получил назначение выпускник Камышловского военного пехотного училища оперуполномоченный особого отдела лейтенант Иван Устинов, подавляющее число сотрудников не имело не то что профессиональной, а и военной подготовки. Ему, лейтенанту, пришлось на ходу обучать их «…владению оружием и другим боевым навыкам».
Не менее сложная обстановка с командными кадрами сложилась и в Красной армии. В ноябре 1938 года нарком обороны маршал Семен Тимошенко, выступая на Военном совете, сообщил следующие цифры о чистке в армии и на флоте: «…из Красной армии и Военно-морского флота «вычистили» 40 тысяч человек и репрессировали около 45 % командного состава и политработников РКК».
Следствием массовых репрессий стало то, что накануне войны в звене дивизии около 37 % командиров находились в должности менее 6 месяце, а на таком важнейшем оперативном участке, как армия, их было 50 %. Еще более удручающее положение сложилось в авиации. В звеньях авиакорпус-авиадивизия эти цифры достигали 100 и 91,4 процента. Тринадцать процентов командиров вообще не имели военного образования.
Поэтому в первые месяцы войны контрразведчикам зачастую приходилось заниматься не только оперативной работой: выявлять вражеских шпионов, диверсантов, террористов, но и принимать на себя командование подразделениями. Об этом Устинов с заслуживающей уважения прямотой писал в своей книге «Крепче стали»:
«…по ходу отступления под Вязьмой до 1000 военнослужащих из разных частей, оказались без единого командования <…> многие из них находились в растерянном состоянии, а некоторые проявляли явные признаки подготовки побега к противнику, до которого оставалось не более 500–800 метров.
Обстановка требовала неотложных мер с использованием всех прав, моральных и физических возможностей. Я открыто и громко объявил себя представителем военной контрразведки, к отдельным применил решительные угрозы использования боевого оружия при любой попытке сдачи в плен к противнику, что дало возможность объединить вокруг себя немалую группу воинов, готовых пойти на прорыв окружения».
Отряд под командованием Устинова, в который входило 73 человека начальствующего состава от младшего лейтенанта до подполковника, в течение трех недель с боями пробивался на соединение с частями Красной армии. К сожалению, таковы были командные кадры, когда старший лейтенант (редчайший случай, Ивану Лаврентьевичу досрочно присвоили это звание), командовал майорами и подполковниками.
В сложившихся условиях обстановки у «особистов» (так в армейской среде называли военных контрразведчиков), казалось бы, не было шансов на успех в борьбе с могущественными спецслужбами Германии: Главным управлением имперской безопасности и абвером (армейская разведка и контрразведка). Это положение усугубила гибель комиссара госбезопасности 3-го ранга Анатолия Михеева. 23 сентября 1941 года он и большинство сотрудников Особого отдела Юго-Западного фронта, прикрывая отход командующего генерал-полковника Михаила Кирпоноса и его штаба, погибли в неравном бою с фашистами.
В тот трудный час для военной контрразведки ее новый начальник комиссар госбезопасности 3-го ранга Виктор Абакумов твердой и разумной рукой навел порядок в рядах «особистов» и в короткие сроки восстановил боеготовность. Пережив вместе с Красной армией тяжелые поражения первых дней и недель войны, они не только эффективно выявляли вражеских агентов, проникших в воинские части, но и с помощью зафронтовых разведчиков предпринимали попытки по внедрению в «осиные гнезда» — разведцентры и школы противника.
Так, в конце июня 1941 года начальник 3-го отдела Особого отдела 14-й армии Ленинградского фронта, бригадный комиссар Николай Клочев сумел организовать зафронтовую разведдеятельность против финских спецслужб. Спустя два месяца от агента, ведренного к противнику, он получил информацию о подготовке десанта для захвата важной железнодорожной станции Лоухи и сумел предотвратить это. Диверсанты, высадившиеся на 120 моторных лодках, попали в засаду, организованную Клочевым, и были уничтожены.
Только одним Особым отделом Ленинградского фронта за 1942 год было арестовано: шпионов — 318, диверсантов и вредителей — 25, террористов — 138; предотвращено случаев измены Родине — 724.
С лучшей стороны контрразведчики проявили себя и во время Сталинградской битвы, особыми отделами Сталинградского и Донского фронтов было обезврежено 650 вражеских агентов.
Весной 1943 года на Восточном фронте, после разгрома гитлеровских войск под Сталинградом и на Северном Кавказе, насупило временное затишье. Оно напоминало затишье перед бурей. Несмотря на поражение, враг — вермахт оставался еще невероятно сильным и жаждал реванша. Рассчитывая вернуть себе стратегическую инициативу, фашистская верхушка бросила на чашу весов войны все резервы рейха и использовала последние достижения науки. На секретных заводах создавалось германское «чудо-оружие» — танки «Тигр» и «Пантера», самоходные штурмовые орудия «Фердинанд». Этот «бронированный зверинец», как полагали в Берлине, способен был порвать в клочья оборону советских войск и поставить Москву на колени.
Важная роль в обеспечении скрытности операции «Цитадель» отводилась немецким спецслужбам: Главному управлению имперской безопасности Германии и абверу. Они должны были сохранить в тайне ее замысел и одновременно проникнуть под завесу секретности, окутывавшую планы командования Красной армии. Несмотря на предпринятые гитлеровскими спецслужбами беспрецедентные меры безопасности, подготовка вермахта к наступлению не составляла большой тайны для Москвы.
Первые сведения об операции «Цитадель» поступили к советскому военно-политическому руководству из Лондона в мае 1943 года. Их добыли блестящие разведчики из ныне знаменитой «кембриджской пятерки» — Ким Филби и его четверо товарищей. На основе разведданных лондонской резидентуры 7 мая 1943 года в Государственный комитет обороны (ГКО) из наркомата госбезопасности (НКГБ) за № 136/М поступило спецсообщение.
В нем нарком Всеволод Меркулов докладывал:
«…Резидентура НКГБ СССР в Лондоне сообщает полученный агентурным путем текст телеграммы, отправленной 25 апреля из Южной группы германских войск за подписью генерал-фельдмаршала фон Вейхса в адрес оперативного отдела верховного командования армии…
Далее раскрывалось ее содержание:
Для противодействия осуществлению плана «Цитадель» противник располагает приблизительно 90 соединениями, находящимися к югу от линии Белгород — Курск — Малоархангельск.
Наступление частей группы армий «Юг» встретит упорное сопротивление в глубоко эшелонированной и хорошо подготовленной оборонительной зоне с многочисленными зарытыми в землю танками, с артиллерийскими и местными резервами. Основные усилия по обороне будут сосредоточены в главном секторе Белгород — Томаровка <…>»
Ценные разведывательные сведения о подготовке гитлеровцами наступления также были получены Управлением особых отделов НКВД СССР в ходе проведения радиоигры «Загадка» и от зафронтовых агентов, внедренных в абвер и ГФП — тайную полевую полицию.
Эта, а также другая информация, поступавшая в ГКО из разведывательных и дипломатических источников, у советского военно-политического руководства не оставляла сомнений в том, что летом 1943 года вермахт перейдет в решительное наступление. В полосе фронта протяженностью 65 и 75 километров
