- Может быть, съездим, посмотрим? - предлагает Георги.- Что-то они хотят от нас спрятать.
Но я резонно возражаю, что мы не ищейки, а если бы и были таковыми, то сначала надо знать, что хочешь найти.
На этом чудеса не кончаются. На следующее утро, когда я собираюсь уходить из номера, меня останавливает телефонный звонок. Я снимаю трубку. Голос кажется совершенно незнакомым, но он обращается ко мне, как если бы мы были давними друзьями:
- Привет, старик! Это ты? Подумать только, сколько лет не виделись! Узнаешь? Нет? Неужто не помнишь? Ну, вспомни, вспомни...
Незнакомец называет себя, и я действительно улавливаю в его голосе интонации человека, который исчез с моего горизонта лет двадцать назад. Я удивлен не тем, что он разыскал меня в Мурманске в номере моряцкой гостиницы. Он был журналистом, а потому в какой-то мере обладал вездесущностью и всезнанием. Но двадцать лет! За все это время он ни разу не испытал потребности дать о себе знать. Последнее вполне объяснимо, поскольку близкими друзьями мы никогда не были: обычные приятельские отношения, ни к чему не обязывающие, которые легко завязывались и столь же легко рвались в коридорах разных этажей здания центрального радиовещания, где работал мой знакомый и где я только начинал свой путь радиожурналиста четверть века назад. Все это продолжалось года три-четыре. Потом нас развела жизнь. Он изредка мелькал на моем горизонте, приветственно помахивая рукой, потом в силу каких-то неприятностей исчез не только с радио, но и из Москвы. Больше о нем я ничего не слышал.
Что вызвало сейчас этот звонок? В наши годы юношеское знакомство просто так обычно не вспоминают. - ...Вчера тебе звонил, даже в гостиницу заходил, думал тебя застать,- басил он в трубку.- Говорят, как с утра уйдет, так до позднего вечера. Как узнал? Да вот в командировку в облисполком приезжал, с одним из замов председателя беседовал. Хороший мужик, я его давно знаю. Он и говорит: мол, тут еще один москвич у нас, и твою фамилию называет... Как же, говорю, знаю, мой друг, очень хороший человек! Можем встретиться, посидеть, вечер провести... Ты этого зама не знаешь? Ты что, в облисполком не заходишь?! Ну да, понимаю, у тебя свои интересы... Ты запиши мои телефоны. Конечно, в Москве, уже давно. Работаю в журнале...- он назвал один из популярных журналов.- А сейчас из аэропорта звоню, лечу назад. Все-таки надо позвонить, думаю! Кстати, что это ты затеял разбираться с Гитерманом? Он же прожженный жулик! Нет, я его никогда не видел. Но вот в облисполкоме меня спрашивают: "Если твой Никитин такой хороший человек, чего это он с Гитерманом связался? На нем же клейма ставить негде - и валюту у него нашли, и золото, и денег сотнями тысяч..." Я, конечно, говорю, что ты всегда был доверчив к людям, видел в них только хорошее, может, в чем-то здесь не разобрался, сразу в бой кинулся... Ничего, говорю, мы ему объясним, что и как! Так что смотри, а то вляпаешься с этим делом, это я тебе по-дружески говорю... Ну, бывай! Вернешься в Москву - звони... А то уже посадка идет!
В трубке раздались гудки отбоя.
Предупреждение? Дружеский совет? Выходит, кто-то действительно обеспокоен моим интересом к делу Гитермана. Кто и почему? И как это связано с МКПП и меховым цехом, о котором я знаю только то, что формально он принадлежит колхозу "Северная звезда", где был Подскочий, хотя сам цех находится в Мурманске? Попробуем разобраться.
Я занимаюсь делом Гитермана, хотя это слишком громко сказано - просто пытаюсь разобраться в причинах, по которым его осудили. МКПП здесь фигурирует только как место, где был совершен подлог, который приписали Гитерману. Все документы в копиях есть в его следственном деле, так что никаких "концов" искать в МКПП по Гитерману мне не надо. Меховой цех здесь вообще ни при чем. По просьбе одного из работников Минрыбхоза СССР через Гитермана там сшили ему из обрезков меховой жилет, деньги за который он заплатил. Суд не стал даже рассматривать такую "улику", хотя жилет у работника Минрыбхоза все же отобрали. Тот факт, что в МКПП работали Бернотас и Куприянов, которые свидетельствовали против Гитермана, ни о чем не говорит. Таким образом, опасения по поводу возможного моего появления в МКПП и меховом цехе в связи с делом Гитермана - как оно сейчас представляется - совершенно необъяснимы. То же самое и в отношении Стрелкова. Выдвинутые против него обвинения никакого отношения к МКПП не имеют, с меховым цехом он вообще никак не был связан, как, впрочем, и с его продукцией. Нет, однажды был! Весной 1984 года была сделана "пробная" зверобойка - пышно, с помпой,- направлен туда из Кандалакши санный поезд с телевидением, с большим количеством полушубков, шапок, меховых сапог и прочего. Уже за Умбой - в Кузреке или в Оленице - случилось несчастье: вечером перепились, ночью возник пожар, сгорел один человек и весь запас меховых изделий.
Воробьев рассказывал, что Стрелкова потом долго вынуждали подписать акт о гибели этого имущества, тогда как он резонно отказывался, говоря, что в глаза его не видел и при пожаре не был... Вот и все.
А может быть, это все же связано с Гитерманом и я просто не улавливаю такую связь? Звонок неожиданно воскресшего знакомца совершенно недвусмысленно показывает, что мой интерес к делу Гитермана серьезно беспокоит кого-то на самом высоком областном верху. Заместитель председателя облисполкома просто так не стал бы открывать свою озабоченность приездом московского писателя настолько, чтобы использовать знакомого журналиста для "зондирования". Больше того, пуская в ход заведомо лживую версию о "золотом чемоданчике", которая распространялась сразу же после ареста Гитермана.
Как я понимаю, вместе с фотографиями якобы изъятых вещей она послужила основанием для очернения Гитермана в глазах партийных органов и - возможно - прокурорского надзора республики. То, что на суде ни то, ни другое не фигурировало, никто не вспомнил: "доказательства" были сработаны, чтобы получить санкцию на дальнейшие действия. Больше того. Полное умолчание о "сокровищах Гитермана" на суде давало возможность высказывать предположения, что он "купил суд", "откупился" этими вещами и так далее. Подобная версия "отцам области" могла служить наивной самозащитой: дескать, ничего другого не знаем, введены в заблуждение снизу доверху... Мог быть и другой вариант объяснения: версия пущена кем-то снизу, и тогда она выявляет тесную связь между кем-то, кто связан с МКПП и заинтересован в осуждении Гитермана, и вот этим заместителем председателя облисполкома, а через него - или одновременно - и со следственным аппаратом области. Так завязывается новый узел загадок, над которыми мне еще предстоит ломать голову...
Пока я этим занимаюсь, все остальное разрешается помимо меня. - Из МРКС звонит Голубев и сообщает, что завтра приезжает Коваленко, но не в Мурманск, а в Белокаменку, где подводят итоги соревнования между колхозами. Итоги всем известны - "Северная звезда" со своим новым председателем вообще не выполнила план, причем провал очень серьезный. Но "подведение итогов" все же будет иметь место. Из Териберки едут Коваленко, секретарь парторганизации, профорг, главный бухгалтер, кто-то из заместителей председателя и колхозная самодеятельность, чтобы концертом подсластить пилюлю. От МРКС туда отправляется Немсадзе, который вручит переходящий приз териберцам, а от "Рыбного Мурмана" - Виктор Георги с фотокорреспондентом. Четвертое место в машине оставлено для меня. Согласен ли я? Безусловно? Тогда до завтра...
И с этого момента события развиваются стремительно и совсем по другому плану, чем я себе представлял.
7.
С Коваленко мы встречаемся не в Белокаменке, а в Мурманске. Он заезжает за мной в гостиницу, так что в "Северную звезду" едем вместе и обо всем можем поговорить в дороге. Коваленко мало изменился, может быть, только чуть погрузнел, и, невольно сопоставляя его с Гитерманом, я думаю, что эта нездоровая полнота появилась и от подорванного сердца, и от тех семи с половиной месяцев, которые ему пришлось просидеть. Но взгляд у него прежний, с прищуром, а наивный и в то же время хитроватый вид человека "себе на уме" удивительным образом не соответствует прямому и открытому характеру.
- Видишь, в тюрьме даже пополнел, теперь стараюсь меньше есть,- шутит он, отмахиваясь от моих вопросов.- Не хочу об этом вспоминать! Прошло - и слава богу... Это все мои мужики - писали, стучались во все двери, с флотов радиограммы шли... Я ведь этого ничего не знал, совсем от жизни колхоза был отрезан. Только радио слушаешь и прикидываешь: там Тимченко помянули, там Несветов с кем-то на съезд колхозных рыбаков поехал... Елки-палки, а мой-то колхоз как? Или, может, он уже давно не мой? Нет, мой! Это я на суде понял, когда мужики пришли. Всем колхозом встречали - такое разве забудешь? Так что со мной все в порядке. Трощенкова вот жалко, ни за что мужика засудили. Меня-то народ тащил, а его кто вытащит?
