцев-младший? Чего они хотят?
— Ну… — Витек с Артуром переглянулись. — Поговорить с вами со всеми хотят. Люди вы, как выяснилось, серьезные. И наши боссы не из мелких лавочников.
— Знаем.
— Вот они и предлагают сесть за стол переговоров.
— С вашими боссами, а особенно с Бизяевым, будем говорить в следственном изоляторе. Да и с вами тоже.
— Не спеши, майор. Не так все просто. У тебя и твоих людей тоже теперь грехи есть, рыльце, как говорится, в пуху. Да и ты подставился. Мы все знаем, не думай. Иначе бы не приехали. Лучше говорить. Но не с нами, конечно, мы люди маленькие. Боссы у нас люди образованные, умные. У них есть, что вам предложить. И они сказали: везите Морозову и Тягунова на разговор. Чем ваш разговор кончится, я не знаю. Но никто вам не угрожает и двойную игру не ведет. Кровь — ни к чему, так велели сказать. Так что вы зря парня с «Калашниковым» выставили. Если бы мы захотели… Сам понимаешь, майор, у нас и «Калашниковы», и «Макаровы» могут быть, и кое-что потяжелее. Не при милиции будь это сказано. Но и в милиции, как мы теперь понимаем, есть разумные люди, в бутылку не лезут.
Говорил Артур с ленцой, неторопливо, посмеиваясь тонкими нервными губами, — а Витек слушал, кивал крупной, посаженной прямо на плечи головой, обтянутой черной вязаной шапочкой.
— Обнаглели вы, совсем обнаглели, — сказал нейтральное Тягунов и сунул пистолет в карман теплого и легкого «пуховика». — Где ваши боссы?
— Ждут на несколько удаленной от города территории, за накрытым столом. Короче, на базе отдыха гор-молзавода.
— Где это?
— Недалеко, двадцать минут ходу. На Боровском кордоне.
— Понятно.
— Женщина ваша там, — продолжал Артур. — Жива и здорова. Стрелять никто не собирается, имейте это в виду. Так что парню с «Калашниковым» можно дать соответствующую команду. Ему вообще лучше не стрелять — срок прибавят. Имя мы знаем — Андрюха Петушок, десантник-дезертир. Поехали?
— Да, кажется, надо ехать.
— Я ж тебе говорил, майор.
Захлопали дверцы машин. «Волга», а за ней и «кадиллак» вырулили со двора на магистральную улицу, помчались из города, на окружную дорогу. Миновали знакомый пост ГАИ, проскочили путепровод, свернули с широкого шоссе на узкую, в высоких снежных бортах дорогу, проложенную по лесу. Остановились перед опущенным шлагбаумом и будочкой, из которой выскочил суетливый плюгавенький человечек в заношенном заячьем треухе и в наспех накинутой на худые плечи телогрейке. Он торопливо поднял длинную полосатую трубу шлагбаума перед явно известной ему «Волгой», даже вытянулся по-военному. Глянул с вниманием и на «кадиллак». А Татьяна, в свою очередь, успела вслух прочитать зеленую вывеску на выбеленной чистенькой будочке: «Боровской кордон. Щукинское лесничество».
— А, я знаю эту базу, — вспомнил Тягунов. — Еще километра четыре по лесу, на берег Усманки.
Машины попетляли между деревьями и минут через десять остановились у двухэтажного нарядного здания, на кирпичном фронтоне которого белели крупные цифры 1971, а ниже, под козырьком навеса, тускло отсвечивала металлом вывеска:
«БАЗА ОТДЫХА
АКЦИОНЕРНОГО ОБЩЕСТВА «ГОРМОЛЗАВОД».
Заслышав шум моторов, на высокое каменное крыльцо с ажурными перилами и затейливо вырезанным из белого оцинкованного металла козырьком вышли Дерикот с Городецким. Из-за их спин выглядывала какая-то высокая женщина в белом халате и шапочке. Все трое молча смотрели на приехавших.
«Интересно, зачем нас позвали? — думала Татьяна. — Испугались? Похоже. Но внешне спокойные, уверенные в себе. Таких не испугаешь. Что же вы скажете?..»
Молча стоял у «кадиллака» и Тягунов, держал руку в кармане со взведенным пистолетом, посматривал по сторонам. Петушок же демонстративно поднял автомат наизготовку, ждал с другой стороны машины.
Дерикот, усмехнувшись, спустился с крыльца, направляясь к Татьяне, сразу давая понять, что считает ее главным лицом, что намерен именно с ней вести разговор.
— Я думаю, Татьяна Николаевна, вы заочно всех нас уже знаете, так же как и мы вас, — ровно сказал он. — Так же как и ваш друг, а теперь, надеемся, и наш, Вячеслав Егорович. Приветствуем обоих.
— Изольда здесь? — перебила Татьяна.
— Да, здесь. Не волнуйтесь, с ней все в порядке. Она пообедала, приняла душ, поплавала в бассейне. Теперь отдыхает.
— Странно!
— Ничего странного. Все объяснимо. Женщина понервничала, конечно, после… или, вернее, во время серьезного разговора на даче, но потом… скажем прямо, причин у нее для нервничанья не было. Она все рассказала, и все стало на свои места. Теперь вы знаете о нас, а мы — о вас… Позвольте все же официально представить моих друзей: это Ада Константиновна, медсестра, хозяйка в данный момент этого заведения, а это Антон Михайлович…
— Мы знакомы, — сказала Татьяна.
Городецкий сухо кивнул, остался стоять на крыльце, а Ада Константиновна, изобразив приветливую улыбку, спустилась на несколько ступеней, ожидая, как поведут себя гости. Руки никто из них друг другу не подал.
— Проходите, пожалуйста, — пропела медсестра. — Зимой база, в принципе, пустует, так что сейчас кроме нас никого нет. Прошу! Не стесняйтесь! И ведите себя пораскованней, вам никто и ничто не угрожает. На базе не принято стрелять. Здесь встречаются друзья и ведут спокойные доверительные разговоры. Проходите, Татьяна Николаевна. И вы, Вячеслав Егорович. А автоматчику своему… Андреем его зовут, да?., можно дать команду расслабиться.
— Мы знаем, как себя вести, не нужно подсказывать, — хмуро отвечал Тягунов, настороженно оглядывая крыльцо и раскрытую дверь. Они с Татьяной видели, что, действительно, никого больше здесь не было.
Петушок (по знаку Тягунова) стал у дверей, а Татьяна и Вячеслав Егорович вошли в дом. Трудно было даже предположить, что здание, пусть внешне и нарядное, может так поразить внутренним убранством: стены коридора и потолки были отделаны светлыми деревянными панелями, орнаментированными искусно выполненной мозаикой; мягкий свет излучали хрустальные светильники. Все боковые помещения, — ниши, предназначенные для отдыха — с удобными диванами, шахматными столиками, на полу дорогие ковры и ковровые дорожки. Через приоткрытую белую дверь одной из ниш виднелся кафельный борт неболынго бассейна. На вошедших дохнуло теплом, приятным запахом только что приготовленной пищи, уютом и комфортом заботливо содержащегося помещения. Конечно, никто из сопровождающих сейчас Татьяну и Тягунова не стал говорить, что здесь время от времени бывает и старший Каменцев, Вадим Иннокентьевич, и даже глава администрации, Барышников. Но они предпочитают лето. Летом здесь чудесно. Практически заповедное место, река, сосновый бор, тишина! База небольшая, простым смертным дорожка сюда заказана… Начальство, конечно, умеет обеспечить комфорт. Было так при партийных, так, видно, и всегда будет.
— Прошу, сюда, пожалуйста, — на правах хозяйки показывала дорогу Ада Константиновна. Она открыла одну из полированных дверей, и все четверо — Татьяна, Тягунов, Дерикот и Городецкий — оказались в просторном кабинете с мягкой дорогой мебелью; пропустив их, медсестра тихо затворила дверь, оставшись в коридоре.
Из-за низкого, окруженного кожаными креслами стола, приветливо улыбнувшись, застегивая пиджак серого элегантного костюма, поднялся Аркадий Каменцев. Пошел навстречу гостям, внимательно и расположенно глядя в лица приехавших.
— Это Аркадий Вадимович, — представил Дерикот. — Надеюсь, фамилию можно не называть? И так знаете?
— Отчего же, можно и назвать, — по-прежнему улыбался Аркадий. — Каменцев. Я тайны не делаю. Не за тем звали. Хотя, может быть, наши гости видят меня впервые. Я во всяком случае…
— Ну, положим, и лицо, и имя ваше мне известно, — перебил Тягунов. — Хотя бы по долгу службы. Да и вообще, вы в городе человек известный.
