Пожилая женщина была в полуобморочном состоянии и срочно нуждалась в медицинской помощи. Губы её тряслись и она пыталась что-то сказать. Всё так же демонстративно Вилли выпустил из своей правой ладони голубую струю своего манипулятора и направил её в рот матери. На то, чтобы слегка привести её в порядок, у него ушло минут шесть. За стальной дверью уже кто-то возился, но его это мало беспокоило. Костя уже успел, как и он, заварить стальную дверь ведущую в мужское отделение тюрьмы и это давало им некоторый гандикап.
Все их действия не остались незамеченными. Патруль, обходящий остров вдоль берега, уже через полчаса после того, как Лулу начал рыть туннель, обратил внимание на то, что вода в одном месте побелела от известковой пудры, растворенной в ней и забил тревогу. Из гавани туда немедленно направилось сразу несколько кораблей и в воду спустилось около десятка вооруженных мощными гарпунами аквалангистов. Они довольно быстро нашли вход в туннель и теперь медленно продвигались по нему вперёд, так как видимости не было никакой и им приходилось плыть, словно в молоке.
Вилли и Костя прекрасно знали об этом, так как их вовремя известил о тревоге, объявленной на островке Ландсдейл, Лулу, но действовали, тем не менее, неторопливо. Как только состояние матери перестало вызывать у него опасения, он убрал руку от её рта, после чего сказал женщине громким, спокойным голосом:
— Пойдём отсюда, Роза, я отвезу тебя домой, к твоим детям и мужу. — Перед тем, как опустить её в круглый лаз в полу и передать в руки Кости, он добавил — Иди спокойно, Роза, а я пока что разберусь с мистером Килроем, который доставлял тебе столько беспокойства всё то время, что меня не было в Англии. Пора преподать ему небольшой урок вежливости.
Патрик Килрой, которого он отшвырнул в угол где стоял письменный стол, до этого времени, понимая что столкнулся с чем-то невероятно сильным и могущественным, помалкивал и, вообще, прикидывался, что он лишился сознания. Услышав же угрозу в свой адрес, он моментально выхватил из кобуры пистолет и открыл по Вилли беглый, прицельный огонь. Хотя напряженность силового защитного поля была мала, оно без особого труда противостояло пулям, выпущенным из "Кольта".
Оно просто ловило их в паре сантиметров от эластичного герметического скафандра, после чего они попадали на пол, покрытый линолеумом, с сухим стуком. Килрой пришел в ужас, попятился к стене и уже ожидал смерти, но Вилли, крепко ухватив его за шиворот рукой, вместо того, чтобы врезать ему по физиономии, строгим голосом сказал:
— Мистер Килрой, никогда не смейте бить беззащитных людей. Особенно женщин. Иначе я вернусь и очень строго накажу вас за это.
Под пристальным взглядом нескольких офицеров, с ужасом глядящих на экраны телевизоров, он спокойно прошел к лазу и провалился в него, словно бильярдный шар в лузу. Оказавшись в штольне, Вилли бегом бросился к челноку и, не дожидаясь того момента, когда Лулу спустит ему трапп, подпрыгнул и перешел в горизонтальный полет. Спустившись в пассажирский салон, в котором сидели в креслах спящие узники тюрьмы Файерстоун, он прошел к люку, перед которым, на коленях мужа сидела и тихо плакала его мать.
Рядом с ними присел на корточки Костя и что-то тихо говорил им, гладя свою тёщу по плечу. Сняв с головы черный шлем, Вилли подбежал к матери и, взяв её за руку, попросил:
— Мама, пойдем в рубку, в кресле тебе будет намного безопаснее. Мы летим домой, в Москву. Костик мужик здоровый и к тому же на нем защитный скафандр, он и на полу посидит, ему не привыкать, а вот тебя может укачать в полете.
Роза послушно встала и пошла вслед за сыном. Муж успокаивающе кивнул ей головой и сказал:
— Иди, дорогая, это действительно наш сын Вилли.
Усадив мать в пилотское кресло, Вилли скомандовал:
— Лулу, дружище, разворачивайся.
Костя, который вошел следом и встал между кресел, добавил веселым и взволнованным голосом:
— Лулу, налей маме немного коньяка и бокал сока.
Не отвлекаясь от своей основной работы, Лулу тотчас подал Розе Джексон и то, и другое. Включив молекулярные разрушители спереди и сзади, он в несколько минут развернулся и быстро заскользил вниз по туннелю. Пробка силового поля, преградившая путь аквалангистам, стала с той же скоростью выталкивать их наружу и они ничего не могли ни понять, ни, тем более, поделать. Челнок, выплыв из туннеля наружу, бесшумно проскользнул под днищами кораблей и, проделав в стальной сети здоровенную дыру, тотчас умчался в открытое море со скоростью самого лучшего и быстроходного из всех автомобилей Джеймса Бонда. Ещё через пять минут он был чуть ли не на орбите.
А ещё через семь с лишних часов Роза и Генри Джексоны, такие же молодые и красивые, как их дети, сидели в белом шикарном «Мерседесе», за рулем которого находился их сын. Их дочь сидела вместе с ними на заднем сиденье, а впереди сидел её жених. Все были очень взволнованы. Особенно Эллис, которая крепко обняла свою мать, внезапно сделавшуюся, внешне, чуть ли не её ровесницей и то и дело всхлипывала. Отец успокаивающе пожимал девушке руку, но он и сам был невероятно поражен как тем, что с ними произошло, так и своей встречей со звёздной путешественницей Лулуаной Торол.
Ещё много лет назад, задолго до их ареста, они оба договорились о том, что в случае провала будут выдавать себя за агентов пришельцев с планеты Трон. Их подвергали самым изощренным методам допроса, граничащим с пытками, с ними беседовали психиатры и психологи, а они всё равно стояли на своём и признавались только в одном. Контрразведчики, разумеется, не верили в эту чушь, но их побег теперь должен свидетельствовать о другом и потому Генри, человек весьма далекий от всяких фантазий, был поражен случившимся.
Его жена и то легче перенесла и их невероятное спасение, и встречу со Стосом и Лулуаной, да, и то, что ей вернули почти что молодость её тоже нисколько не расстроило. Хотя Роза и понимала, что теперь в душе её мужа борются очень противоречивые чувства, — долга перед Родиной, которая ничего не сделала для их освобождения, и долга перед ней и семьёй, она вовсе не спешила говорить ему что-либо. В любом случае её муж не посмеет теперь явиться к своему начальству тридцатипятилетним цветущим мужчиной. Да, и были ли они живы, их прежние руководители? Куда больше Розу теперь волновало другое, что ей делать с тем, что она стала дочерью Сиспилы.
Те люди, с которыми они вместе находились в заключении, кроме Авеля Либермана, тоже были привезены в новое государство — Россию. Одного только этого сорокалетнего еврея их сын подверг какой-то процедуре, которая, как оказалось, была всего лишь исцелением от всех болезней, и удивительный кораблик по имени Лулу полетел прямо в Хайфу, на виллу молодой еврейской красавицы Рахиль. С остальными же узниками теперь остались Лулуаной и Станислав со своими друзьями. Розе сразу же стало ясно, что их тоже ждёт новая жизнь и что они будут довольны своим освобождением.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
