— Будет, — Эрвин стояла неподалеку. — Любая. В наших силах.
А смотрела она все-таки с жалостью.
Тойтек терпеть не мог, когда его жалели, но сейчас сил на злость не осталось.
— Шесть минут, — он ткнул пальцем в часы. — Все равно придется возвращаться.
И уже для Эрвин, которая напряглась, пояснил:
— Там всего около девятисот микрограмм вещества, которое нужно довести до определенной концентрации, чтобы смесь разделить на дозы и заправить одноразовые инъекторы. Здесь этого не сделаешь.
Она кивнула.
— Джас…
— Да понял я уже, — проворчал рыжий, тяжко вздохнув. А потом поинтересовался. — А ты, мужик, как вообще? В процессе не помрешь?
— Не должен, — Тойтек вдруг понял, что улыбается. — Во всяком случае, постараюсь. Но если что, то она знает, как делать вакцину…
— Возьми кнут, — Эрвин нахмурилась. — На всякий случай, а то…
…кнутом оказался парализатор, судя по виду, несколько измененный и вида грозного.
— Мало ли, — будто стесняясь, пояснил рыжий. И прикрыл браслет рукой. — А вы того…
Пиликнул планшет.
— Ну… я пошел, что ли? — рыжий накинул шлем. И воротник поднял. Активировал защиту, отчего серебристая чешуя комбинезона словно вздыбилась.
Получится?
Или…
Время покажет. Вот только Тойтек боялся того, что могло оно показать. Сердце засбоило. И искин кресла пиликнул, предлагая очередной поддерживающий коктейль. Если бы не снотворное в составе, Тойтек пожалуй согласился бы.
Вернулся рыжий спустя пару минут. Пробирки он нес в горсти, осторожно, явно опасаясь раздавить. Хотя этот кварц прочнее алмаза, и куда как менее хрупок. А пробки притерты намертво, так что, даже если упадут вдруг, беды не случится.
— Вот…
Обратный путь почти не запомнился. Кажется, усталость взяла свое, и во время подъема Тойтек уснул, чтобы очнуться уже в лаборатории.
— Чего делать надо?
Парень, освободившись из плена комбеза, оказался на диво обыкновенен. Длинный. Тощий. И какой-то нескладный в обтягивающем поддоспешнике из мягкой ткани. Пусть Тойтек и понимал, что микроволоски служат для создания комфортного микроклимата, но… поддоспешник походил на пушистую пижаму.
Он бы рассмеялся, если бы мог.
Но губы слиплись.
И разлепить их получилось с трудом. Кажется, верхняя лопнула, и Тойтек снял каплю крови.
— Материал… — он злился на себя за бездарно упущенное время. А еще голова ныла, как бывает после недолгого сна, который не приносит отдыха, но лишь заставляет сильнее ощущать усталость.
— Я взяла образцы, — Заххара отправила в систему очистки первый инъектор. И выложила в переноску еще шесть. — И запустила на очистку. Ты говорил, что начало будет идентично.
Взяла?
У кого?
Тойтек не чувствует. И раздражение крепнет. И он пытается управиться с ним, только получается плохо. А она понимает, и прощает за раздражение, за недоверие.
— Кровь у тебя и Алины. Показатели схожие, к слову… еще спинномозговую жидкость.
Поясница заныла.
А она замолчала и взгляд отвела.
— Менингококк? — Тойтек надеялся, что голос звучит спокойно.
— И он в том числе.
Значит… плохо.
Очень плохо.
Времени не просто мало. Времени нет, и если он, Тойтек, ошибся…
— Система рекомендует рацин в двойной дозе с микабом и еще парой антибиотиков.
— Нет, — Тойтек покачал головой. Стандартный выбор и стандартный протокол, который получился в результате обыкновенного суммирования первичных рекомендаций. И не учитывает, что организм — система тонкая. Да печень после первой дозы ляжет, а вторая и почки добьет. — Надеюсь…
— Не рискнула.
Она отступила. А рыжий стоял и смотрел на них как-то так, что стало не по себе.
— Давай только рацин, у него максимально широкий спектр действия, антимикотики позже, с перерывом как минимум в два часа. Доза… пусть будет удвоенная, сдержит развитие менингококка, с остальным справимся позже.
Тойтек потрогал лоб.
— Температуры нет, — сказала Заххара, хотя он и не спрашивал.
Плохо.
Значит, иммунная система если не отключилась, то на грани, что, в общем-то, подтверждается анализом крови. Уровень лейкоцитов почти на грани, не говоря уже о полном отсутствии отдельных фракций. И значит, прав был Тойтек, вирус действует не только на сопряженную микробиоту.
Что ж… надо подумать.
Надо…
Свет показался вдруг резким.
— Пусть… идет. Нет. Погоди. Видишь, вон там? — Тойтек указал в угол, на массивный короб, который, как он надеялся, не был пуст. — Этот аппарат нам нужен. Второй синтезатор…
Примитивный, не способный работать с нуклеиновыми кислотами и рядом оснований, но для целей Тойтека сгодится и такой.
— Его нужно проверить…
Каждое слово порождало новую вспышку боли. И значит, инфекция добралась до мозга. С другой стороны собственно синтез не будет нужен… полный цикл. Понадобятся лишь отдельные элементы, что займет куда меньше времени.
Тойтек поморщился.
— Океюшки… — Джас похлопал по аппарату ладонью.
— Вакцина…
— Я сообщила. Кахрай заберет. Уже организованы пункты…
Он не почувствовал, как игла пробила кожу, острая боль пришла потом, заставив сцепить зубы. А Заххара, убрав инъектор, сказала:
— Я вам еще укрепляющего поставлю. Изотоник, глюкозу…
— Б-17.
— Второй стимулятор? Это…
— Нужно.
Спорить она не стала…
Глава 43
— Боже, — женщина с лиловыми волосами, заплетенными в две дюжины косичек, этими волосами тряхнула, и косички зашевелились, поднялись змеями. Зазвенели колокольчики в удлиненных ее ушах, а ярко-зеленые глаза прищурились. — Я уже сказала, что отказываюсь! Что вам еще нужно?
Лотта сделала вдох.
И выдох.
Заставила улыбнуться и подавила желание стукнуть эту лилово-яркую дуру по голове.
— Нам нужно сделать прививку вашим детям. И вам.
— Зачем?
— Чтобы вы не заболели.
— Мы не заболеем, — она приобняла хрупкого вида девочку. Мальчишка вздохнул и закатил глаза. — У меня очень здоровые дети. Мы едим натуральные лимонные шкурки.
— Очень за вас рада.
— Мы заказываем их из Арвийского питомника, а там лимоны выращивают по старинной гидропонной технологии. Никаких искусственных стеклянных субстратов!
— Прививки все равно нужно сделать.
— Ма-а-ам… — заныла девочка.
— Прививки — это неестественно, — женщина выпятила губу. — Наши предки обходились без прививок!
— Да пусть идет, дура… — у организованного в ресторане пункта вакцинации выстроилась небольшая очередь.
Пока небольшая.
Но… инъекторов в ящике, переданном Заххарой, было куда меньше, чем нужно, и Лотте было страшно подумать, что случится потом, когда люди поймут, что дело вовсе не в гриппе.
Когда…
— Сам идиот! — женщина подпрыгнула и обернулась. — Между прочим, давно доказано, что прививки разрушают естественный иммунитет…
— Ага, а лимонные корочки…
— Дай руку, — попросила Лотта, и девочка послушно протянула ладонь. — Больно не будет…
Она кивнула.
И после прикосновения инъектора руку убрала за спину, а вот мальчишка нахмурился, но… последовал примеру сестры.
— Идите, — со вздохом сказала Лотта женщине, которая увлеченно рассказывала очереди о какой-то чудесной системе, основанной на лимонных корочках и дыхательных упражнениях, способных излечить все. Если, конечно, делать их правильно.
— Мама не дура, — шепотом произнесла девочка. — У нее просто свой канал. Вот и…
— Инья, я же говорила, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми, и вообще… проявлять в вашем возрасте столь вопиющее невежество…
…и снова женщина.
Мужчина.
Двое детей, которые смотрели друг на друга мрачно и держались так, будто корабль этот, и сама Лотта, принадлежала им…
— А между прочим… — у мальчишки на щеках проступали полосы чешуи. — Моя мама адвокат! И она говорит, что нельзя проводить эксперименты на людях. Это незаконно. Мы на вас в суд подадим.
