их внимание к дороге впереди. Локи первым узнал Джинкс, когда она слезла с лошади и привязала её у входа в гостиницу. Рядом с ней, как он догадался, стояла Роар, но она была покрыта засыхающей грязью, которая облепила её одежду и размазалась по щекам и лбу.
Приблизившись на расстояние слышимости, Локи крикнул:
— Что сделала Джинкс, бросила тебя в оползень?
Роар подняла глаза от столба, где она привязывала лошадь, и улыбнулась самой широкой улыбкой, какую он когда-либо видел. При виде её, даже такой грязной, он почувствовал себя так, словно она пробила дыру в его груди, а потом решила остаться и заявить свои права, отодвинув жизненно важные органы в сторону, чтобы освободить себе место. Она выкрикнула его имя и побежала к нему на полной скорости.
— Не твоя девушка, да? — сказал Рансу.
Через несколько секунд Роар врезалась в него, отбросив его на несколько шагов назад. Он улыбнулся, и она лицом прижалась к его груди, руками обвив талию. Она измазала грязью всё, к чему прикасалась. Он сделал вид, что жалуется, но она рассмеялась и нарочно вытерла об него ещё больше грязи.
— Как я понимаю, сегодня всё прошло хорошо?
Она отступила назад и улыбнулась ему, и он подавил желание обнять её ещё на несколько мгновений.
— Это было чудесно. Я имею в виду… утомительно и немного грязно, — она посмотрела на свою грязную одежду и рассмеялась. — Но просто… идеально. Именно это мне и нужно было.
Он посмотрел поверх её головы на приближающуюся Джинкс и сказал:
— Она никогда не была так счастлива после наших тренировок. Ты, должно быть, недостаточно много потребовала от неё.
Роар просто собрала ещё немного грязи со своей одежды и размазала её по его щеке. Когда он сделал выпад, словно собирался отомстить, она пискнула и бросилась к Джинкс.
— Быстрее. Сделай одну из этих своих стен, — сказала она Джинкс, и ведьма рассмеялась.
Локи вопросительно вскинул брови, и Джинкс пояснила:
— Я провела её через полосу препятствий земной магии во время грозы. Она прошла через неё в два раза быстрее, чем Бейт.
Уголки рта Локи подёрнулись вверх.
— Конечно, она так и сделала.
Роар широко улыбнулась, и их взгляды встретились. Её взгляд был нежным, и он мог бы умереть счастливым человеком, если она продолжит так смотреть на него. Поэтому, конечно же, его глупый рот должен был вымолвить что-то глупое:
— Потому что я обучил её.
Она закатила глаза, и сказала:
— Думаю, что за один день узнала от Джинкс больше, чем от тебя за несколько недель.
— Да ладно?
— Полагаю, это возможно.
Он подошёл чуть ближе, минуя Джинкс, и спросил Роар:
— Сколько времени тебе понадобилось на полосу препятствий?
— Не больше четверти часа.
Он присвистнул.
— Это хорошо. Но если ты попадёшь в бурю, тебе нужно будет продержаться дольше, чем четверть часа.
— Я смогу.
— Уверена?
— Конечно. Джинкс — отличный учитель.
В его груди заурчал смех. Он уже и забыл, как весело заигрывать с ней. С того дня, как они боролись в реке, он делал всё возможное, чтобы избежать этого, но больше не будет.
— Посмотрим, сколько выдержишь, когда я снова буду тебя тренировать.
Роар замялась, игривые чары рассеялись, и она склонила голову набок.
— Ты не перепоручаешь меня Джинкс навсегда?
Казалось, этот вопрос выбил из него воздух.
— Ты бы предпочла остаться с ней?
Её взгляд метнулся ему за спину, и он обернулся, чтобы посмотреть на Джинкс, но ни её, ни Рансу там уже не было. Должно быть, они вошли внутрь, оставив Локи и Роар на улице в опустившихся сумерках.
— Ты хочешь остаться с ней? — снова спросил он. — Я бы не стал держать на тебя зла. Джинкс — хороша. Она стала бы хорошим инструктором для тебя.
— Если ты не против тренироваться со мной, мне нравится, как ты… подталкиваешь меня.
Он понимал, что она говорит о тренировках, но это не прекратило тяжёлый стук его сердца о грудную клетку. Она продолжила:
— Я хочу сказать, было бы неплохо всё ещё работать с Джинкс от случая к случаю. Её земная магия бросает крайне интересный вызов. Но… я не хочу, чтобы при первом же столкновении лицом к лицу перед сердцем бури, у меня возникли какие-то сомнения. И думаю, что единственно верный шанс мне сделать это с тобой.
— Даже несмотря на то, что мы спорим?
Её губы подёрнулись.
— Даже несмотря на то, что мы спорим.
* * *
Нова почувствовала сладкий аромат полевых цветов, и как лёгкий ветерок прошёлся по её волосам. Земля была тёплой под её босыми ногами, а солнце обжигало её кожу, так что пот выступил на затылке. Она должна войти внутрь, иначе её кожа сгорит. Она сглотнула, и пот побежал со лба по щекам.
Нельзя гореть.
Свежесть. Думай о прохладе.
Бриз. Ливень, стекающий по её коже. Непроглядные тени.
Нет, не тени. Свет. Думай о свете.
Пот обжигал ей глаза, а руки дрожали от борьбы с притворством.
Не гори, Нова. Не. Гори.
Лязгнул металл, возвращая её из забытья в душную жаркую камеру. Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы в неё можно было просунуть поднос с едой, и снова закрылась. Нова отвернулась к окну, слишком разгорячённая, чтобы обращать внимание на голод, грызущий её живот. На улице стало холодно. Она знала это. Но в этой крошечной каменной камере с одной дверью и одним окном она чувствовала себя сокамерницей с солнцем. В ней было слишком много магии. И она хотела вырваться наружу.
— Не гори, — пробормотала она себе под нос.
Пламя никогда не причиняло вреда её коже, но она не знала, что случится, если её магия высвободиться, если выйдет из-под контроля. Сможет ли она умереть от огня, если он поглотит её?
Нова встала на свою обугленную койку и ухватилась за оконную решётку. Она едва чувствовала дуновение ветра снаружи. Она втягивала порывы холодного воздуха, словно это была вода, а она умирала от жажды. Ей нужно было взять себя в руки. Она схватила одно из пустых вёдер для воды, перевернула его вверх дном на кровати и привстала поближе к окну, где воздух снаружи мог ударить ей в лицо.
Но когда она посмотрела на свой город, у неё перехватило дыхание.
Паванские флаги, которые обычно развевались вокруг дворца и городских стен, исчезли. А на их месте, на ветру хлопали синие флаги семьи Локи.
Слёзы навернулись ей на глаза, а крик застрял в горле. Всё кончено. Она знала, что Кассий
