Там всадники немного передохнули, после чего продолжили путь — перевалив через горб за уступом, они пересекли несколько обширных пустошей, усыпанных щебнем, время от времени спускаясь в долины, затененные кедрами и соснами, или осторожно продвигаясь навстречу сильному ветру по хребтам, окруженным пропастями с обеих сторон, чтобы снова спуститься к основанию огромной массы Тих-так-Тиха и снова карабкаться вверх по извилистым тропам и серпентинам. Наконец они оказались на высокогорных лугах, когда вечернее солнце уже скрывалось за тучами над западным горизонтом. Здесь, укрывшись от ветра за тринадцатью высокими дольменами, всадники устроили ночлег.
Поутру взошло красное солнце; западный ветер гнал над лугами низкие тучи. Рыцари с большой дороги грелись, сгрудившись поближе к костру; каждый сидел, погруженный в свои мысли, пока бекон жарился на шампурах и каша булькала в котелке. Лошадей снова оседлали и навьючили; низко пригибаясь к гривам под холодным ветром, разбойники поехали дальше по горным лугам. Одинокие головокружительные утесы Тих-так-Тиха один за другим растворялись в дымке расстояния. Впереди вырастала гора Собх.
Тропа теперь полностью исчезла. Отряд проехал по открытому лугу, огибая подножье горы, спустился через рощу корявых низкорослых сосен — и перед злодеями открылась внезапная панорама: уходившие волнами к горизонту хребты и склоны, темные долины, опушенные хвойными кронами, как плотной шерстью, луга в предгорьях, а еще дальше — неразборчивая дымка, где глаз уже не мог различить никаких деталей.
Откуда-то снова появилась тропа, полого поднимавшаяся по склону в сосново-кедровый лес.
Что-то белело впереди. Приблизившись, всадники обнаружили олений череп, прибитый гвоздем к стволу сосны. Терн остановил свою лошадь.
Кори подъехал к нему: "Что теперь?"
"Здесь я с вами расстанусь, — объяснил проводник. — За деревом висит бронзовый рог; протрубите в него три раза и ждите".
Кори уплатил сыну трактирщика несколько серебряных монет: "Ты сделал, что обещал. Желаю удачи!"
Терн развернулся и уехал, ведя на поводу вьючных лошадей.
Кори обвел взглядом пятерых разбойников: "Римлянин Эсте! Говорят, ты своего рода музыкант. Найди-ка этот рог и протруби три раза так, чтоб было слышно по всей округе!"
Эсте спешился и подошел к дереву — за ним на сучке висел бронзовый рог, скрученный тремя витками. Приложив мундштук к губам, римлянин произвел три протяжных громких звука, долго отдававшихся отчетливым эхо в горных далях.
Прошло минут десять. Травец сидел на тупорылой кобыле поодаль от других. Он пробормотал: "Фонер! Скель! Вы меня слышите?"
"Конечно, мы тебя слышим, почему бы мы тебя не слышали?"
"Вам известно это место?"
"Здесь остывшая шелуха этого мира вздымается возмущенными складками. Растительный покров местами закрывает небосклон. В скалах прячутся, наблюдая за вами, три негодяя".
"Не сочатся ли зеленые испарения Меля?"
"Ничего существенного, — ответил Фонер. — Из ложбины прямо перед тобой доносится отголосок зеленого смрада, не более того".
"Недостаточно, чтобы вызвать у нас любопытство", — прокомментировал Скель.
"Тем не менее, с этой минуты предупреждайте меня о любых признаках зеленой энергии, так как они могут указывать на приближение ее средоточия".
"Как тебе угодно. Следует ли нам разоблачить свое присутствие и уничтожить смрад в ложбине?"
"Еще нет. Мы должны узнать, откуда и каким образом он сочится".
"Будь по-твоему".
За спиной Травеца послышался хриплый бас — обернувшись, Травец оказался лицом к лицу с Кельтом Кеганом: "Тебе доставляют удовольствие тайные разговоры с самим собой?"
"Я повторяю заклинания, приносящие удачу. Что с того?"
"Ничего, — пожал плечами Кеган. — У меня тоже глупые причуды. Не могу убить женщину, не прочитав сперва молитву богине Квинкубиле".
"Разумная привычка. Но я вижу, что на сигналы Эсте ответили".
Из леса вышел человек с соломенной копной волос и бородой того же оттенка, высокий и грузный, в железном шлеме с тремя остроконечными рогами, в кольчуге и черных кожаных штанах. У него на поясе висели три меча разной длины. Он закричал гулким глуховатым голосом, обращаясь к Кори: "Назовитесь и объясните, зачем трубили в рог!"
"Я — Кори из Фалонжа. Меня прислало высокопоставленное лицо, чтобы я мог посоветоваться с Торквалем. Это мой отряд — имена этих людей ничего тебе не скажут".
"Торкваль знает о твоем прибытии?"
"Не могу сказать. Возможно".
"Следуйте за мной. Не отклоняйтесь от тропы больше, чем на два ярда".
Один за другим, всадники стали подниматься по узкой тропе, сперва углубившейся в густой лес, а затем протянувшейся по лысому каменистому склону. Тропа повернула вверх по ущелью, к небольшой каменной площадке, откуда пришлось подниматься по зубчатому хребту с обрывами по обеим сторонам. Наконец они выехали на небольшой луг под отвесным утесом. К утесу прилепилась древняя полуразвалившаяся крепость. "Перед вами луг под наименованием Старый Нип и крепость Верхний Корам, — объявил русый разбойник. — Можете спешиться и стоять — или присядьте на лугу, там есть скамьи. Я сообщу Торквалю о вашем прибытии". Он исчез в неразберихе обвалившихся стен и проходов старого замка.
Травец спешился вместе с остальными и разглядывал окрестности. Под утесом ютились несколько примитивных хижин, сложенных из камней и дерна — здесь, надо полагать, квартировали последователи Торкваля. В хижинах Травец заметил несколько замызганных женщин; в грязи играли дети. Поодаль торчала печь, сложенная из неровного кирпича, явно сформованного из собранной на лугу глины и обожженного на открытом огне.
Травец направился к обрыву, чтобы взглянуть на ущелье Глен-Дагах, круто спускавшееся и выходившее на нижние луга. Отойдя на достаточное расстояние от других, он прошептал: "Фонер! Скель! Пахнет зеленым?"
"Замечаю средоточие магии в крепости", — ответил Фонер.
Скель добавил: "Зеленый ус соединяет его с другим источником".
"Ты знаешь, где этот источник?"
"Нет".
"Есть еще какие-нибудь скопления зеленой энергии?"
"Есть еще один узел в Свер-Смоде; других пока не видно".
Из замка вышел Торкваль в черном костюме благородного ска. Он приблизился к новоприбывшим. Кори выступил вперед: "Торкваль, я — Кори из Фалонжа".
"Мне известна ваша репутация. Говорят, вы наводили ужас на весь Троаг, как бешеный волк. Кто ваши спутники?"
Кори представил безразличным жестом пятерых сообщников: "Талантливые люди, в своем роде. У каждого неповторимые достоинства. Здесь — Кельт Кеган. Справа от него — Ласковый Эсте. Говорят, он — римлянин; может быть, так оно и есть. За ним стоят Валах Травец и Гальгус из Даота. А это уродливое исчадие ада поодаль — Гунн Измаэль. Они руководствуются только двумя побуждениями: страхом и алчностью".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
