– Когда будешь готова, бери свой рюкзак и фонарь, и пойдем, – он поправил лямки и двинулся сквозь высокую траву, словно ледокол через зеленное море, оставляя за собой полоску воды, – Я объясню тебе все по дороге. Догоняй меня.
Шли быстро. Миновали старый окруженный лесом разрушенный ангар с провалившейся крышей и полосками заржавленных рельс узкоколейки, заросшей осокой и густыми горными травами. Прошли пролесок с молодыми соснами по сторонам. Покрытие дороги, проложенной многие десятилетия тому назад, на удивление хорошо сохранилась, потрескалось лишь кое-где по краям, да еще заросло пятнами зеленоватого мха, а ям и выбоин не было заметно вовсе.
Поравнялись с башней, бывшей когда-то белой. Время и ветра не пощадили строение, краска отслаивалась от нее пластами вместе с металлом. И вдруг, совершенного неожиданно для обоих, сразу за башней уперлись в бетонированную арку шахтного туннеля, перегороженную внушительным металлическим забором. Остановились, скинув рюкзаки на землю. Макс обошел по периметру добротное ограждение, сваренное из каленых прутьев. За надежным забором лежало жерло черного, пахнущего сырой подземной прохладой туннеля.
– Однако, в лоб не пройти, разве что привалить какое-нибудь бревно с боку и попробовать перебраться поверх прутьев, – он помахал подруге, стоявшей возле башни и глазевшей по сторонам: – Эмма, ну-ка помоги мне! Давай вон ту корягу подтащим.
Вдвоем, пыхтя и ругаясь, перетащили крючковатое бревно к ограде и с трудом перелезли через запертые ворота. Макс отогнул прижатый прут, накинул веревку и привязав ее, сказал:
– Это нам, чтобы обратно вылезать, когда будем возвращаться.
Отдышавшись, остановились, оглядывая снизу величественную арку вырубленную человеком в скале.
– Смотри, тут следы от машины, свежие совсем, – девушка показала ногой на жирный след резины на бетонной плите.
Макс нагнулся, попробовал пальцами камень:
– Мда, не старый. Значит, у нас есть еще одно подтверждение, что мы на верном пути.
Потом зажег яркий светодиодный фонарь, осветив укрепленные проржавевшими металлическими тюбингами стены.
– Пойдем, я кое-что тебе расскажу по дороге. Шахта похожа на высотный многоквартирный дом: в центре дома – основной вертикальный ствол, в стороны перпендикулярно от него отходят по уровням горизонтальные шахты – квершлаги. Глубина рудника четыреста метров.
– Послушай, – перебила она, – но как мы найдем их тут, если они прячутся в этой выработке. Этих самых квершлагов тут наверняка не один и не два, и они длиной в несколько километров. Ты собираешься обходить их все?
– Нет, вот смотри, – Макс расстегнул карман комбинезона, достал свернутую бумагу. – На этом плане схема уровней в шахте. Самый длинный и старый квершлаг на уровне сто девяносто метров от поверхности, его длина около пяти километров. Я хочу начать с него, у меня есть подозрения на этот уровень.
– А ты думаешь, мы туда придем, и там нас встретят с распростертыми объятьями? – вдруг надулась Эмма. – Мне кажется, это авантюра, и мы зря сюда…
– Ну, Эмма, я не собираюсь устраивать подвиги и лезть на рожон. Просто посмотрю.
– А мне кажется, что лезть в шахту это глупость, – и она замолчала, поправляя рюкзак.
– Идем, обсудим потом, – Макс не стал дожидаться ответа сопротивляющейся девушки.
Углубились на несколько сотен метров. Проход был широк и почти сух, вход в шахту остался далеко позади, по стенам тянулся бесконечной гармошкой ряд старых железных тюбингов. Из темноты свет фонаря выхватил две брошенные и уже проржавевшие вагонетки, кто-то перевернул их набок и скинул с путей узкоколейки. Молодой человек подошел к полуистлевшим ящикам и стукнул ногой по днищу одного из них. Внутри заверещало, оживленно захлопало в замкнутом пространстве, напуганное ударом, а потом сгусток крыльев больно хлестнул его по лицу, по шее. Что-то несильно ударило его в грудь, в руки, выбивая прочь спасительный источник света.
– Ложись! – успел крикнуть он. Над головой вращаясь затрепетала темная масса тел, перепончатых крыльев, напугано устремляясь в черную даль туннеля. Бленда Эммы тоже свалилась на землю, откатилась к стене, тускло отблескивая и почти не освещая ничего, кроме фрагмента на каменном полу. Когда все стихло, Макс дополз до брошенного девушкой фонарика, отбрасывающего зловещий свет на покрытые мхом и паутиной болты тюбинга.
– Эмма, ты в порядке? – он посветил в туннель, где должна была быть девушка.
Никто не отозвался. Он встал, пробежал лучом по стенам, по опрокинутым вагонеткам. Вгляделся в темноту: свет от фонаря пропал.
– Эмма, отзовись, ты где? – он повернулся в сторону, где она должна была. Куда она могла подеваться? Волнение внутри нарастало, сердце застучало тревожную мелодию.
– Ааааа, – раздался крик сзади, кто-то ударил его в спину. Макс отпрыгнул, инстинктивно уворачиваясь, но неудачно сгрупировался. Нога попала в выбоину на полу, и он с шумом завалился на бок. В лицо, ослепляя, ударил яркий луч.
– Сдавайся, бледнолицая собака! Вожди племени подземных гномов будут судить тебя за покушения на наши богатства! – Эмма засмеялась, опуская фонарик. – Страшно? Испугался?
– Что за глупости, ты что тут устраиваешь?! – он встал, отряхиваясь. – Это же шахта! А ты играешься, как маленький ребенок. Что за несерьезность?!
– Заворчал, заворчал! Я просто хотела пошутить, – в темноте ее лицо казалось совсем еще детским.
– Эмма, так нельзя! Я из-за тебя чуть ногу не вывихнул!
– Ой, милый, прости, пожалуйста! Я тебе сделала больно! Какая нога? Она в порядке? Точно в порядке? Не ругайся на меня, я больше не буду, правда, больше не буду! – Эмма виновато заглядывала ему в глаза.
– Ладно, но больше никаких шуток. Идем.
Примерно через километр добрались до основного вертикального ствола. Подъемники были разобраны и заварены, лишь несколько толстых металлических канатов уходили в бездонную пропасть. Макс осторожно подошел к краю, посветил фонарем вниз, но свет таял в глубокой темноте рукотворной бездны.
– Придется спускаться вниз. Я забью крепеж в стену, и по веревке будем спускаться вниз. До следующей горизонтальной шахты метров сорок. Я думаю, пять-шесть переходов – и доберемся до нашего уровня.
Эмма дотронулась до его щеки:
– Макс, давай не пойдем. Мне что-то совсем не хочется. Вдруг мы сорвемся вниз?
– Ну вот, ты же сама уговаривала меня сюда поехать, – он отстранил ее руку.
– Да, но теперь мне почему-то страшно. Мы же даже не знаем, что там внизу… – запросила она жалобно. – Ну, пожалуйста…
– Ну, что-то напугалась совсем, я же с тобой, – обняв за плечи, он прижал ее к себе. – Пойдем, ты смелая, у тебя все обязательно получится. Ты же сама хотела узнать, кто они, и что это все значит.
