— Главное, что все живы, — позитивно отозвалась Джули, внимательно осматривая подвенечное платье на предмет дефектов.
Нарядом меня обеспечила Ягучи. Которая должна была по идее зваться Кавамурой, но известную фамилию в итоге менять так и не стала, хотя муж ее по этому поводу тихо бесился. Стоило гордиться тем, что подвенечное платье для меня сшила одна из самых знаменитых дизайнеров в мире, но всю радость портил живот.
— Угу. Хотя бы все живы. Вот только скажи мне, какой скотине пришло в голову повязать на инвалидное кресло моего жениха бантик? Кана едва удар не хватил от счастья!
В своем нынешнем состоянии Му Ён чертовски плохо понимал шутки. Даже мои. А уж чужие подколки так и вовсе могли довести его до приступа бешенства.
— А то ты не знаешь, какая именно скотина это сотворила… — проворчала Беннет, втыкая мне в прическу шпильку с жемчужным цветком — одну из тех, которые были в ее собственной прическе на свадьбе. — Что-то взятое взаймы. На счастье, Адамс. Теперь все как положено.
Как я могла не знать, кто так поиздевался над будущим мужем? Выходка была слишком уж в духе Саммерса. Нечистое отродье смирилось с мыслью, что я стану женой Кана, но принимать его он явно не собирался ближайшие лет десять. А то и дольше. Для фейри время течет совершенно иначе. Да и издеваться над Кан Му Ёном было действительно забавно…
— Спасибо, Беннет. Но черт… Твоя свадьба была идеальной… А у меня…
Подруга закатила глаза.
— Адамс. Мы с Такео свалились в воду, когда шли от алтаря, если ты вдруг забыла. Потом гости как-то умудрились перевернуть один из столов. И братья в конечном итоге все-таки с кем-то подрались. Хорошо хоть не с Такео.
Ну… Да. Было такое. Но все равно никто не помнит ничего такого, кроме жениха, невесты и тех, кого уделали братья Беннет. Для гостей эта свадьба осталась самым прекрасным и романтичным событием.
А у меня жених на колесиках!!! И чадо родится уже через три месяца, о чем не знает только ленивый.
— У меня свадьба по залету!!! — продолжала страдать я над своей горькой судьбой, которая так не походила на идеальную историю любви. — По залету!!!
Беннет в который раз за это утро тяжело вздохнула.
— Адамс, чисто технически — да. Но не вздумай сказать это Кану. Он вряд ли оценит.
Мама в процесс моего успокоения предусмотрительно не лезла, отдав эту часть обязанностей на откуп подружке невесты. И правильно, кстати. Джули куда лучше понимала, что следует говорить мне в такие моменты, чтобы я не выпрыгнула в окно.
— Кстати, что там с Каном? С ногами? — понизив голос, спросила подруга, отводя взгляд.
Тема была не самая приятная, надо признать. Чертовски неприятная.
— Мы с этим работаем. Он у меня будет ходить, — твердо заявила я, ни капли не сомневаясь в своих словах.
Целители были не настолько оптимистичны. Сам Му Ён так и вовсе ни на что уже не рассчитывал. Он со смирением принимал как свою вероятную инвалидность, так и то, что я всеми силами заставляла его бороться с диагнозом. Мне порой казалось, он покорно пробовал любое лечение просто потому, что думал, будто я его брошу, когда станет окончательно ясно, что на ноги ему не встать никогда.
Не дождется. Кто же добровольно отказывается от настолько богатого мужа? Да и кто еще будет любить мою дочку настолько сильно?
Я верила за нас двоих. И упорно сражалась и с его хандрой, и с его увечьем. Хотя морально была готова и к тому, что он действительно обречен на инвалидное кресло. Как будто это что-то для меня меняло. Некрасивый. Нелюбимый. Нежданный. Но мой. Тот, кому я верю, как себе. Тот, который готов на все ради моего ребенка и ради меня.
— Девочка моя, ты твердо уверена? — зачем-то уточнила моя мама, для которой калека-зять слегка растерял привлекательность. Хотя она и прекрасно знала, что я не меняю принятых решений. Особенно если считаю их правильными. В этом своем решении я ни капли не сомневалась. Ни капли.
— Конечно, мама, я уверена, — кивнула я, беря себя в руки. Я должна была улыбаться у алтаря, чтобы ни одна собака не могла тявкнуть, будто я выхожу за Кана только ради денег. Нет, ради денег — тоже. Но если бы я искала толстый кошелек, уже двадцать раз бы успела выйти замуж и вернуться обратно.
И еще нельзя, чтобы Му Ён решил, будто я выхожу за него из жалости. Это может его добить.
Дочка одобрительно пнула по почке. Это явно не в папашу. Это уже в меня.
К алтарю я шла с гордо поднятой головой, выставив живот вперед. Если нельзя спрятать, то пусть смотрят. Смотрят и вешаются от зависти. Потому что мы с моим косоглазым задохликом будем счастливы вопреки всему.
Кан Му Ён держался стоически в своем кресле, но я видела, что делает он это из последних сил.
Поймала его взгляд и улыбнулась. Плевать на всех и все. Мы прорвемся.
И получила в ответ такую же улыбку. Счастливую.
Ну и плевать, что не получилось большой любви, а свадьбу свою я буду вспоминать как самое идиотское событие в жизни.
Можно быть счастливой, и не встретив свою великую любовь. В конце концов, если бы ее получали все, то не появилось бы столько сказок.
Спустя три месяца
Я лежала на кровати, смотрела в потолок и пыталась понять, каким образом Беннет решилась завести троих, причем уже после того, как родила своего спиногрыза. Процесс появления на свет новой жизни определенно не вдохновлял на повторение опыта. Пускай теперь и на сердце теплело только от того, что родное чадо лежит под боком… Ну да, это гораздо лучше, чем когда то же чадо отплясывает чечетку на внутренностях…
Ю Ри… Мы уже давно решили, что дочку будут звать Кан Ю Ри. Точнее, Кан решил, а я ему это милостиво позволила, как и обещала. Маленькая папина копия, пусть пока и еще более страшненькая… но это моя дочка, наша дочка. Самое большое чудо на земле.
— Надеюсь, ты вырастешь красавицей. И будешь счастливей своей непутевой матери, — тихо шепнула я спящему ребенку. Потом подумала и добавила: — Еще счастливей.
Дверь в палату открылась, и я увидела Му Ёна. Уже с тростью, а не на костылях. Это он пообещал мне на свадьбе. И вот — обещание выполнил. Как и всегда. И держался на ногах муж уже вполне уверенно. Так, глядишь, скоро опять будет бегать и танцевать. И приносить в семью деньги. А это тоже очень весомый плюс.
— Покажи мне! — практически взмолился он.
Я чуть приподняла Ю Ри. Та тут же недовольно вякнула, оказавшись оторванной от материнского тела.
— Она такое чудо, — прошептал с благоговением муж и похромал в мою сторону.
В глазах Кана был один только незамутненный восторг и никакого намека на мыслительную деятельность. Столько радости от рождения ребенка нечасто можно увидеть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
