Он улыбнулся, целуя ее в макушку. Они оба на некоторое время притихли, но вскоре от лежания на полу у Кармина начала болеть спина.
– Хейвен? – она посмотрела на него. Он улыбнулся, поглаживая внешней стороной руки ее щеку. – Хочешь что-нибудь сегодня поделать?
Она смотрела на него, размышляя над ответом.
– Смотря что.
Он испытал чувство гордости, услышав ее ответ. Раньше она всегда была такой покорной, она всегда со всем соглашалась, думая, что у нее нет другого выбора.
– Я ленив, а это значит, что я все еще не купил рождественские подарки, поэтому мне необходимо их купить.
– Ты хочешь взять меня с собой на рождественский шоппинг?
– Только если тебе этого хочется.
Она радостно кивнула и быстро вскочила на ноги.
– Пойдем.
Он рассмеялся, поднявшись. Солнце еще даже не успело взойти.
– Одевайся, и поедем.
* * *
Открыв дверь в комнату Хейвен, Кармин увидел ее одетой в джинсы и тонкое пальто.
– У тебя нет чего-нибудь потеплее? Я знаю, что ты жила в пустыне, детка, но на улице сегодня холодно. Так холодно, что твоими сосками можно будет резать стекло.
Хейвен покачала головой.
– У меня нет теплого пальто.
Подняв вверх указательный палец, и говоря ей там самым подождать, он прошел в свою комнату. Порывшись в своем шкафу, он достал свое теплое, черное пальто с капюшоном от «Christian Dior», и вернулся к Хейвен.
Она осторожно взяла его.
– Какое красивое.
– Это всего лишь пальто, – ответил он, пока она надевала простые, черные кроссовки бренда «Skechers». – Джен купила тебе «Skechers»?
Хейвен присмотрелась к своей обуви, прищурившись для того, чтобы прочесть написанный по бокам логотип.
– С ними что-то не так?
Кармин пожал плечами.
– Я предпочитаю «Nike».
– А я предпочитаю вовсе не носить обувь. Она мне жмет.
– Это потому что ты не пробовала носить «Nike».
– Что ж, они не купили мне «Nike».
– Справедливо, но я могу купить.
Хейвен закатила глаза.
– Эти кроссовки вполне выполняют свое предназначение.
Кармин не стал спорить, зная, что этот разговор ни к чему не приведет. Он позволит ей считать это крайне малозначительным, потому что в этом была вся она, а он, в свою очередь, купит ей кроссовки «Nike», потому что в этом был весь он, и она оба будут довольны, когда она их примет, потому что вместе они приходили именно к такому результату. Это казалось сложным, но по какой-то причине что-то во всем этом казалось Кармину очень простым.
Он взял Хейвен за руку, и они уже дошли до фойе, когда на кухне хлопнула дверца шкафчика. Сердце Кармина учащенно забилось, когда он отпустил руку Хейвен. Показавшись в дверном проеме, Винсент сосредоточил свое внимание на них двоих. Кармин сглотнул, пытаясь подавить нарастающую в нем панику. Его отец должен был вернуться только к завтрашнему вечеру – ко времени прибытия Селии.
Винсент проницательно смотрел на них, переводя взгляд с Хейвен на Кармина.
– Вы рано встали.
– А ты рано вернулся, – сказал Кармин.
Винсент кивнул.
– Решил немного поспать.
Кармин смотрел на отца, не зная, что именно ему следует делать. Спустя мгновение неловкого молчания Хейвен прочистила горло.
– Доброе утро, доктор ДеМарко.
– Доброе утро. Вы куда-то собрались?
– На рождественский шоппинг, – ответил Кармин. – Я подумал, что ей захочется съездить, учитывая то, что она никогда еще ничем подобным не занималась.
– О, что ж, это… мило, – сказал Винсент, внимательно изучая Кармина. – Полагаю, вы собираетесь в торговый центр, раз так рано встали?
Кармин кивнул, понимая, что ему следовало бы спросить о том, мог ли он увозить ее так далеко от дома.
Глаза Винсента расширились, когда он, бросив на Хейвен еще один взгляд, заметил на ней пальто. И не просто какое-нибудь пальто, а самый дорогой предмет одежды, который Кармин когда-либо покупал.
– Я забыл, что девочке понадобится теплая одежда, – сказал Винсент, снова смотря на Кармина. – Купи ей что-нибудь теплое, только не трать столько же денег, сколько ты спустил на это пальто.
Кармин закатил глаза.
– Оно стоило каждого пенни.
– Мало что на свете стоит такой суммы.
Винсент направился вверх по лестнице. Кармин жестом пригласил Хейвен следовать за ним к входной двери, но она замешкалась.
– Сколько ты заплатил за эту куртку?
– Я не помню точной цены, Хейвен.
– Ладно, а ты не знаешь, почему он так щедр?
Кармин пожал плечами.
– Не имею ни малейшего представления, но нам, пожалуй, лучше убраться отсюда до того, как он передумает.
Хейвен задрожала в ту же секунду, когда вышла на улицу. Кармин провел ее к машине, и, заняв водительское сиденье, включил печку. Хейвен стучала зубами.
– Ого, как холодно.
– Я же говорил… пожалуй, твоими сосками уже можно резать стекло. Подними рубашку и дай мне взглянуть, – он игриво потянулся к ее груди, и она шлепнула его по руке. Он отстранился, рассмеявшись. – Боже, необязательно было меня бить, tesoro. Я всего лишь проверял. Ну, знаешь, чисто в исследовательских целях.
* * *
Торговый центр «Woodlands Center» разместился в горах Аппалачи, неподалеку от городской черты Эшвилла. В огромном двухэтажном центре находилось около двухсот магазинов, принадлежавших как крупным торговым компаниям и брендам, так и местным владельцам.
Хейвен напряглась, когда они зашли в торговый центр через главный вход. В центре уже было множество покупателей, несмотря на такой ранний час. Люди докупали то, что забыли купить ранее, но Кармин к покупке подарков еще даже не приступал.
Он держал Хейвен за руку, говоря обо всем подряд для того, чтобы сосредоточить ее внимание на себе, а не на всех остальных. Они побродили несколько минут в толпе для того, чтобы Хейвен смогла привыкнуть к новой обстановке, и, когда ее тревога сошла на нет, Кармин потянул ее в сторону магазинов. Хейвен все время крепко держалась за Кармина, отпуская его только для того, чтобы он смог заплатить за подарок для Селии.
– Скажи мне, если увидишь что-нибудь такое, что мне не помешало бы купить, – сказал он. – Если ты еще не заметила, то я ужасен в вопросах шоппинга.
Хейвен нахмурилась.
– Я не знаю, что им всем нравится.
– Моему брату легко угодить. Ему нравятся компьютеры и история – особенно, Гражданская война. Я не знаю, в курсе ли ты того, что это вообще такое, но во время этой войны…
Он замолчал, и Хейвен с грустью улыбнулась.
– Я знаю. Война из-за рабства. Президент Линкольн сказал, что владение другим человеком является злом, поэтому Конгресс признал рабство противозаконным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
