Варя сидела в горнице и пыталась читать при свете керосиновой лампы. Дизельный движок заглох, и все попытки исправить его пока не увенчались успехом.
Днем она разговаривала с Большой землей. Эта связь также стала внеочередной, и Варя долго на решалась на этот звонок. А заставило ее звонить следующее: Варя отправилась навестить вновь образованную станцию по разведению соболей и заглянула на самый дальний участок, на котором не была почти полгода — руки не доходили, да и ничего интересного и важного для работы там не было. Назад она отправилась другим маршрутом: ей очень захотелось взглянуть на свою «игрушку».
Это было еще при жизни Егора: знакомя со своим участком, он привез ее на каменистую поляну. Там решили сделать привал и присели на огромную глыбу. Яркое солнце клонилось к закату, и его лучи поблескивали, отражаясь а кварцевых прожилках камней.
Посмотри, Егорушка? — воскликнула вдруг Варя, кивнув на огромный валун, и совсем по-детски захлопала в ладоши. — Не правда ли, напоминает плюшевого зайчика?.. У меня в детстве такая игрушка была, и тоже с оторванным ухом…
Егор прищурил один глаз, затем обнял ее за плечи и сказал:
— Вот и здесь, в тайге, будет теперь у тебя своя игрушка… — и чуть грустно добавил: — Игрушка из твоего детства…
Варя еще издали увидела «игрушку своего детства», но ее внимание неожиданно отвлекло совершенно другое… За годы, проведенные в тайге, зрительная память, настолько сильно развилась, что Варя мгновенно отмечала любые изменения в знакомом ей месте.
Вот и сейчас: около развесистой сосны появился какой-то странный снежный бугор, которого раньше здесь не было. Мелькнула мысль: не соорудил ли там свою берлогу хозяин тайги? Нужно проверить. Приготовив карабин. Варя осторожно, стараясь не производить лишнего шума, подошла ближе и… растерянно опустила оружие. Рядом с бугром, на сосне, было написано, что в этом месте похоронен Федор Угрюмев…
— Задумайся у его могилы: он был неплохим человеком… 16 июля 1987 года, — грустно прочитала Варя и снова повторила: — 16 июля…
Вот почему Савелий остался один? Значит, с Угрюмовым тоже что-то случилось… 16 июля! Она нашла его 3 августа…
— Девятнадцать дней? Без пищи!.. Без оружия!.. Савушка, милый, как же ты все это выдержал?! — вырвалось у нее, и она опустилась на камень. — Девятнадцать дней! Немудрено было в таком состоянии свалиться с дерева! Как только вообще сил хватило взобраться на него? Родненький!
От жалости у Вари появились слезы… И вновь она стала ругать себя за несдержанность, за ненужную гордость. Теперь, когда перед ней шаг за шагом приоткрывалась его жизнь и те испытания, которые выпали на его долю, она поняла, насколько тяжело ему было. Сирота, воспитывался в детском доме, уходил в дальние плавания ловить рыбу… А какая рана на спине! Она вспомнила, как в бреду он кидался в бой, выкрикивал какие-то имена, незнакомые названия. Видно, и его не миновал Афганистан! Однако всего этого судьбе показалось мало: преподнесла еще одно испытание — тюрьму!.. Опасный преступник! Это Савелий-то опасный преступник? Какая чушь!..
Чем больше она размышляла о нем, о его роли, тем больше в ней росла уверенность, что Савелий не мог стать преступником! Не мог! Вероятнее всего, здесь какая-то случайность, нелепица, ошибка, а может, и несправедливость! Не ведут себя так преступники!..
Не ведут?.. Можно подумать, что ей известно, как ведут себя настоящие преступники. А собственно, чему тут удивляться? Ей сердце подсказывает, что не ведут они себя так! Верно, Савелий подумал, что ей все известно о нем! Но если он не преступник, то почему сбежал? Стоп! Совсем запуталась… Важно только одно: она верит в его невиновность! А потому во что бы то ни стало она должна найти его! Найти и убедить бороться за себя! Должна заставить его поверить в себя! Должна это сделать! Должна!.. Она хочет этого сама! А Савелию станет сразу легче: он уже будет не один! И вдвоем легче пережить любую беду! Она поможет ему найти себя! Найти и поверить в себя, в людей!..
Так, теперь все по порядку: вызвать жену лесничего? Так как неизвестно, сколько времени уйдет на поиски. Нет! Этого делать нельзя! Лишние разговоры, расспросы… Ничего не поделаешь: придется лишний раз на заимку возвращаться — живность кормить… Мишка — вот кто поможет скорее отыскать его! Но о найденной могиле нужно сообщить.
Вернувшись на заимку, Варя вышла на связь с Управлением.
— Семен Алексеевич? Снова Капота беспокоит… Здравствуйте!
— Здравствуй, Варя. Что случилось? — Голос был явно недовольным.
— В тот раз мы говорили о бежавших преступниках.
— Опять о них? — оборвал он.
— Да, опять! — настойчиво ответила Варя. — В районе Каменистой поляны я наткнулась на могилу Федора Угрюмова…
— Угрюмова? — машинально переспросил Семен Алексеевич. — Ну и что? — Но тут же воскликнул: — Погоди! Это же один из тех, кто в побеге? Их трое, кажется, было?
— Трое… один насмерть разбился… Сейчас еще один…
— Теперь все вспомнил… Вот и обрели свободу… Но откуда тебе известно, что это Федор Угрюмев? Там что, документы оставлены? — с иронией буркнул заместитель начальника.
— Нет, надпись на дереве, прямо над могилой, — оставив без внимания насмешку, пояснила Варя.
— Та-а-ак! Значит, его похоронил третий, и никто другой… Да и сам вряд ли выжил: столько времени прошло, а нигде так и не объявлялся…
Варе показалось, что он на что-то намекает. От волнения перехватило дыхание.
— Черт, что-то сказать хотел, — задумчиво проговорил Семен Алексеевич. — А-а! Вспомнил! Тут информация одна пришла: освободилось много по амнистии — ты уж будь повнимательнее… Многие не явились к месту приписки… Может, кого-то в помощь прислать? Хотя бы на время?
— Нет, спасибо! — несколько поспешно возразила Варя и, чтобы скрыть смущение, добавила с усмешкой: — Если что. Мишка выручит!
— О-о-о! Об этом псе легенды по Управлению ходят, а вот видеть его мне так и не приходилось. Ладно, как знаешь: тебе виднее! Счастливо, Варюха-горюха…
— Спасибо… До свидания, Семен-Алексеевич! Поставив радиотелефон на место. Варя быстро переоделась, накинула на плечи рюкзак с обычным набором для дороги, закинула карабин на плечо и вышла из дома.
— Мишка! Мишка! — громко позвала Варя, недоумевая, что пса не видно, но тот не откликнулся. — Верно, снова в тайгу убежал! — огорчилась она, затем зашла в коровник, подбросила корове сена, не забыла и об остальной живности: целый день ее не будет, затем встала на лыжи и отправилась на поиски Савелия…
ЖЕНЬШЕНЬ
Главный тайник Антона-браконьера Савелий отыскал достаточно быстро. Он оказался внутри огромного, в три обхвата, старого дуба. Время и всевозможные насекомые сделали свое черное дело, и внутри образовалось дупло, в котором могли спокойно разместиться три-четыре человека. Однако вход в него искать пришлось долго очень — уж искусно был замаскирован. Найти никак не удавалось, пока Савелий не догадался подцепить финкой кусок старой коры, неестественно и неизвестно на чем держащийся на стволе.
Под этим, куском коры и скрывалась небольшая дверца. Кроме съестных припасов, одежды, патронов, Савелий с удивлением обнаружил там около двух десятков двухлитровых банок, заполненных какой-то прозрачной жидкостью золотистого цвета, в которой плавали какие-то толстые корни. Закатанные металлическими крышками, они были аккуратно расставлены по ящикам.
Неужели на это намекал Федор? «Дороже золота!» — сказал он. Вероятно, пресловутый «корень жизни» — женьшень… Савелий скривил губы… Господи, как все нелепо, смешно и противно! Где-то есть мир, в котором люди работают, веселятся, любят, короче говоря, живут какой-то своей жизнью! А он, словно медведь-отшельник, бродит один по тайге и делает вид, что счастлив?
Чего, спрашивается, он добивается? Может, страшно наказание? Ну, девять… ну, за побег трешку дадут, итого — двенадцать… Год уже миновал… поработает нормально, а этого ему не занимать авторитет создаст, глядишь — досрочно сможет выйти… по половине, а шесть лет не двенадцать… Это все равно что шесть раз в плавание сходить. Шесть лет… Чего он хорохорится? Шесть лет!!! Не шесть недель, не шесть месяцев, а шесть лет! И о какой «половинке» он говорит? Строгий режим — раз, тяжелая статья — два! Так что париться тебе, землячок, до самого звонка! До звоночка! Вот такой расклад получается…
Савелию вдруг до смерти захотелось оказаться рядом с Варей, Варюшей… Увидеть ее чистые глаза, услышать нежный грудной голос, прикоснуться к ласковым рукам, чтобы остудить свою горячую голову, ощутить покой. Убаюканный приятными мыслями об удивительной женщине, встретившейся на его пути, Савелий задремал.
«ГРУППА ЗАХВАТА»
А в это время недалеко от Каменистой поляны, покрытой ровным снежным покровом, где над могилой Федора, охраняя его последний приют, возвышалась мощная сосна, остановились пятеро тепло н добротно одетых мужчин на широких таежных лыжах. Четверо — в штатском, пятый — в форме капитана милиции: белый полушубок пересекали ремни портупеи, сбоку кобура с пистолетом. У всех за плечами были рюкзаки, у двоих штатских и карабины.
