— А что это за концерт был такой? — неожиданно и с явной насмешкой спросил он. — За Родину, за Сталина? Это такое психологическое воздействие?
— Нет, — тихо сказала Элида. — Я могу вселяться в тела только погибших людей, и вижу все их воспоминания. Была такая девушка Нина Демчуг, которая мечтала в момент смерти идти в полный рост не боясь никого, защищая людей… погибла во время артобстрела… оторвало ногу, она стекла кровью… двадцать лет, — с горечью ответила Элида. Она заметила, как лицо мужчины свело судорогой.
— Да… — также тихо сказал он, потом хотел что-то добавить, типа: «Теперь у двадцатилетних девушек совсем другие мечты», но промолчал, видимо вспомнив кое-что и о себе самом. — Наверно, я повредился рассудком, — резко меняя тему сказал он, — если верю во все, что вы мне сказали, — лицо Элиды мгновенно стало злым. Ее губы растянулись в зловещей ухмылке.
— Не верите? Так почему бы это не проверить прямо сейчас? Подумайте о той мести, о той расправе, что вы учините надо мной, как только представиться такая возможность. — Элида с насмешкой посмотрела на мужчину в предвкушении того, что она сейчас увидит. И не ошиблась. Он заорал от боли, упал на колени, а потом покатился по земле.
— Прекратите! — простонал он. — Я все понял!
— Я ничего не делаю. Это вы себе сами делаете, своими мыслями. Теперь вы видите, как будет действовать заклинание? И так будет даже когда я уйду, и никто ничего изменить не сможет. Хотите жить — делайте добро этому Миру! — Валерий Андреевич затих, Элида видела, что он старается сконцентрироваться, абстрагироваться от тех мыслей, что привели к такой вспышке боли. Это ему удалось, он медленно поднялся, Элида видела, что он уже не знает верить или нет.
— Значит, вы из другого Мира, — с какой-то непонятной усмешкой сказал он. — Ну и как там в других Мирах? — Элида засмеялась.
— Хорошо там, где нас нет, но дом есть дом.
— В магическом Мире, наверно, словно в сказке, — упорно продолжал он, очевидно подводя Элиду к какой-то мысли.
— Да как сказать, — снова улыбнулась она. — Сильные маги управляют слабыми, а все вместе управляют теми, кто вообще лишен магических способностей… — Элида вдруг всерьез подумала, что действительно справедливого Мира она не знает, хотя… — Один человек рассказывал мне о своем Мире. Мир, где все люди, словно одно единое целое. Но тот Мир стоит на грани гибели. Планета сдвинулась со своей орбиты и неумолимо приближается к своему Солнцу. Спасения нет. — В эту секунду Элиде до ужаса захотелось еще раз услышать своего отца, поговорить с ним, может и попрощаться. Но это было невозможно. Она огляделась по сторонам и поняла, что все оставлять в таком виде нельзя. Элида быстро сбросила куртку и разложила ее на земле, потом закрыла глаза и потянула к себе все гильзы от патронов, все выпущенные пули, все осколки от снарядов и остатки несгоревшего пороха. На ее куртке образовалась внушительная куча металла, но этого было мало. Элида снова закрыла глаза, сосредоточилась и куски асфальта, разбросанные по сторонам, послушно снова устроились на дорожном полотне. — Завтра организуете бригаду, — приказала она Валерию Андреевичу, — и приведете дорогу в порядок… ну а машины, — она задумалась, — сдадите в металлолом, хоть какая-то копейка будет, — ехидно улыбнулась она, и подхватив куртку с осколками в одну руку, автомат в другую, пошла к машине отца. Она шла совершенно спокойно, осознавая при этом, что является отличной мишенью. Очевидно эта мысль пришла в голову не только ей… за спиной раздался сдавленный стон Валерия Андреевича и было слышно, как он, в очередной раз упал на землю. Элида даже не обернулась, лишь тихо хихикнула, прошептав себе под нос: «Повторение — мать учения».
Ч. 4 Гл. 8
Глава 8
Отец стоял рядом с машиной, неуклюже держа в руках винтовку.
— Все в порядке! — весело сказала Элида. — Можно спокойно возвращаться домой.
— Полина, что происходит? — растерянно спросил отец. Он решительно ничего не понимал. Элида поняла, что откровенного разговора не избежать. Вот только поверит ли он ей?
— Понимаете, — Элида обращалась к нему на «вы», по-другому и быть не могло, ведь для нее он был совершенно чужим человеком, — я не Полина. Мое имя Элида…
— Что ты такое говоришь? — Отец от таких ее слов не удержал руль, и машина дернулась в сторону, едва не съехав с дороги. Элида тяжело вздохнула. Очень трудно говорить всерьез о вещах, рассказ о которых — это прямая дорога в психушку.
— Полина умерла, — глухо сказала она. — Ее убила Кристина… отравила, попытавшись все замаскировать под самоубийство. Хотя… там все так шито белыми нитками, что вопрос о самоубийстве Полины сразу же вызывал большие сомнения. Мне жаль. — Машина резко остановилась, хотя отец Полины продолжал смотреть вперед с таким напряжением, словно они неслись по дороге на бешенной скорости.
— Моя дочь умерла? — тон отца был таким, что Элида поняла: он либо не верит, либо не может принять эти слова.
— Да, — коротко ответила Элида.
— И вы заняли ее тело? — И снова короткий ответ:
— Да.
— Но почему именно ее тело? — Вопрос был просто нелепым, но Элида ответила очень серьезно:
— Понятия не имею. Я уже в третий раз занимаю тело только что погибшей или умершей девушки и некоторое время живу ее жизнью, пока… — Она замолчала, поскольку сказать: «Пока меня не убьют», она была просто не в силах. — Вот теперь тело Полины, — невесело усмехнулась она. — Я видела всю ее жизнь, слышала самые потаенные чаяния и надежды, испытывала все ее эмоции, хоть горя, хоть радости. Я знаю насколько она любила вас и своего младшего брата Егора. Я знаю, как она была счастлива… всего несколько часов, но каких счастливых и радостных часов. — Она замолчала, потом глухо продолжила: — Тимура убили. Он спас ее, но погиб сам, Полина не хотела жить, хотела отомстить, а потом… — Элида не закончила фразу, но было и так понятно, что случилось бы потом.
— Что будет дальше? — каким-то мертвым голосом сказал отец, и Элида поняла, что он и сам не знает верить или нет и решить подумать обо всем позднее.
— Я постараюсь
