Его надтреснутый смех быстро перешел в кашель, и на белую ткань больничной пижамы изо рта вновь брызнули красные капли. Кто-то из медиков принялся быстро колдовать над аппаратурой жизнеобеспечения.
– Но прежде чем отправиться на званый обед к Шаро Великой, он все-таки успел нам передать тот гермоконтейнер, – наконец продолжил Купер. – Моряк немного говорил по-английски и смог нам рассказать самое главное. Русские где-то там у себя в России разгадали тайну местоположения «Наследия», сэр! Они нашли в Москве могилу Шаро Предрекшей, у которой, как известно, могилы никогда не было. Там, под плитой, был пенал с координатами. Это широта, сэр. Долгота лежит под такой же могилой, принадлежащей доктору Уэйну, у которого тоже могилы нет. И эта могила здесь, в окрестностях Лос-Анджелеса. Русские даже сделали карту. У них есть текст мемориальной таблички, так что это место можно найти. Они уверены, что оно существует, так как то, что было в Москве, лиги считали своей святыней. Наверняка они берегут и это место, сэр!
Внезапно Купер приподнялся на кровати и схватил полковника за руку:
– Мы должны найти его, сэр! Отправьте туда отряд! Танки, технику, людей! К дьяволу эту базу! Она уже никому не нужна, у нас есть «Наследие»! Теперь мы изменим этот гнойный мир калек и инвалидов! Мы дожили до этого дня! Я дожил! К черту скафандры...
Речь капрала стала бессвязной, он рухнул на койку и забился в горячем бреду, корчась от боли.
– Боюсь, что это все, – мрачно констатировал врач, – вряд ли нам удастся привести его в здравый рассудок еще раз.
– Этого достаточно, док, – ответил полковник, с трудом отдирая от себя вцепившуюся мертвой хваткой руку капрала, – вколите ему дозу морфина. Самую роскошную дозу, какая только может помочь ему обрести вечное счастье и покой. Он не заслужил провести свои последние минуты в страданиях.
– Да, сэр! – отрапортовал доктор и кивнул одному из медиков.
Тот достал ампулу, загнал ее в инъектор и с сухим щелчком сделал умирающему капралу укол. Конвульсии Купера стали замедляться, мышцы расслабились, наконец он замер, и на его губах появилась блаженная улыбка. Капрал остановил взгляд на полковнике и затих.
Полковник посмотрел на Мэрфи:
– Идемте, капитан. Пора разобраться с бумагами русских. Все это очень... неожиданно. И штаб требует доклада, они уже проели мне всю плешь прямо через гермошлем!
Танк, лязгая гусеницами, развернулся вокруг своей оси и двинулся обратно, вдвое расширяя только что пробитую брешь в трехметровых зарослях токсичной растительности. Метрах в двадцати от него второй танк проделывал такую же операцию. Пара БМП и несколько джипов, ощетинившихся крупнокалиберными пулеметами, заняв круговую оборону, прикрывали отряд с тыла и флангов.
– «Браво-1», это «Танго-1», проход готов! – раздался в наушниках доклад танкиста.
Капитан Мэрфи отдал команду, отправляя солдат в образовавшиеся проходы, и еще раз сверился с картой. Сомнений нет, это где-то здесь, совсем рядом, сразу за стеной растительности. Если, конечно, русские не ошиблись, составляя карту. По крайней мере, штаб Альянса был в этом уверен. Они так опасались, что лигам стало известна цель экспедиции русских, что отдали приказ добыть вторую часть координат как можно скорее, используя все доступные ресурсы. Мэрфи усмехнулся, представив, как себя сейчас чувствует полковник, оставшийся на базе фактически без техники и самых боеспособных солдат. Тот факт, что штаб выслал к нему подкрепление, которое достигнет базы через каких-то восемь-десять часов, являлся слабым утешением. Ничего, полковнику небольшая нервная встряска пойдет на пользу. Все равно всю грязную работу, как всегда, делать ему, Мэрфи.
В общем-то, дорога сюда оказалась не такой уж и сложной. Занесенные землей и песком дороги и ямы, в которые дважды проваливалась техника, которую приходилось долго и муторно вытаскивать. Повсеместно встречающиеся поросшие гигантскими ядовитыми зарослями развалины, покрытые мхом, к которому лучше не подходить без особой нужды. Столь непривычные для жителей Центров Колорадского Альянса и столь обыденные для Калифорнии деревья, как и везде, искореженные мутациями и облепленные канцерогенным грибком. Ну и давно уже ставшая частью его жизни смерть, незримо витающая в каждом миллилитре под завязку напичканного всякой ядовитой дрянью воздуха. В общем, в этом походе не было ничего такого, чего бы он не встречал раньше. Наоборот, почти прогулка. Ни облаков смертельно опасных насекомых, мгновенно забивающих дыхательные фильтры, ни бешеных стай представителей вечно голодной мутафауны, ни колоний термитов, пожирающих резинопластик скафандра, словно бумагу. Эти места были относительно спокойными, и именно этот факт больше всего тревожил капитана.
Раз природа здесь настолько дружелюбна, значит, тут живут лиги. Это закон, который он надежно усвоил за пять лет службы на базе, единственной во всей Калифорнии, волею Шаро Предрекшей еще не размазанной лигами тонким слоем по сухой глине давно погибшей почвы. Мэрфи был уверен, что секрет стойкости базы заключается в ее удаленности от еще живых почв и в нескольких десятках километров пустошей, лежащих вокруг. А вовсе не в огневой мощи десятка единиц тяжелой техники и пары минометных батарей. Две с половиной сотни солдат не смогли бы сдержать натиск нескольких тысяч вооруженных лигов, возьмись они за базу всерьез. Просто лигам есть откуда черпать нефть и без их вышек. А самое главное – на базе нет воды. Лиги не будут возить воду автоцистернами за три сотни километров, как это делают люди. Зачем им это, если они могут просто жить рядом с водой? В отличие от людей, для этих уродов смертельная окружающая среда – дом родной. Они не носят скафандры и не фильтруют сырую воду, от одного только глотка которой «чистый» человек если вдруг даже и не погибнет, то уж точно заработает себе статус «инвазивного». Вот поэтому их база жива до сих пор, только поэтому и никак иначе. И лично Мэрфи не питал на этот счет наивных иллюзий.
Однако сейчас его отряд был совсем не рядом с мощными и надежными укреплениями базы. Сотня вооруженных до зубов людей находилась в самом центре ареала диких лигов. Конечно, когти, клыки и дубинки мало чего стоили в бою против танковых орудий, автоматов и крупнокалиберных пулеметов. Атака безмозглых существ могла представлять угрозу, только если мутанты застигнут их врасплох, да еще с огромным численным перевесом. Но как раз в условиях, когда вокруг тебя стеной стоит многометровый сорняк и видимость с трудом превышает пару-другую метров, стоило быть максимально внимательным и предельно осторожным.
Его отряд преодолел заросли и оказался на сравнительно ровном месте. Видимо, когда-то здесь был или парк, или поле, или еще что-то более или менее облагороженное. Чахлые кривые деревья редко покрывали обширную поляну, со всех сторон окруженную токсичной растительностью.
– Сэр, похоже, тут ежедневно бывает не одна сотня лигов! – раздался в эфире голос одного из разведчиков. – Все вокруг вытоптано. Полагаю, последние лиги ушли отсюда совсем недавно.
– Их спугнул шум двигателей техники, – ответил Мэрфи, разглядывая следы, в изобилии рассыпанные вокруг, – наверняка поганые уродцы попрятались где-то неподалеку! Готов поклясться, что заросли вокруг кишат ими!
Он окинул взглядом окрестности и скомандовал:
– Занять круговую оборону! «Фокстрот-2» и «Фокстрот-3», работать по карте! Ищите эту чертову плиту! – И остановившийся отряд вновь пришел в движение, меняя боевой порядок.
Плиту нашли быстро. Надпись на ней совпадала с имеющимся образцом. Русские не ошиблись – она действительно была для уродов чем-то значимым. Все вытоптанные тысячами уродливых стоп широкие тропы вели именно к ней. Трава вокруг потемневшей от времени и погоды каменной таблички, скромно выпиравшей из земли на пару сантиметров, была заботливо выщипана и подстрижена, судя по рваным краям, делали это не то зубами, не то когтями.
– Не поднимается! – Один из разведчиков попытался поддеть плиту лопатой. – Толстая. Надо взрывать, а то провозимся долго!
– Так сделай это, сержант! – недовольно поморщился Мэрфи.
Пока солдаты возились с установкой заряда, он отошел от них и вновь осмотрел окружающие небольшое поле заросли. Капитан махнул рукой танкисту, с любопытством наблюдающему из танкового люка за возней разведчиков у загадочной плиты:
– «Браво-1», разворачивайте огнемет! – и добавил, подозрительно покосившись вокруг: – Не нравится мне все это дерьмо!
Танкист козырнул и разочарованно полез расчехлять укрепленный на танковой башне стационарный огнемет.
– Капитан, сэр! – подошел к нему разведчик. – Заряды заложены!
– Взрывай.
В эфире раздалось предупреждение о подрыве, и сквозь гермошлем скафандра пришел глухой звук взрыва. На месте мемориальной плиты повисло небольшое облако пыли. Несколько солдат немедленно принялись отбрасывать в сторону куски разбитого гранита, кто-то начал орудовать лопатой.
