в шестой класс школы-интерната. Впрочем, стоит ли говорить «учиться», когда Саша лишь отбывал повинность. По мере возможности отлынивал от уроков. По мере возможности развлекался. А развлечения эти, с учетом «духовных запросов» Саши, носили совсем не мальчишеский характер. Очень любил избивать девчонок. И оскорблять их.
Учителя говорят, что Саша Чеканов очень способный парень. И очень здоровый, физически сильный. Да и зовут его почти как славного героя-комсомольца Сашу Чекалина. Все данные для того, чтобы стать вожаком, любимцем мальчишек. Это просто закон ребячьего мира. Но – нет, не любят Чеканова ребята. Не любят и боятся. Почему? По разным причинам. Вот пример. Живет в интернате мальчик – Сережа Цырюльников. Сирота. Хороший спокойный паренек. Однажды ребята проснулись от его душераздирающего крика. Он сидел на своей кровати, держась за ногу, и по лицу без удержу катились слезы. Оказалось, Чеканов вложил между пальцами ноги спящего мальчика горящую сигарету. Отвратительна жестокость этой «шутки».
«…Чеканов жесток. Чеканов неоднократно замечался в кражах, а у малышей отнимал деньги, – характеризует Сашу школа. – Он курит, ругается. Физический труд презирает, понятия о чести, совести, долге – не имеет.
В общеобразовательной школе имел по поведению „удовлетворительно“, в интернате – нетерпим. Прогуливает, бродяжничает, не ночует. В 8-й класс переводится с удовлетворительной оценкой по поведению. Все меры воспитательного воздействия школа-интернат использовала».
Все ли? Откровенно говоря, у нас такого впечатления не сложилось. И вот почему. Практика показывает, что воспитательный процесс наиболее успешен там, где своего противника – безнравственность, невоспитанность – он встречает «на дальних подступах», когда он не дает росткам зла оформиться и окрепнуть, превратиться в уверенность, в мировоззрение, в философию. И главным оружием воспитания в этих случаях является неотвратимость ответственности за любое, пусть самое незначительное прегрешение: соврал, обидел, надерзил, испортил – отвечай! Отвечай совестью. А к такой ответственности должен, может и повседневно призывает коллектив, в котором ты живешь, – твои товарищи. Мы часто недооцениваем могучее воспитательное взаимодействие ребячьего коллектива.
К сожалению, чаще приходится сталкиваться с детскостью, незрелостью школьного комсомола, увлеченного самыми высокими, самыми благородными общественными идеалами, но не замечающего – по своей житейской неопытности – обыкновенных ям и кочек прямо под ногами.
Кто же, как не школа, ее педагогические и общественные силы могли и должны были направить пристальное внимание школьных комсомольцев, ребячий коллектив на одного – всего лишь одного! – мальчишку, взяться за него общими силами: неужели их недостало бы, чтобы раскрыть Саше глаза на его жизнь, устыдить, растормошить, чем-то увлечь его?.. Но этого не произошло, целый коллектив молча глотал Сашины «художества» и ни разу не дал ему отпора! Просто его не любили. И все. Но коли так – ладно, Саше и не нужна их любовь, не нужны ему в школе товарищи, друзья. Он вполне удовлетворится «дружками» с улицы…
Подвиг героя-комсомольца Саши Чекалина побудил ребят из 6-го класса одной из школ на Урале, по примеру воинов, зачислить его в свое «подразделение», имя его сделать знаменем в жизни и работе. Красными чернилами вписывает классный руководитель 6-го «Б» фамилию героя в классный журнал, и ежедневно по очереди ребята отвечают «за Сашу» уроки, отвечают так, чтобы быть достойными его памяти… Ведомость Сашиных оценок за четверть – хороших отметок – получает лучший ученик класса. Надо ли говорить, как собирает ребят воедино, как подтягивает их, ведет к добрым делам равнение на любимого героя? И можно ли помыслить, что такой коллектив молча пройдет мимо «художеств», подобных тем, что вытворял его почти однофамилец?
Но в школе, где раньше учился Саша Чеканов, а потом и в интернате – прошли.
Зримо, на глазах педагогов, возникает взрывоопасная ситуация – живет рядом с нами парень, который:
не учится;
хулиганит;
курит;
сквернословит;
бродяжничает;
ворует;
отнимает у малышей деньги.
Этот парень:
жесток;
физический труд презирает (вероятно, и умственный тоже);
понятия о чести, совести, долге – не имеет.
Не надо быть оракулом, чтобы предсказать: на наших глазах скоро погибнет человеческая личность, в которой развитие получили только плохие задатки, а хорошие – никакого. Или почти никакого.
Простейшая задача на сообразительность: чего следует ожидать в ближайшем будущем от ленивого, хулиганящего, бродяжничающего подростка, беспринципного и презирающего труд?
Конечно, было бы приятно узнать:
«В один прекрасный день в Саше произошел нравственный перелом. Он стал добрым, полюбил труд, учебу, товарищей и каждое утро приносил в школу букет цветов…»
Но ведь чудес на свете не бывает. Действительность, как правило, прозаична.
Может быть и другой ответ: «В одну ужасную ночь Александр, вооружившись острым ножом, совершил разбойное нападение…»
Нет. К счастью, этого тоже не случилось. Поэтому, забегая вперед, предоставим слово для ответа на нашу задачу адвокату и следователю.
Адвокат: «…Чеканову пятнадцать лет, и его действия необходимо рассматривать сквозь призму психологии, которая присуща подросткам его возраста. Чеканов мечтал иметь транзистор и кассеты для магнитофона…»
Следователь: «…Чеканов, предварительно договорившись со своим товарищем Голованиным, совершил кражу различных вещей из квартиры гр-на Бакурина, то есть преступление, предусмотренное ст. 144, ч. II УК РСФСР».
Да, Саша Чеканов, в соответствии с «призмой своей психологии», взял полюбившиеся ему, но – увы! – чужие вещи. Не больше и не меньше. А произошло это так.
Во дворе гулял Голованин Игорь. В свои тринадцать лет этот «джентльмен удачи» учился уже (!) в четвертом классе. Пустяками Игорь не занимался, поэтому он, пока другие ребята гоняли в футбол, деловито сообщил Саше Чеканову:
– Слушай, вон в той квартире есть «Спидола», магнитофон, авторучки, зажигалки, и вообще – богато живут. Я с ихним пацаном познакомился и дома у него был – все сам видел.
– А как залезть? – сразу уразумел Саша.
– Да вон, с крыши сарая прямо в окно, – сказал Игорь.
– Годится. Значит, как стемнеет, – назначил операцию Саша.
Чем она закончилась, уже известно.
Игорю повезло. Как «лицо, не достигшее возраста, при котором наступает уголовная ответственность», он был от таковой освобожден, и дальнейшую заботу о нем прокуратура поручила все той же Комиссии по делам несовершеннолетних.
Какие же меры могла принять к мальчишке комиссия?
Надо сказать, что арсенал воспитательных мер, которым располагают Комиссии по делам несовершеннолетних, довольно широк и разнообразен. Здесь и трудоустройство, и официальная передача подростков под надзор родителей либо общественных воспитателей, более того, особенно «трудные» ребята могут быть переданы на поруки коллективам трудящихся. Каждая из этих мер в первую очередь предполагает неусыпный надзор за подростком со стороны взрослых и кропотливую воспитательную работу.
К числу мер морального воздействия на самих подростков относятся публично объявляемые предупреждение, выговор или общественное
