Words like violence
Break the silence
Come crashing in
Into my little world
Painful to me
Pierce right through me
Can't you understand?
Oh, my little girl
All I ever wanted
All I ever needed
Is here in my arms
Words are very unnecessary
They can only do harm
Vows are spoken
To be broken
Feelings are intense
Words are trivial
Pleasures remain
So does the pain
Words are meaningless
And forgettable
All I ever wanted
All I ever needed
Is here in my arms
Words are very unnecessary
They can only do harm
All I ever wanted
All I ever needed
Is here in my arms
Words are very unnecessary
They can only do harm
All I ever wanted
All I ever needed
Is here in my arms
Я был чувственным. Эмоции лились через край, руки, сжимавшие Флюру, дрожали, улыбка появилась на лице. Дыхание прерывистое, взволнованное, но я проговаривал каждое слово, пропевал, как умел. Девушка не могла понять чужой язык, но понимала язык моего тела. Он говорил лучше любых слов.
— Ты… Ты так ужасно поёшь, — вдруг прыснула Флюра, покраснела и укрыла лицо в ладонях. — Ты, наверное, представлял, что звучишь и выглядишь очень круто, да?
Моя рожа скукожилась так сильно, как только возможно, а улыбка превратилась в оскал. Глаза почти поползли наружу, а волшебница… Смеялась в голос, сгибаясь чуть ли не пополам, едва успевая ржать, словно лошадь, и стирать слёзы с лица. Лишь спустя минуту у неё получилось успокоиться, дыхание восстановилось, и она подняла голову на меня. Я не видел в её глазах боли. Лишь небольшие искорки счастья играли на зелёной радужке. У меня не получалось злиться.
— Споешь мне ещё что-нибудь? — тихонько спросила она и взяла меня за руку.
— О… — я застыл в шоке. — Эм… Да. Dressed in black, хочешь?
— Дфэффед ин бфэк, — спародировала она меня и показала язык. — Я так понимаю, это наречие ваших местных гоблинов?
— Ну, — я улыбнулся и почесал затылок. — Типа того.
Мы продолжили нашу медленную прогулку по дороге вперёд. Высокие стены Коктауна уже виднелись на горизонте, будто пылающие в свете Кровавой луны. Я пел разные песни, гася их своим акцентом и хреновым голосом, а Флюра ржала от каждой, будто я рассказывал первоклассные анекдоты.
Блаженство. Чистое блаженство. Разве мог я когда-либо мечтать, что смогу пройти за ручку с человеком, которому признаюсь в своих чувствах? Я мог ожидать лишь отказа. Удивлённого, непонимающего взгляда. Неловкую улыбку, а затем смех и слова «ты себя-то видел, чмырь?». Но сейчас было не так. Совершенно не так.
В городе было много народу. Конечно, это не было сравнимо с праздниками Таднесса, однако общее настроение сохранилось. Все как зачарованные пялились на чудо природы, несмотря на то, что была глубокая ночь, а «представление» длилось уже несколько часов.
— Странно так, — сказал один из горожан, когда мы прошли мимо него. — Астрономы говорили, что оно будет в зените всего тридцать минут…
Я не обратил внимания на эти слова, у меня были дела поважнее. Возвращение Флюры обратило меня в невероятный восторг, мне хотелось болтать бесконечно, на любые темы, лишь бы я говорил, а она улыбалась.
— Что за письмо тебе пришло, ещё в Таднессе? Ты нам не показала его текст. — задал я девушке вопрос, когда мы вышли на просторную площадь, где народ шумно и громко веселился, пил и балагурил.
Флюра встала на месте и тяжело вздохнула. Я мысленно пожалел, что я поднял эту тему, хоть и не понимал, что в ней такого.
— Это было письмо от короля. Теперь я рыцарь рода Летренас, а заодно его глава. Мне нужно будет отправиться в столицу на церемонию.
Эти слова были неожиданными. Я подозревал многое — может, какие-то сожаления от родственников, но… Вау.
— Что ты будешь теперь делать? Покинешь группу?
Девушка ненадолго отвела взгляд. За время молчания у меня успел возникнуть миллион различных мыслей и предположений, но ответ избавил мозг от них:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет. Мы ведь убили ещё одну ошибку интеграции. Скоро нам раскроется местоположение демона, который отправил тебя в этот мир. И тогда ты…
Она замерла, а её губы задрожали. Я понял, что она хотела сказать, а потому, чтобы не дать ей договорить, приблизил своё лицо к её, приготовился… Но вдруг меня посетила мысль:
— Погодь. Ты когда зубы в последний раз чистила?
Мощный хук с правой заставил меня прокрутиться вокруг своей оси, крякнуть и сделать несколько широких шагов в сторону. Флюра в злобе держала кулаки сжатыми, чуть ли не задыхаясь от обиды:
— Целуй так, собака!
— Ой, посмотрите-ка, кто у нас любит целовать собак!
Девушка схватила меня за талию и, напрягшись, подтянула к себе. Я воспользовался положением и положил ладони ей на грудь. В следующий момент в Коктауне будто зазвенела сирена — настолько громок был её голос. Пока она продолжала орать (никак не останавливая меня), я попытался оправдаться:
— ЗАЧЕМ ЦЕЛОВАТЬСЯ С ЧЕЛОВЕКОМ, КОТОРОМУ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ДАТЬ ПОЛАПАТЬ СВОЮ ГРУДЬ?! ГДЕ ЛОГИКА?! ГДЕ ЛОГИКА?! ПОДКЛЮЧАЙ ВСЕ 22 ИНТЕЛЛЕКТА!
Девушка заткнулась, поскольку воздух в её лёгких закончился. Она совершила несколько судорожных вздохов и завизжала снова. Мы привлекли внимание всего города, благо, жителям было, на что посмотреть — руки то я держал там, куда положил. Впрочем, мои уши уже начинали болеть, поэтому пришлось начать процесс усмирения.
Третий поцелуй. Не со злобы, как первый, и не от отчаяния, как второй. Впрочем, он и сейчас был в определённой мере ради рофла. Однако теперь мы оба этого хотели. Флюра зажмурилась и вцепилась в меня крепче, чем когда либо, и я тоже сжал её легкое тело чуть ли не до хруста. А в голове крутились слова первой песни, которую я ей спел.
Всё, о чём я желал, всё, что мне было нужно, здесь, в моих руках.
![]()
Конец второго тома.
