– Кейн, прошлой ночью вам удалось прийти к какому-нибудь выводу?
– Тот, за кем проследил сэр Ричардс, носит фамилию Уиллбурн. Помнишь, Колин рассказывал нам, что его директором был Уиллбурн и что он ему доверился?
– Помню, – подтвердила Джейд. – А Натан не верил Уиллбурну с самого начала. Впрочем, мой брат вообще никому не верит, кроме Гарри, Колина, ну и, конечно, меня.
– Уиллбурн действительно работает на Трибунал. Теперь его действиями руководит последний из оставшихся в живых членов троицы.
Джейд хотела было возразить, но не успела, ибо Кейн продолжил:
– Мы почти уверены, что вторым был Уильям Терранс. Поскольку он мертв и твой отец также – остается один, последний. Сэр Ричардс вычислил, что Терранс носил кличку Принц. А Ледышка по-прежнему сохраняет инкогнито.
– Но у нас почти нет никаких зацепок. Ведь письма практически не содержат личной информации.
– Однако в одном из писем есть упоминание о том, что Ледышку не приняли в Оксфорд. Далее, и Лис, и Принц удивились, познакомившись с Ледышкой лично.
– Как тебе удалось собрать эти сведения?
– Твой отец обмолвился в третьем… нет, в четвертом письме к Принцу.
– Да, точно, – подтвердила Джейд. – Я просто не придала этому значения!
– Сэр Ричардс считает, что Ледышка скорее всего иностранец.
– А ты?
– А я сомневаюсь. В письмах есть и другие улики, Джейд. Просто мне нужно еще немного времени, чтобы сложить все части головоломки.
Джейд ни на миг не усомнилась в его способностях: если уж Кейн взялся, то непременно разгадает любую тайну.
– Сэр Ричардс установил слежку за Уиллбурном в надежде, что таким образом выйдет на Ледышку. Неплохо для начала, однако я бы не стал делать основную ставку на это. Кроме того, есть и иные походы. Ну а теперь, милая, пообещай мне ни под каким видом не выходить за стены моего особняка!
– Тогда и ты тоже не выйдешь. Согласен?
– Согласен.
– Вот только чем же мы будем заниматься все это время?.. – весьма невинным голоском поинтересовалась она.
– Полагаю, мы сможем развлечься чтением, – в гон ей ответил Кейн.
Джейд тотчас поднялась.
– Да, мы будем читать, – прошептала она, обнимая его широкие плечи и рукой забираясь ему под рубашку – А еще я научусь вышивать. Я всегда мечтала освоить это искусство. – И она легонько укусила его за ухо. – Но знаешь ли ты, чего мне хотелось бы больше всего на свете, муженек?
– У меня возникло некое предположение, – осипшим вдруг голосом сообщил он.
– А, догадался? Значит, станешь меня учить? – Всему, что знаю я сам, любовь моя, – пообещал он. Не в силах долее оставаться на месте, он вскочил и обнял ее. – А как же быть с музыкой? – спросила она. Если Кейну этот вопрос и показался странным, он не подал виду. – Мы создадим твою собственную музыку. – С этими словами он схватил ее в охапку и понес вверх по лестнице.
– Но как? – смеясь, настаивала она.
– Я буду охать в ответ на каждый твой стон!
– А тебе не кажется, что гостиная для этого подходит больше?
– Хотя в кровати нам было бы удобнее, если тебе так…
– Охота научиться танцевать, – закончила она. – Ведь мы обсуждаем именно эти уроки, не так ли?
И она лукаво улыбнулась, ожидая его реакции. Похоже, шалость удалась, однако Кейн проявил большую изворотливость и способность выдумывать. Он послушно проследовал с ней в гостиную, тщательно запер двери и приступил к урокам танцев.
Увы, у Джейд вряд ли появится возможность продемонстрировать публике все усвоенное – Кейн научил ее чрезвычайно эротичным и безнадежно греховным танцам. И хотя он, как всегда, проявил железную логику, давая пояснения, Джейд так и не поверила, что светские дамы и джентльмены способны согласиться с необходимостью раздеваться для того, чтобы проделать тур вальса.
Кейн развлекал ее почти до темноты, но как только на улице зажглись фонари, между ними разгорелась очередная перепалка.
– Ты что, собираешься уходить?! – воскликнула Джейд, увидев, что Кейн надевает сюртук. – Мы же договорились не выходить из особняка…
– Я буду осторожен, – перебил ее Кейн, целуя в лоб. – Меня ждут Лайон с сэром Ричардсом, милая. И боюсь, мне придется отлучаться каждую ночь, пока с Трибуналом не будет покончено. А теперь перестань волноваться и обещай, что ляжешь спать, не дожидаясь меня.
– Но я буду тебя дожидаться!
– Я знаю, – обреченно вздохнул он. – И все же…
– Кейн, если с тобой что-нибудь приключится, я ужасно расстроюсь, – предупредила она, не скрывая возмущения.
– Постараюсь тебя не волновать.
– Не забывай про Мак-Киндри! – воскликнула Джейд, провожая его до дверей.
Кейн обернулся, держась за задвижку:
– Но ведь это был твой урок, милая.
– Ты бы тоже мог извлечь из него немало пользы, – проворчала она.
– Ну ладно, – сдался он, чтобы хоть немного ее утешить Он повернулся и распахнул дверь. – Джейд!
– Что?
– Когда я вернусь, ты будешь здесь, не так ли?
Она крайне удивилась и оскорбилась, услышав такое, и наверняка выложила бы ему все, что думает, если бы его голос не звучал так жалобно. И она лишь спросила:
– Значит, я по-прежнему не вызываю у тебя доверия?
– Отвечай на вопрос, – приказал он.
– Когда ты вернешься, я буду дома.
С тех пор обмен подобными фразами стал их прощальным ритуалом. Каждую ночь, прежде чем уйти, Кейн обещал Джейд не забывать про Мак-Киндри, а она обещала ему ждать дома.
Коротая темные ночные часы, дожидаясь возвращения мужа, Джейд не могла удержаться от размышления о том, что у Кейна, оказывается, тоже есть слабые места. Поначалу она сочла себя виновной в этом – как-никак, она постоянно демонстрировала.
Кейну собственные слабости, побуждая стать ее ангелом-хранителем. Однако нельзя же сбрасывать со счетов его прошлое, детство например Сэр Харвик проговорился об ужасном характере его родной матери Джейд до сих пор содрогалась при мысли о том, что у этой женщины хватило совести настраивать сына против отца. Вряд ли Кейн рос так уж безмятежно.
И чем больше Джейд размышляла над этим, тем больше убеждалась, что на самом деле Кейн нуждается в ней ничуть не меньше, чем она в нем.
Сознавать это было невыразимо приятно.
Леди Бриарс засыпала Джейд приглашениями нанести ей визит. Однако Кейн, твердо решив не выпускать жену за пределы дома, ответил неизменными вежливыми отказами.
И вот в конце концов ближайшая приятельница ее отца заявилась с визитом сама. Честно говоря, Джейд едва помнила эту даму, однако почувствовала укол совести за то, что вес это время прикидывалась больной, – такой старой и ветхой показалась ей гостья. И все же она умудрилась сохранить остатки былой красоты и привлекала внимание и своей благородной сединой, и пронзительными синими глазами. А кроме того, явно обладала по-молодому острым умом.
