С этими словами прикрыла глаза, давая понять: не хочу больше его видеть. Скрипнуло отодвигаемое кресло. Аромат цедры стал настолько ярким, что невольно еще сильнее смежила веки.
— Я не сдамся Ани. Никогда. Ты моя и будешь только моей.
С этими словами Виттор все же ушел порталом. Осторожно села на кровати и посмотрела в никуда. Он будет бороться за меня… Горько улыбнулась и стерла со щек неожиданно появившуюся влагу. Я наверно не смогу остаться в Корнуле, только не рядом с ним. Мне нужно лишь переждать сорок дней. Точнее тридцать девять и у меня будет право выбора. Я стану свободной. Наконец. Навсегда.
* * *
Коронация прошла с размахом. Я стояла рядом с Лиамом в первых рядах и не отрываясь наблюдала за тем, как на голову Виттора возлагают корону. Все родовитые аристократы были здесь. Особенно выделялась семья Силвер. Ритория смотрела на окружающих с легким превосходством. Похоже, она всерьез рассчитывала, что объявление о ее помолвке с архимагом, который на самом деле оказался законным наследником, еще в силе. И это меня злило. Всю ночь и утро я ощущала онемение, не в теле, в душе. Как после обезболивающего. А теперь меня отпускало, и начала четко осознавать, что запуталась. Во всем: в жизни, в чувствах, в будущем. Я не сомкнула за ночь глаз и думала. Напряженно. Как быть дальше. Моя мечта окончить МАКП и изменить отношение к магам бытовикам так и грозилась остаться мечтой, если после тридцати восьми дней малодушно позволю королю Тристану забрать себя. Чем больше размышляла об этом, тем отчетливее понимала: я — Саттэр и навсегда ей останусь. Не ощущала злости по отношению к королю Ришского королевства. Наверно просто привыкла к тому, что миром правит расчет. Точнее в рядах сильных мира сего. Как бы не хотел мой родной отец получить в свое распоряжение провидицу, я решила остаться здесь. Лиам — вот моя семья. Брат итак много пережил. Если уеду в Ришуй, это станет ударом для него, предательством. Еще не знаю как, но попробую построить свою жизнь на руинах. Или же нет? Смотрела на Виттора и сердце по прошествии суток начало отмирать, биться быстрее, разгоняя по венам кровь или же оживляя едва не умершие чувства. Он признался, что любит меня, и теперь душа разрывалась на части. Ощущала себя потерянной как никогда, словно стояла на развилке, но не видела будущего. Провидица, которая не может предвидеть. Горькая ирония или же насмешка судьбы.
Специально не смотрю на Виттора, чтобы не выдать бурю начавшую подниматься внутри. Лиам словно почувствовал мое состояние и легко сжал локоть, приободряя. Брат сказал, что не даст меня в обиду и все важные решения позволит принять самой. Взяла свои эмоции под контроль и осмотрелась. Все присутствующие на коронации улыбались и были счастливы. Пиа робко бросала взгляды на Рика, который состоял в почетной страже. Они скоро объявят о помолвке, впрочем как и граф Денвер с Синтией. Я вижу, что их с леди Палмут ждет счастливое будущее, пусть девушка сейчас подозрительно и пока еще с недоверием косится на своего жениха. Поданные ликуют. В истории Корнуольского королевства закончилась очередная черная полоса и вот-вот начнется белая. Для них всех, но не для меня.
Покидаю торжество вместе с Лиамом, чтобы подготовиться к балу, приуроченному к коронации. Астра Лир сшила для меня чудесное фиалковое платье с открытыми плечами, выгодно подчеркивающее тонкую талию и грудь. Собираюсь особенно тщательно и смотрю на себя в зеркало. Я изменилась, повзрослела. Пора брать будущее в свои руки. Если потребуется, останусь провидицей при дворе, но больше всего хочу окончить МАКП. Я обещала себе, а слово надо держать.
На балу Виттор неожиданно игнорирует меня и это болезненно колет сердце. Оно окончательно очнулось от спячки и теперь уже бешено стучит в груди. Можно ведь приказать разуму, но не ему. Сердце никогда не слушает доводов рассудка. Я загнала себя в тупик, разрываясь между желанием и дальше отвергать Виттора, показывая свое мнимое равнодушие, или же просто быть с ним рядом. Видимо мои душевные метания отражаются на лице, потому что Пиа начинает волноваться. Кажется, меня знобит. Ритория победно улыбается, когда король после моего отказа, приглашает ее на танец. Это задевает, но я ведь сама оттолкнула Виттора, а теперь уже не уверена, что поступила правильно. Ноги слабеют, перед глазами появляются черные мушки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Пиа отводит меня в сторону и внимательно осматривает. Она хорошая целительница, но даже подруга поначалу не понимает, что происходит со мной. После суток без боли, мое тело начинает слегка потряхивать, температура повышается, и состояние слегка напоминает лихорадку. Стараюсь держаться, чтобы не портить праздник тем, кто мне дорог. Все свожу к духоте и спешно направляюсь в сторону балкона, а затем незаметно покидаю бал. Нужно просто полежать, переждать ураган, разрывающий сердце и мысли на части. Ненависть бурлит, злость терзает, а потом острой иголкой колет ревность, затмевая разум. Среди всего этого находится еще лучик любви, но его силы не хватает для борьбы. Больше не верю словам Виттора. Я устала от смены его настроений. Он то отталкивает, то приближает к себе. Этакие эмоциональные качели. Некстати вспоминаю разговор двух фрейлин, которые отметили: семью Силвер чуть не погубила младшая дочь, а старшая определенно ее спасет. У Ритории есть все шансы. Она сильная магичка, родовитая и невинная. Ее Ричард ведь не успел попортить. Возможно эта девушка наша следующая королева. Будущее упрямо молчит, а в моей душе творится раздрай. Слабость накатывает волнами, но закусив до крови губу, упрямо иду по опустевшим коридорам. Не успеваю пройти и двух десятков шагов, как прошлое догоняет меня. Прошлое в лице Корнела Ласса.
— Леди Анна, — ректор МАКП окликает, и послушно дожидаюсь мужчину.
Серо-голубые глаза смотрят странно. В них живет неуловимая для посторонних надежда, но я вижу ее так явно, что это пугает.
— Могу я поговорить с Вами?
Киваю. Почему бы и нет? На душу вновь накатывает оцепенение, пока тело горит. Корнел Ласс открывает портал, и послушно захожу в него, оказываясь в знакомой ректорской гостиной. Приличия мало меня волнуют. Когда твоя репутация была растоптана, а потом восстановлена, осадок все равно остается.
Корнел Ласс указывает на удобное кресло, и наливает себе бокал. Жестом прошу его наполнить второй для меня. Он хмурится, но уступает. Залпом выпиваю янтарную жидкость, и горло тут же опаляет огонь. С трудом сдерживаю кашель, правда на душе почему-то сразу становится легче. Ректор задумчив и одновременно полон решимости. Верчу в руках пустой бокал и наконец отрываю взгляд от переливающихся бликов на стекле.
— Леди Анна, скажу честно. Сегодняшний бал и поведение нашего короля подарили мне надежду. Похоже, все сплетни о Вас и Витторе Райане, — тут ректор слегка кривится произнося настоящее имя бывшего архимага, — неправда, а значит у меня есть шанс.
Раньше я бы возмутилась, покраснела и вскочила со своего места. Сейчас же вместо этого взглядом попросила налить мне еще обжигающего напитка и продолжила слушать откровения ректора.
— С момента Вашего появления в МАКП я не могу не думать о Вас, леди Анна. Еще не будучи адепткой, на вступительных экзаменах Вы привлекли мое внимание, поразили в самое сердце. Вы отличаетесь от других аристократок. Помню, как уверенно во всеуслышание заявили, что все факультеты в МАКП равны и на протяжении четырех лет так и не поменяли своего мнения. Я возжелал Вас с первой минуты как увидел, затем проникся уважением, восхищением, а потом без памяти влюбился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Все же вздрогнула и чуть не уронила стакан. Пристально посмотрела на ректора, но он не опустил взгляд и выглядел уверенным в том, что говорит. Взрослый, состоявшийся мужчина сдался под напором чувств и, приняв их, решительно шел к своей цели. Этот разговор напоминал исповедь. Словно сейчас Корнел Ласс скидывал со своей души невидимый груз.
