Первым исчез Ликки с Невиллом и нашим барахлом, а следом отправились мы. Что я могу сказать… Уж на что я ненавидел путешествия через камин, но аппарация оказалась еще хуже! А ведь придется и этому выучиться, куда ж без того…
Даже если Том и дал кому-то взятку, чтобы получить свою лицензию, он все равно аппарировал точно к террасе. А ведь видел ее всего один раз и издали!
Невилл с Ликки опередили нас буквально на несколько секунд, и миссис Лонгботтом еще не успела прижать внука к груди. Я же, увидев гостей, невольно вцепился в руку Тома покрепче.
Там, на увитой плетистыми розами террасе за накрытым чайным столом восседали три пожилые дамы. И если миссис Лонгботтом мы знали достаточно хорошо, вторую даму — даже слишком хорошо, то третью никогда не видели, кроме как на колдографиях. Ну или видели, но были так малы, что не запомнили.
— Ну, ну! Что встали? — скрипучим голосом произнесла тетушка Мюриэль. — Идите-ка поближе, я на вас посмотрю!
По случаю хорошей погоды на ней была кокетливая розовая шляпка с перышком поверх пышно взбитых седых куделек, и розовое же платье, которое более пришлось бы к лицу молоденькой девушке. Ну и с макияжем она несколько переборщила, как и обычно. (Именно поэтому мы не любили, когда тетушка нас целовала — непременно вымажет помадой и осыплет пудрой! Я уж молчу про ее духи — ими только клопов морить…)
— Добрый день, — выговорил я, когда Том выдрал свою ладонь из моей хватки и толкнул меня вперед. — Мы… э-э… очень рады встрече.
— Да, мы очень рады, — повторила Джинни и даже изобразила реверанс. Мантии мы сняли еще в поезде, так что выглядело это довольно мило. — Мы так давно не видели вас, тетушка Мюриэль! Вы совсем не изменились!
— Ха, ты лучше бы сказала «и еще сто лет бы тебя не видеть, старая перечница», — фыркнула та, но сестренку так просто не заткнешь.
— А вы, должно быть, бабушка Цедрелла? — продолжила она, повернувшись к сухопарой седой даме с профилем гордым и надменным. А уж какая у нее была осанка! Я не удивился бы, узнав, что она до сих пор носит корсет. — Простите, я не помню, видела ли вас когда-либо вот так, а не на колдографии.
— Ты не видела, девочка, — неожиданно низким хрипловатым голосом произнесла та и поманила Джинни к себе. — А вот твой брат видел, но запомнить вряд ли смог — ему тогда едва сравнялся месяц. Подойдите-ка ближе, дайте взглянуть на вас!
— Успеете еще налюбоваться, — каркнула тетушка Мюриэль и, порывшись в ридикюле, без которого я ее представить не мог, выудила старинный лорнет. — А это что еще за молодой человек? Гувернер? Августа, вы непозволительно тратитесь на этих шалопаев! В мои времена…
— Ну что вы, Мюриэль, какой гувернер! Я впервые вижу этого юношу, — ответил миссис Лонгботтом, вглядываясь в лицо Тома. Тот отвесил легкий поклон и учтиво произнес:
— Прошу извинить за вторжение, почтенные дамы, но я взял на себя смелость проводить сюда Рональда и Джиневру, чтобы им не пришлось стоять на перроне в одиночестве.
— Хм… — тетушка Мюриэль воззрилась на него сквозь лорнет. — Тоже со Слизерина?
— Да, мадам, только что окончил пятый курс. Томас де Линт к вашим услугам, — он снова поклонился, а тетушка вдруг принялась яростно протирать лорнет салфеткой.
— Что-то я не припоминаю такой фамилии, — сказала вдруг и бабушка Цедрелла, нахмурившись. — Вы… нет, Слизерин же, о чем я говорю!
— Я полукровка, мадам, — любезно сообщил Том, — и я не англичанин, поэтому вряд ли моя фамилия может быть вам знакома.
— Фамилия-фамилией, а вот физиономия… Кого-то ты мне напоминаешь, юноша! — сказала тетушка Мюриэль.
— Вполне вероятно, мадам, — кивнул он, — мои предки — выходцы из Англии, и вы могли встречать кого-то из них или нашей родни.
— Очень может быть, — проговорила бабушка Цедрелла. — Потому что и мне ваше лицо знакомо, молодой человек.
Миссис Лонгботтом, тоже напряженно вглядывавшаяся в Риддла, вдруг выронила чайную ложечку и переменилась в лице.
«Мерлиновы подштанники! — невольно подумал я. — Она же младше Риддла! Она могла запомнить его старшекурсником! Вряд ли он сильно изменился за пару лет… Эти старые перечницы если и видели его, то уже Волдемортом, а миссис Лонгботтом… Ну всё, нам не жить!»
— Разрешите откланяться, дамы, — произнес Том, от которого явно не укрылось замешательство миссис Лонгботтом. Это что же, он опять все подстроил?! — Меня ждут. Дети… слушайтесь бабушек!
С этими словами он аппарировал, оставив нас переваривать сказанное. Дети, ну надо же! Джинни это явно обозлило…
— Хм… — произнесла бабушка Цедрелла. — Какой учтивый молодой человек! А вы что стоите, дети? Присаживайтесь!
— Да, Ликки, принеси им стулья и приборы, — опомнилась миссис Лонгботтом.
Честно говоря, я не понимал, что тут затевается и почему нас усаживают за стол, не дав даже умыться и переодеться с дороги. Видимо, о том же подумала Джинни, потому что сказала голоском благонравной девочки:
— Простите, а не могли бы мы пойти переодеться с дороги? Все-таки столько часов в поезде…
— Верно, — кивнула миссис Лонгботтом, — идите.
— Да не копайтесь! — скрипнула тетушка Мюриэль.
Быстренько приведя себя в порядок — по пути мы успели переброситься паой слов, но, как я и думал, никто ничего не понимал, но все одинаково хотели придушить Тома, — мы вернулись и расселись за столом. Больше всех повезло Джинни — она ловко заняла место между миссис Лонгботтом и бабушкой Цедреллой. Я же оказался между нею и тетушкой Мюриэль, а Невилл — между тетушкой Мюриэль и собственной бабушкой.
— Ишь ты, как выросли, — произнесла тетушка, разглядывая нас в лорнет. — Поди, не напасешься на них, и одежда, небось, будто горит… А юбка могла бы быть и подлиннее, в мое время коленками светить было неприлично!
Миссис Лонгботтом с бабушкой Цедреллой переглянулись и вздохнули. Видимо, они не разделяли мнения тетушки Мюриэль, но спорить с нею — себе дороже. Ей же целых сто четыре года, подумать только! Авторитет ископаемый… Хотя Дамблдор старше, если не ошибаюсь, а он еще какой авторитет для магического мира!
Так или иначе, мы скромно помалкивали.
— И как успехи в школе? — успела бабушка Цедрелла вклиниться в монолог тетушки. Она явно не знала, как с нами обращаться и чувствовала себя неловко.
— У Джиневры одни «превосходно» по всем предметам, бабушка, — ответил я, — у меня тоже.
— Невилл? — строго спросила миссис Лонгботтом. — Ты чем порадуешь?
— У меня только по полетам «удовлетворительно», — грустно ответил он. — А по всем прочим предметам — «превосходно», Прости, бабушка, круглого отличника из меня никак не выходит!
— Мерлин великий, и ты еще извиняешься! — всплеснула она руками. — Да это нужно отпраздновать! Ликки! Живо неси торт! Хм… да, а Луна?
— Луна что-то перепутала на истории, — сказал Невилл, — так что она тоже не круглая отличница.
— Ну уж из-за подобных предметов переживать не стоит, — сказала бабушка Цедрелла, глядя на нас с интересом. — Я поражена, как дети ухитрились выдержать учебный год в таких ужасных условиях. Мало того, что вокруг школы расставили дементоров, так еще и беглого маньяка не могут поймать столько времени! Я слышала, он объявился в Лондоне, его видели магглы… Куда смотрит Министерство?!
— Миссис Уизли, Сириус не опасный, — ляпнул Невилл, а я мысленно застонал. — А вот дементоры — это да, это просто ужас… Как он рядом с ними столько лет сумел прожить, не представляю! Я как увидел, думал, на месте умру…
Я покосился на сестру. Джинни натянуто улыбалась, делая вид, что она вовсе ни при чем.
— Где же это ты видел дементоров, позволь узнать? — осведомилась миссис Лонгботтом. — Кажется, они не должны были приближаться к школе!
— Ну… не должны, — вздохнул Невилл. — Но они сперва появились на стадионе — Поттер чуть не разбился, и если бы Том его не поймал, мог бы и шею сломать… А потом, когда Сириус забрался в гриффиндорскую гостиную…
— Погоди - погоди! — остановила его бабушка. — Это что еще за леденящая кровь история? Почему никто не в курсе?
— А что, никто не написал родителям? — удивился я. — Невилл точно писал вам, верно же?
— Писал, — кивнул он. — Еще удивился, что ты так коротко ответила, бабушка, мол, будь осторожен, вот и всё. Я-то думал, ты мне инструкцию на десяти листах пришлешь!
— Очень интересно! — воскликнула тетушка Мюриэль и сделала большой глоток чаю. Очевидно, ей не хватало сплетен. — Значит, это происшествие решили замолчать?! Безобразие! Я всегда говорила, что Дамблдор плохо кончит!
— Чуть тише, уважаемая Мюриэль, — попросила бабушка Цедрелла и вынула палочку. — Августа, с вашего позволения, я заглушу нашу беседу, она явно не предназначена для посторонних ушей!
— Конечно, — кивнула та и повернулась к внуку: — И что же было дальше?
