- Так это и есть та самая Батурина? - улыбнулся я.- А мне вы представлялись этакой великаншей!
Девушка смутилась.
- Но работаете вы просто здорово. Так что дела ваши и впрямь великанские. У вас в бригаде все так работают?
- Все. - Оправившись от смущения, девушка улыбнулась, и лицо ее словно озарилось изнутри ясным и чистым светом. - Вот Аня Литвинская. Она эвакуировалась из Ленинграда. А это - Раиса Коганович. Ее родители погибли под Могилевом во время бомбежки... Ира Лаптева. Недавно получила похоронку на мужа. У нее двое детей...
- И как же она управляется?
- Помогаем ей. А сейчас дети в садике. Вообще мы живем как одна семья. И в радости, и в горе - вместе. Всего нас в бригаде 15. Жить и работать легче от того, что мы вместе. У нас в бригаде каждая работница овладела двумя-тремя профессиями. Нормы выполняем на 400-500, а то и на 600 процентов,
- Каждую из них война опалила огнем, - сказал Мезенцев. - И Батурину горе не миновало. Мужа потеряла: погиб в первые дни войны. Маша дочку растит.
В беседах женщины ни словом не обмолвились о трудностях. Ни здесь, на этом заводе, ни на других не припоминаю случая, чтобы какая-либо девчушка обратилась с просьбой перевести на более легкую работу. А работали женщины и в металлургических, и даже в кузнечных цехах. В то время значительную часть работников составляли женщины: сварщики, формовщики, грузчики, крановожатые, не говоря о таких профессиях, как токари, слесари, фрезеровщики.
Да, так умело, самоотверженно, всюду, где нужен был их труд, работали наши женщины. В пять, шесть, а то и в десять раз перевыполняли нормы. И это был не один какой-то эпизод, не всплеск. Так продолжалось и декаду, и месяц, и квартал, и год. Столько, сколько длилась война...
Удивительная сила, непостижимый запас прочности таился в этих хрупких созданиях, которые в трудную для Родины пору взяли на себя значительную долю мужских дел и забот. Я уже писал об этом, но, думаю, никто не осудит меня за то, что воспоминания вновь возвратили меня к этой волнующей теме... Как сейчас, вижу сумрачный в ночное время механический цех, явственно слышу плывущую над равномерным гулом многих станков мелодию "Катюши". Может быть, именно потому, что шум станков был своеобразным и единственным "музыкальным сопровождением" песни, она особенно хватала за душу.
Пели работавшие на станках женщины. Мастер цеха пояснил:
- Работают вторую смену подряд. А поют, чтобы отогнать сон. Сегодня в цехе была военная делегация. Рассказывали о фронте, о боях с фашистами. Вот девчата и остались, чтобы дать фронту побольше продукции...
Земной поклон вам, замечательные труженицы! Бесценен ваш вклад в общее дело победы.
Хочу особо подчеркнуть, что эти женщины, все труженики тыла в годы войны работали так не по приказу. Да и каким приказом можно обеспечить такую работу! Их побуждало к полной самоотдаче сознание долга перед Родиной, ответственности за нее. И потом - так работали не герои-одиночки. Так работали все... А завод этот, в одном из цехов которого услышал я незабываемое исполнение "Катюши", дал фронту 20 тысяч орудий. В 1945 году за успешное выполнение заданий Государственного Комитета Обороны он был награжден орденом Отечественной войны I степени. В адрес ставшего уже трижды орденоносным завода М. И. Калинин прислал телеграмму: "...высокое сознание и героический труд рабочих и служащих завода обеспечили бесперебойное снабжение Красной Армии мощной советской зенитной артиллерией".
В 60-е годы я вновь посетил завод. Не узнал прежних заводских строений. Выросли новые, современные корпуса. Заводская территория напоминала любовно ухоженный парк. Один из зеленых цехов завода - прекрасная оранжерея. Здесь отдыхают, набираются сил в обеденный перерыв рабочие.
Завод выпускает теперь мирную продукцию. Но здесь свято чтят память о трудовом подвиге людей в Великую Отечественную. В прекрасном заводском музее редчайшие реликвии - образцы продукции тех огненных лет. Здесь же - стенды, рассказывающие о знатных людях завода. Молодые рабочие, вступающие в трудовую жизнь, знакомятся здесь с историей, с теми, кто своим трудом создавал и приумножал заводскую славу. Замечательная традиция!..
Вспоминается, как на одном авиазаводе приостановился выпуск бомбардировщиков Пе-2. Причина - задержки при стрельбе из пулеметов, причем задержки, неустранимые в воздухе. Сообщение об этом я получил из Москвы под утро - его передали из наркомата на завод, где я тогда находился. Всем, что было связано с созданием, доводкой и серийным производством авиапулеметов на заводе, ведал заместитель главного конструктора В. П. Камзолов. Его я и вызвал в кабинет директора. Явился он быстро, видимо, тоже находился в эту неурочную пору на заводе. Я уже упоминал об этом работнике, он был хорошо известен как энергичный и грамотный инженер, человек настойчивый и принципиальный. В данном случае именно такой человек и был нужен.
- Здравствуйте, товарищ Камзолов, - обратился я к нему, когда он вошел в кабинет. - Немедленно собирайтесь в Казань. Там по нашей вине вчера самолеты на фронт не были отправлены. Товарищ Сталин знает.
- Ясно, товарищ нарком.
- Нужно сделать все, чтобы сегодня же положение было поправлено.
- Постараюсь. - Да, постарайтесь. Самолет ждет. На нем и возвратитесь.
Через несколько часов Камзолов был в Казани. Выяснилось, что в пулемете при проверочной стрельбе после установки на самолет расклинивается гильза, К моменту прилета нашего представителя застопорились пулеметы уже на пяти самолетах. Это значит пятнадцать пулеметов - на каждом Пе-2 их устанавливалось тогда по 3.
Проверка первых же пулеметов позволила выявить причину задержки. Она была легко устранима, но требовала определенного умения и навыка. Поэтому Камзолов прямо здесь же, на заводском аэродроме, организовал обучение людей, устанавливавших пулеметы на Пе-2, их отлаживанию. Отлаженные пулеметы проверяли на месте: стреляли в торец сложенной неподалеку от взлетной полосы поленницы.
Закончив работу и установив все 15 пулеметов, составили акт. Необходимые подписи можно было сделать только утром, так как измучившиеся товарищи уже ушли хоть чуточку передохнуть. Камзолов решил их не беспокоить и принял решение возвращаться на завод. Вернулся он глубокой ночью. Я встретил его в коридоре заводоуправления, куда только что пришел из сборочного цеха.
Камзолов с видимой радостью доложил мне о выполнении задания. Я обнял его за плечи, повел по коридору.
- Рассказывайте, рассказывайте! Он коротко сообщил о сделанном.
- Молодец, - похвалил я его. - Давайте-ка акт, доложу товарищу Сталину.
Камзолов даже в лице изменился, пробормотал что-то невнятное насчет подписей, насчет того, что, мол, отладчик привезет акт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
