— Как ты говоришь, меня зовут? — спросил он у Норис. — Что-то я запамятовал.
— Я называю тебя Дезертир, — улыбнулась девушка.
Удар вышел так себе, да и нельзя было ударить это бесплотное по сути создание. Однако какой-то вес болотная тварь все же имела, потому что с воплем отлетела в сторону. Такая же судьба постигла и лже-Дока, а вот с третьим, неназванным, пришлось повозиться — он здорово отяжелел за то время, что они шли по Болоту, и теперь повис на плечах. Шрам покачнулся и рухнул в жижу, чувствуя, как все трое навалились на него, стараются удержать голову человека под водой.
Утонуть в грязи — такого Шрам себе не желал. Он принялся рваться, вертеться, словно анаконда средних размеров, и довольно быстро расшвырял посланцев Болота. Поднял голову, отплевался и услышал, что к врагам идет подмога. Болото ожило: со всех сторон слышалось слабое чавканье, шипение, неведомые существа торопились утащить Шрама поглубже, подальше. А туда ходить нельзя, он понял это, когда заныл наконец оживший рубец на щеке.
— Где ж ты раньше был!.. — в бессилии взвыл Шрам.
Ему ответил зловещий хор. Он совсем потерял ориентацию: куда бежать? Побрел наугад, отталкивая от себя невесомые, но будто липкие руки. Бежал, падал, снова боролся, сплевывал тину и снова бежал. Сколько так продолжалось, Шрам позже вспомнить не мог. Долго, почти всю ночь. Какими петлями водили его по Болоту, как он исхитрился не войти в некую смертельную зону, где оказался бы во власти хозяйки этой гнили, осталось Шраму неведомо.
Просто в какой-то момент духи стали слабеть. Он пошел быстрее, с хрипом вытаскивая из топи отяжелевшие ноги, и вырвался окончательно. Можно было отдохнуть, хотя бы постоять, обняв дерево, которых снова стало много вокруг, но Шрам шел и шел, пока не оказался на твердой сухой земле. Только здесь он упал и позволил себе отдохнуть.
Забытье отпустило его на рассвете. Болото выглядело так же мирно, как и накануне, множество птиц шумно начинали новый день.
— Ну, спасибо тебе, излом… — Шрам попробовал стереть липкую корку грязи с лица, но лишь раскровил затянувшиеся ссадины. Бинт на лбу промок насквозь, а теперь ссохся, и заниматься раной совсем не хотелось. — Сволочь. Как жаль, что я тебя убил, сейчас бы пошел и убил как-нибудь… иначе.
Он еще долго не мог отойти от встречи с призраками. Кто их прислал? Неужели сама Зона? Почему они вели его куда-то, постепенно становясь все сильней? Шрам помнил нарастающее чувство ужаса. Там, в середине Болота, кто-то был. Кто-то настолько страшный, что ни собака Чернобыля, ни контролеры, ни бюреры не шли с ним в сравнение.
— Она меня чуть не достала, — понял Шрам. — Вот сегодня чуть не достала. Зона, будь ты проклята! Кого ты из меня хотела сделать, во что превратить? Ненавижу… Надо бежать.
Медленно, слой за слоем, возвращалась память, чувство реальности. Вот трава, вот небо над головой — такие же, как во всем мире. Зона чужеродна этой планете, но вряд ли ее создали инопланетяне. И уж конечно, это не кара господня, нет. Зону создали люди, те, кто охраняет ее снаружи и служит ей изнутри. Зачем — невозможно понять, находясь здесь. Лучше не слушать никаких слухов, не разбираться, какая группировка во что верит.
— Может быть, когда-нибудь потом я захочу разобраться, — предположил Шрам. — Но если попробую воевать с ней здесь — погибну. Нет! Она меня даже не убьет. Просто поставит в строй, запишет в свою психушку. Бежать!
Он поднялся и оглядел себя. Босой, оружия нет, как и детектора, рюкзак с едой и аптечками потерян. Одежда грязная, и стирать ее не время. Разве что умыться… Шрам покосился на Болото, но тут услышал чьи-то голоса за деревьями.
— Нет! — Он осклабился, когда новая мысль пришла ему в голову. — Тут уж играть надо пан или пропал, всерьез. Не буду я умываться, моя дорогая, все будет по-другому!
Он пошел к людям во весь рост, не скрываясь, нарочито громко шелестя раздвигаемыми кустами.
6
Их было трое. Усталые и довольно грязные, хотя, конечно, и не такие грязные, как вышедший к ним Шрам. Видимо, отдыхали после ночной ходки — он заметил расстеленную на траве скатерку, еду, две фляги. То ли пикник, то ли караул, то ли и то и другое вместе.
Шрам заставил себя не думать о смерти и спокойно пошел на выставленные стволы. Будь он на их месте, может, и выстрелил бы, вид у пришельца — чистый зомби. Но Зона не дает возможности играть без риска, так он и хотел выглядеть. Бомжа от зомби по внешнему виду отличить трудно.
— Мужики! — Подойдя на несколько шагов, Шрам сделал вид, что только что заметил едоков. — Подайте хоть кусочек, мужики.
— Ты откуда такой, болезный? — спросил один, на вид постарше, с вислыми усами. — Мокрый, черный… Шкварь, давай сыграем.
— Не хочу! — Тот, кого назвали Шкварем, отложил оружие и повалился на спину. — Хорошо поели. Караульте, господа, а я покемарю, как заслуживший отдых герой.
— Тогда ты, Морс.
— Я лучше его сразу прикончу, — отказался и второй. — Лень мне играть с тобой, понимаешь?
— Эх, вы… — с сожалением протянул вислоусый, поднимая винтовку. — Уж и поиграть старому старичку не с кем.
Шрам понял, что его судьба решена, в любом случае убьют. Вариантов было лишь два: убьют сразу или в процессе некой игры. Он заставил себя не думать об этом, не понимать происходящего.
— Мужики, вы чьи? — Нелегко не замечать наведенный на тебя ствол. — Мужики, мне бы хоть крошку… Ничего не помню.
— Стоп.
На его слова вислоусый внимания не обратил, но стрелять отчего-то раздумал.
— Ты, похоже, с Болота?
— Похоже, брат… — Шрам с недоуменным видом оглянулся. — С Болота я пришел? Не помню, как попал туда.
— Понятно, болотная тварь тебя обработала. Что ж, может, ты и живой, только мне пульс щупать неохота. Шкварь, а ты был с нами, когда зомби Фичу куснул?
— Не был.
— Но как рука-то у него почернела, помнишь? Не было у нас тогда шприцов, ничего вообще не было… Короче, ты, болотный человек. Если, конечно, ты человек, чего не может быть после болотной твари… В общем, выворачивай карманы. Не хочу я потом тебя щупать. У человека в карманах всегда что-нибудь есть.
Шрам, растерянно поглядывая на стрелков, ощупал себя. Почти все осталось в доме, но кое-что в карманах все-таки имелось: деньги, взятые зачем-то у Пиноккио, и негодная зажигалка от Лысого, талисман.
— Вот! — Он уставился на доллары в своей руке. — Не помню, откуда… Вот еще. И часы есть. Больше ничего.
— Ну-ка, брось! — вдруг потребовал Морс. — Брось сюда!
Шрам, стараясь быть не слишком точным, бросил и намокшие, тяжелые купюры, и зажигалку, и часы, оставшись совершенно без имущества.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
