Василий кивнул и Григорий быстро зашагал к выходу с фотоаппаратом в руках. Когда он вышел на улицу, там, у бордюра было припарковано нечто. Похожее на автомобиль.
Оно, собственно, и было автомобилем. Собранным в единственном экземпляре (пока) но с двигателем, таким же, как и на дельтаплане. Чуть-чуть, правда, "доведённым". Не таким мощным, как хотелось бы, но километров сорок-пятьдесят эта "бумбарахайка", как тут же назвал её Григорий, могла выдать. А для Питера 1900 года эта скорость была уже чем-то запредельно быстрым.
Единственным и крупным пока недостатком этого транспортного средства было то, что заводился он "кривым стартёром".
Крутанув ручку пару раз, Григорий, запрыгнул в зафыркавший выхлопными газами автомобиль и рванул с места в темноту.
Пугая прохожих и стоящих у обочин лошадей громом подвески и рыком двигателя.
Вот так, громыхая на булыжниках мостовой, автомобиль и достиг своих предельных 56 километров в час. Григорий для на всякий случай ещё вывел его на середину улицы. Чтобы вовремя, если что случится затормозить или свернуть. Однако, в ночь, как правило люди сидели либо по домам, либо по кабакам, либо по ресторанам. Особенно сейчас -- в новогоднюю ночь.
Вскоре, пошли улицы не сильно освещённые, так что пришлось включить фары. И тут случилось то, что должно было рано или поздно случиться. Из за угла показалась повозка, запряжённая парой очень породистых коней, ведомая, как можно было судить по воплям -- совершенно пьяным возницей.
Вознице было хорошо. Он пьяным козлетоном орал в морозное небо то, что считал за песню и по сторонам не смотрел. И, естественно автомобиля не видел и его не боялся.
Однако коники были иного мнения.
Увидев нечто рычащее и громко лязгающее, со светящимися круглыми, огромными "глазами" фар, они закричали и шарахнулись в разные стороны. Повозка от этого опасно накренилась. Когда не успевший затормозить на скользкой дороге Григорий, проскочил прямо перед их мордами они наконец выбрали направление и повозка таки завалилась на бок. Возница, по пьяни не успевший зацепиться за что-нибудь, чтобы удержаться от падения, вылетел и кубарем покатился по мостовой.
Автомобиль занесло и машина, на несколько мгновений став на два колеса с громом и лязгом остановилась. Двигатель заглох.
Меж тем, понёсшие кони, таки зацепились заваленной повозкой за придорожный фонарь. Но и это их не остановило. Продолжая биться, они вылезли из постромок, развернулись и остановились мордой к перевёрнутой повозке постепенно успокаиваясь.
Григорий чертыхнулся и быстро выскочил из кабины.
Упавший возница, выделялся на присыпанной снегом брусчатке, как бесформенный чёрный ком. Григорий, опасаясь худшего рванул по направлению к нему. С противоположной стороны улицы, к ним спешил какой-то дворник, но Григорий успел первый.
Когда он уже подбегал, "ком" зашевелился и сел на задницу, ошалевшим взором вглядываясь в полумрак.
- Штоет-та было? - пьяным голосом спросил он у подбежавшего Григория.
Увидев, что "клиент" жив и условно здоров, Григорий притормозил.
- Вы со своей повозки упали.
Постанывая и ощупывая отбитые места возница огляделся. Кони всё ещё ржали и пытались совсем вырваться и убежать, но безуспешно. Подбежал дворник. Как раз, чтобы удостоверить, что упавший отделался лёгким испугом и кучей синяков.
Увидев, что есть на кого спихнуть заботы, Григорий тут же распорядился.
- Так! Ты! Позаботься о сём господине. А мне -- надо спешить.
Буркнув что-то типа "бу-сделна господин-хороший" дворник принялся за дело. Вынул свисток и засвистел созывая таких же как он и полицию. Кивнув, и как можно более уверенно, по деловому Григорий зашагал к своей "бумбарахайке". Ему никак не хотелось влезать в разборки с полицией, так что он поспешил. Но как назло автомобиль никак не хотел заводиться.
Однако, прибежавшая полиция, на него только слегка покосилась, ринувшись в сторону опрокинутой повозки, возле которой уже начала собираться толпа из окрестных кабаков и дворов. Коней таки уже окончательно успокоили.
Наконец, авто рявкнуло и завелось ещё раз, напоследок снова напугав непривычных к такому виду транспорта коней. Григорий быстро залез в кабину и кинул своего стального коня в полумрак улиц новогоднего Питера.
Но на этом приключения Григория не закончились.
Освещённую собственными электрическими фонарями яхту было видно издалека. Она сама в эту ночь сияла как новогодняя ёлка, освещая всю округу ярким, почти солнечным светом. И тут... Григорий заметил, что на борту, что-то неладно. Остановив автомобиль возле пакгауза, он заглушил двигатель и осторожно двинулся в сторону корабля.
На пирсе никого не было видно. Но на борту было заметно какое-то непонятное шевеление. Григорий хлопнул себя по груди, активируя полную защиту своего "бронекостюма", и уже более уверенно, быстрым шагом направился к трапу.
Уже на подходах, на снегу, покрывавшем тонким слоем причал, были заметны многочисленные следы. Григорий невольно присмотрелся к ним.
Были заметны следы неких сапог. Это скорее всего полиция наследила. Судя по цепочке -- довольно далеко от яхты и вообще от края пирса.
Дальше, следы по меньшей мере сразу шести человек.
Григорий проследил откуда они шли.
В той стороне вполне можно было оставить некое транспортное средство типа брички. Только он об этом подумал, с той стороны обострённый слух уловил еле слышный фырк лошади. Тут уже Григорий усмехнулся и резко сменив направление метнулся туда, где мог быть человек, оставленный стоять "на стрёме".
Осторожно прокравшись вдоль каких-то штабелей он наконец увидел первого. Того, кто должен был подать сигнал тревоги.
Стоял он довольно грамотно. В самой густой тени, которую можно было тут найти. Но, детина не учёл того, что у Григория было от природы острое зрение, да ещё обострённое тренировками в спецподразделении, да ещё выправленное Гайяной, да ещё... словом, Григорий его видел. Хорошо видел. А вот супротивник. Не факт, что увидит вообще... И не увидел.
Прокравшись где стоя, где в "упоре лёжа", Григорий приблизился к ничего не подозревавшему, озирающемуся по сторонам мужику. Остановившись у него за спиной практически вплотную, он тихо свистнул в сторону. Мужик вздрогнул и резко обернулся. Но никого не увидел, так как смотрел не под ноги. А Григорий также тихо скользнул ему за спину и снова свистнул. Мужик ещё более резво обернулся, уже почувствовав чьё-то присутствие за спиной. Григорий, уже зная как тот будет поворачиваться также скользнул ему за спину. И так много раз.
Доведя увальня этой игрой в прятки до умопомрачения, Григорий его резко "успокоил".
Обшарил карманы ветхого полушубка и самого "сторожа". Но не нашёл там ничего, кроме почти пустого кисета с махрой, и мотка довольно прочного шнура. Последнее он немедленно употребил в дело. Теперь мужик убежать не мог. Руки и ноги у него были связаны за спиной.
Снова огляделся.
Ни полиции, ни других таких же "сторожей" не нашлось.
Тогда он взвалил тело на себя и уже не таясь зашагал в направлении яхты.
Грабители, а это были они, обнаружили Григория только тогда, когда ему до трапа оставалось метра три. Увидев, кого он тащит, увидев, что он один, бандиты выдали в пространство витиеватый матюг и дружно ломанулись к трапу.
Осталось неясным, что они хотели сделать в итоге -- то ли просто удрать, то ли напасть на Григория. Но ни то ни другое им не удалось.
Григорий резко ускорился. И когда противники столкнулись друг с другом у трапа, он присел, перехватил бесчувственное тело их подельника и... кинул его в толпу.
Такой прыти от него не ожидали. Связанный, пролетев по воздуху метра три, врезался в самую гущу грабителей.
Эффект от такого был закономерный. Как с кеглями в кегельбане. Только двое, не успевших добежать до трапа избежали участи быть контуженными и придавленными прилетевшим тяжёлым телом. Но и этим прийти в себя от неожиданности и сориентироваться Григорий не дал.
В два прыжка он оказался на борту яхты.
Дальнейшее было уже предрешено. И завершено в пару секунд.
Свалив в кучу бесчувственные тела, он вызвал комп яхты.
- Бродяга!
- Я слушаю.
- Эти вот индивиды -- враги.
- Принято. Какие будут указания относительно них?
- Запереть в каюте КПЗ. Никому не открывать до нашего прихода и без нашего на то разрешения. С яхты этих деятелей, ясно дело, не отпускать. До специального распоряжения. Никому кроме нас не отзываться. Ясно?
