вот такие накидки будут, - Катюшка со смехом вытащила блестящие бирюзовые шарфы, - чтобы волосы сзади скрыть.
- Глупости творите, - нахмурилась Елена Степановна, - Софья Витольдовна за подобную нелепицу по голове не погладит.
- Тётушка и предложила, - отмахнулась Лиза и предвкушающе хихикнула, - сказала: забавно будет.
- Лица-то тоже спрячете? – сварливо осведомилась Глафира Михайловна.
- А как же, - дочка с готовностью продемонстрировала матушке две одинаковые маски. – Маменька, Вы разве забыли, что это маскарад? Его уже давно обещали провести, да всё не складывалось, а теперь вот, пожалуйста, сложилось!
Чуткое сердце Лизы словно иголочкой кольнуло предчувствие близкой беды, но девушка поспешила отмахнуться от него. В родном-то доме, да под присмотром сразу двух кавалеров ничего плохого не случится.
Лиза
Я перестала понимать саму себя, меня бросало из стороны в сторону, словно утлый челн в грозу. То я радовалась тому, что разрушила любовный артефакт, и даже гордилась тем, какая я умница и талантливый артефактор, то готова была рвать на голове с досады волосы и сыпать проклятиями из-за того, что между мной и господином Корсаровым более нет тоненькой ниточки, пусть и зародившейся бесчестным путём, с помощью магии. Я убеждала себя, что люблю Петеньку и буду счастлива стать его женой, но при воспоминании о подаренном им поцелуе, которого сама (сама!) так рьяно добивалась, меня передёргивало от отвращения, а к горлу подступал комок тошноты. Я гордилась тем, что смогла противостоять соблазну и даже одурманенная любовной магией не переступила черту в отношениях с господином следователем и страшно ругала себя за то же самое. Более того, я с нетерпением ждала бала-маскарада, предвкушая новую встречу с Алексеем Михайловичем, и тут же страшилась этой встречи. В голове постоянно вертелся исполненный три года назад столичным певцом романс, как нельзя лучше описывающий моё состояние:
«Я не люблю Вас и люблю,
На Вас молюсь и проклинаю,
Не видеть Вас я не могу,
Но встречи с Вами избегаю…»
Что там было дальше, я не помнила, видимо, именно поэтому четыре строки непрестанно преследовали меня, словно неупокоенный дух. Правда, в суматохе подготовки к балу я немного успокоилась, а когда мы с Катюшей облачились в одинаковые платья, спрятали волосы под накидки и, негромко посмеиваясь, встали перед зеркалом, беспокойство и вовсе покинуло меня, сменившись твёрдой уверенностью, что всё будет хорошо. Катя пообещала, не вдаваясь в расспросы и стараясь не задеть даже тенью подозрения, если мне понадобится, отвлечь на себя внимание Петеньки. Растроганная чуть ли не до слёз великодушием подруги, я крепко обняла её, прижалась щекой к щеке и, не в силах более таиться, прошептала:
- Знаешь, Катюша, кажется, я люблю вовсе даже не Петеньку.
Сестричка застыла, не разжимая объятий и не спеша отталкивать и осуждать меня, за что я была ей безмерно благодарна, потом чуть крепче прижала меня к себе и прошептала, щекоча дыханием кожу:
- А кого? Столичного следователя, да?
Ой-ёй, если даже добродушная Катенька, которую тётушка называла не иначе, как пустышкой и вертихвосткой, заметила мой интерес к Алексею Михайловичу, значит для более наблюдательных родственников моя тайна уже давно не тайна. Господи, неужели я позабыла о приличиях и стала вести себя, словно гулящая?!
- Да ты не переживай, - зашептала Катя, без труда определив причину моей скованности, - ты держишься очень хорошо, со стороны ни капельки не видно. Ну, может, нервничаешь чуть больше, так оно и понятно, у Петеньки тётушку зарезали, Оленька упала, тут любой беспокоиться станет.
- Алексей Михайлович уверен, что Ольгу специально толкнули, - выдохнула я поспешно и, не давая себе времени на раздумья и сомнения, поспешила избавиться ещё от одной, последней и страшной тайны. – А ещё он считает, что кто-то искушается на меня.
Катя отодвинулась, пристально глядя на меня потемневшими от волнения синими глазами и нахмурив ровные дуги бровей:
- На тебя? Но… зачем?
Я тяжело вздохнула:
- Не знаю, Алексей… Михайлович мне не говорил.
Катюшка задумчиво потёрла подбородок:
- Во-о-от оно что… Значит думает, что на тебя искушаются…
На миг в чертах сестрицы скользнуло что-то непривычно строгое, даже хищное, словно родные и любимые черты плюшевого мишки вдруг исказила гримаса настоящего голодного зверя. Я вздрогнула, отпрянула, чуть не запутавшись в собственной юбке, Катя ухватила меня за руку и удивлённо округлила глаза:
- Ты чего, Лиза?
Да что со мной, право слово, творится-то?! Скоро собственной тени пугаться начну! А всё Алексей Михайлович с его поцелуями, которые и святую во грех похоти введут. Вспомнив о том, как я едва ли не плавилась в объятиях следователя, и если бы он не был столь сдержан, точно бы не сохранила чести, я мучительно покраснела, даже уши запылали, и поспешно отвернулась, делая вид, что поправляю складку на платье.
- Объясниться Вам надо, - вздохнула Катенька, деликатно смотрящая в окно, - а то мечешься ты, словно птичка в силке, перья теряя. Совсем нервная стала, в каждом родственнике убийца мерещится.
То есть, как это, мерещится, я же говорила, что… Стук в дверь прервал мои размышления. Я поспешно прижала ладошки к лицу, остужая всё ещё пылающие щёки, а Катюшка звонко откликнулась:
- Входите.
- Барышни, Софья Витольдовна приказывает вниз спускаться, гостей встречать, - выпалила Настасья и размашисто поклонилась, чуть не смахнув на пол неосторожно оставленный мной на столике веер. – Ой, прошу прощения.
- Ступай, Настасья, мы уже идём, - Катюшка повернулась ко мне и лукаво подмигнула, - ну что, сестричка, сделаем этот бал незабываемым?
Я гордо вскинула голову и присела в изысканном реверансе:
- Как пожелаете, сударыня.
Вниз мы спустились перешёптываясь и пересмеиваясь, Катюшка не скупилась на забавные истории, умея во всём находить что-нибудь радостное или смешное. Правда, внизу моё веселье несколько приугасло, когда я заметила стоящего рядом с тётушкой Петеньку. Казалось бы, мне следовало радоваться тому, что тётя признала-таки Петю за моего официального жениха и даже позволила ему встречать вместе со мной прибывающих на бал гостей, но вместо довольства я испытала досаду. Право слово, как же тётушка несвоевременно решила продемонстрировать всем то, что я просватана! Ведь Алексей Михайлович ко мне после такого даже не подойдёт, а я так надеялась, что получится потанцевать с ним!
- Лизонька, Вы очаровательны в этом платье, - Петенька взял мою руку и прижался губами к
