Фемида с трудом могла поднять этого монстра среди мечей. Только надев живой доспех и использовав усиление тела, ей удалось проделать разминочный комплекс мечника.
Меч получился ростом с саму Фемиду, с грубыми формами и катастрофическим уроном для окружающих. Ради эксперимента, попросил ударить дерево, выросшее на месте моего сна. Раскидистый дуб уже накрыл своими ветвями два соседних дома, а ствол не могли охватить два взрослых человека.
В один удар она вложила весь скопившийся гнев. Меч ушел в дерево по самую рукоять и расщепил его ствол надвое, вонзился в землю и остановился только у Фемиды под ногами.
- Ты за что кустик обижаешь? Я же просил меч проверить, а не разрушать все подряд.
- Сам дурак! Я же не в полную силу била. Просто меч опустила и все.
Господи, Айзек? Что ты сделал? Мечту лесоруба? Она же нас всех в салат порубит. А ты-то чего радуешься, консерва? Твою черепушку первой вскроют!
Когда мы покидали кузницу, Айзек поклонился старому мастеру. В этом жесте не было ничего кроме благодарности. Воспоминания, опыт, радость, яркие эмоции. Я смог понять все то, что Айзек не мог высказать. Кузнец также кивнул, но делал он это с огромным уважением. Словно перед ним был любимый учитель, а не случайный странник. Я прекрасно помню этот момент, эту удивительную гамму эмоций. Словно встретились взрослый сын и постаревший отец. Тогда я понял, как сильно Айзеку не хватает родительской любви.
Мы шли по улицам Кхора, и каждый думал о своем. Фемида крутила в руках огромный меч. Айзек молчал, что было крайне необычно. А я погрузился в воспоминания о своей деревне и коротком детстве: улыбка мамы и похвала за успехи в готовке и шитье, сдержанная радость отца за мое развитие в навыках рыбалки, охоте, ловушках. Каждую эмоцию, улыбку, прикрытие глаза и даже приятную тишину за семейным обедом я все это помню, кажется, будто я чую запах каши с кухни. Запах сена с моей лежанки в детской комнате. Скрип двери, напевание мамы у плиты, плеск воды в озере у дома. Может дело в ЭлДжее, а может в том, что я начал меняться, но теперь и сами эмоции и воспоминания с ними связанные, лучше поддаются пониманию. Сейчас я понимаю Айзека, его желание помучать Фемиду, постоянные шуточки. Он ищет внимания и понимания в людях, которым доверяет. Когда кузнец признал в нем мастера, Айзек был по-настоящему счастлив. Вежливые поклоны были также важны, как и приветствие. Айзек безумно одинок, и Фемида это понимает, но не может стать ему другом. Именно такое представление у меня сложилось.
- Ау! Очнись!
Фемида остановила меня посреди дороги.
- Чего?
- Куда дальше? Куда мы сейчас направляемся?
- Сейчас мне нельзя идти в Академию, там точно будет ловушка. Завтра будет последний день сбора на испытание охотников. Отправляемся в Гимзу, шахтерский город на юге континента. Надо прихватить еды в дорогу и можно отравляться. Тут нам больше нечего ловить.
Мы были в десяти минутах от южных ворот столицы. Уже сейчас были видны дозорные башни белой стены. Пристроившись к потоку повозок торговцев, идущих на юг караванами, мы тихо покинули пределы города и вышли к торговым рядам у ворот. Вдоль дороги, уходящей вглубь континента, стояли лавки с едой, и повсюду сновали мелкие перекупщики. Запах мяса, овощей и ароматных фруктов манил к себе, в желудке призывно заурчало. У одного из прилавков не было покупателей, но аромат стоял такой, что рот наполнился слюнями. Тут мы купили еды в дорогу: нам предстоял двухдневный марш-бросок. Сев на землю рядом с лавкой, мы перекусили перед долгой пробежкой. По Фемиде было видно, что она что-то задумала!
Театрально помедлив, она задала вопрос.
- Почему ты нормальный?
- Это мой выбор. Так удобней жить среди людей.
- Я спрашиваю, почему ты остался нормальным, несмотря на Ад, убийство родителей у тебя на глазах, психбольницу, кровавые ритуалы и прочее. Ты же ребенок! Это должно было шокировать тебя.
- Фи, если задуматься, то нормальность переоценивают. Я мог стать психом, маньяком, убийцей или социопатом, но я достаточно умен, чтобы это скрывать. Не смотри на меня так! Я знаю, что и ты притворяешься нормальной. Все люди хранят секреты, даже не подозревая об этом, Фемида неопределённо пожала плечами, в аду меня спасали воспоминания о родителях, рыбалке с отцом, завтраках в кругу семьи, тепле маминых рук и моем коротком детстве. Убивать? Приносить в жертву? Стать демоном? Уже тогда я четко решил для себя, что пойду на все, чтобы вернуться в семью.
Рядом проехала группа игроков верхом на маунтах. Фемида проводила их насмешливым взглядом. Еще бы! Мы полмира оббегали на своих двоих!
- А смерть родителей? Прости, мне не следовало об этом говорить.
- Да ладно! Я и так знаю, что тебя это нисколько не трогает. Скорее ты беспокоишься о моем нормальном отношении к тебе. Насчет родителей... тут все сложнее, чем кажется на первый взгляд. Прошло полгода с момента моего пробуждения из комы как ЭлДжея, именно он переживал самые сильные эмоции утраты, одиночества, пустоты. Сейчас он... как бы это сказать... сторожит покой моего разума. Он появляется, когда я засыпаю, и предупреждает об опытности. В бою интуитивно реагирует быстрее, чем я сам. С точки зрения психологии он мой компенсатор нормальности, и гасит любые спонтанные отклонения в поведении.
- Эээээ, Са... у тебя, что раздвоение личности?
- Нет. ЭлДжей скорее субличность. Он часть моего сознания и выступает как щит от эмоциональных встрясок. Он никогда не доминирует в моем сознании и не принимает никаких решений. Не говорит, а только передает эмоции и свое отношения к различным событиям. Ложь, обман, страх, гнев, опасность, помощь у нас уникальный язык общения, построенный на эмоциях. Фи, тебе нечего боятся. Моя личность цела только благодаря ему.
День переходил в вечер. Ручеек из повозок и пеших игроков превращался в реку, а нам было пора отправляться в дорогу.
Мы отправились в путь, на самую границу Империи Дарин. Прошли вдоль границы Летнего леса эльфов. Огромные деревья величественной стеной сторожили границы лесного народа. Пробежали баронские земли, с их многочисленными замками и постоянными войнами. Пересекли Малое Соленое море с его уникальными обитателями. В нем могли жить только каменные элементали, и только те, кто был устойчив к солям. Прошли поверх восточных гор гномов, и застали перелет целой стаи виверн. Они двигались к линии экватора, туда, где живности еще больше и не так холодно. Есть пришлось в дороге, сон отложить до прибытия в город.
Через тридцать шесть часов бега мы сняли номер в таверне Гимзы, где должно было проходить испытание, и проспали до следующего дня. Фемиды вылезла из живого доспеха и сказала, что не сделает и шагу, пока не примет душ и не поест. Хуже голодной Фемиды только Слендер, подсматривающий за ней в душе. Каждый раз он старался ее напугать и всегда в этом преуспевал.
Айзек написал помадой на двери ванной "Секс, наркотики и рок-н-ролл. " Фемида, ругаясь, как портовый грузчик, выскочила из ванной, в одном полотенце и потянулась за мечом. Слендер спрятался в тени раньше, чем начался погром.
Живой доспех прикинулся вешалкой, а все домыслы о происхождении надписи, угрозы, обвинения в вуаеризме и пожелание скорейшей смерти достались мне. Айзек наслаждался видом полуобнаженной Фемиды, и тем, что ему все сошло с рук. Из ванной выглядывал довольный Слендер, и только я сидел на прорастающей половице.
- Все идут лесом и ждут тут! За тобой, Фи, я вернусь, когда закончится испытание. Вешалка! Не выпускай ее из номера!
До начала испытания оставалось еще два часа, и, решив больше не ждать, я отправился к бармену. Это уже третий раз, когда мне удалось заметить охотников в повседневной жизни, и каждый раз они работали в тавернах. Два официанта обучали третьего, как правильно перемещаться и ставить ногу, чтобы не издавать звуков. Кажется, я понял, какое обучение нам предлагали после прошлого испытания охотников. Бармен, заметив, куда устремлен мой взгляд, лишь улыбнулся и спросил, не желаю ли я чего-нибудь. Я назвал кодовую фразу, и он лично отвел меня в подсобку с памятным малым мобильным порталом.
