Он не ожидал такого конца. Ты выигрываешь, забираешь денежки и уходишь. Так должна идти игра, разве нет?
Его взгляд упал на коробочку Ангхаммарада, все еще прикрепленную к перекрученной проржавевшей скобе, и он пожелал оказаться сейчас глубоко на дне моря.
— Мистер Губвиг?
Он поднял взгляд. В дверях стоял Барабантт, позади него виднелся еще один клерк.
— Да?
— Извините за беспокойство, сэр. — сказал клерк — Мы пришли повидать мистера Помпу. Просто небольшая настройка, если вы не против?
— Что? О. Отлично. Как хотите. Действуйте. — Мокрист неопределенно взмахнул рукой.
Два человека подошли к голему. Последовал тихий диалог, потом он встал на колени и они сняли крышку его черепа.
Мокрист в ужасе смотрел на происходящее. Он, конечно, знал, как все это делается, но знать и видеть — совсем разные вещи. Они покопались у голема в голове, а потом водрузили крышку на место со слабым глиняным стуком.
— Извините за беспокойство, сэр — сказал Барабантт, и клерки отбыли.
Мистер Помпа некоторое время стоял на коленях, а потом медленно поднялся. Красные глаза фокусировались на Мокристе, и голем протянул вперед руку.
— Я Не Знаю, Что Такое Удовольствие, Но Если Бы Знал, То Уверен, Что Рабтать С Вами — Это Было Оно. — объявил он — Теперь Я Должен Покинуть Вас. У Меня Новая Задача.
— Вы больше не мой, э, надзирающий офицер? — спросил потрясенный Мокрист.
— Верно.
— Постойте — сказал Мокрист, сообразив что-то — Ветинари посылает вас за Позолотом?
— Не Имею Права Говорить.
— Значит, я свободен?
— Не Имею Права Говорить. Доброй Ночи, Мистер Губфиг. — мистер Помпа помедлил в дверях — Я Также Не Уверен, Что Такое Счастье, Мистер Губфиг, Но Я Думаю… Да, Я Думаю, Что Был Счастлив Повстречать Вас.
И, пригнувшись в дверях, голем ушел.
"Остался только оборотень — быстро промелькнула мысль — А они ведь не очень-то хорошо умеют выслеживать корабли, особенно в океанах! Сейчас полночь, стражники бегают повсюду, как сумасшедшие, все заняты, у меня есть немного наличных, а также мое кольцо с бриллиантом и колода карт… кто заметит? Кому какое дело? Кто побеспокоится?"
Он мог отправиться куда угодно. Но это были не его мысли, это были… всего лишь несколько клеток мозга, сработавших на автомате. Некуда было идти, больше некуда.
Он подошел к большой дыре в стене и уставился вниз, в главный зал. Хоть кто-нибудь сегодня ушел домой? Новости уже разошлись по городу, и если вы хотели, чтобы хоть что-нибудь было доставлено адресату завтра, вам следовало немедленно отправиться на Почтамт. Он кипел жизнью, даже сейчас.
— Чашку чаю, мистер Губвиг? — раздался позади него голос Стэнли.
— Спасибо, Стэнли — сказал Мокрист, не оглядываясь. Внизу, в зале, мисс Маккалариат приколачивала что-то к стене, взобравшись на стул.
— Все говорят, мы выиграли, сэр, потому что семафоры закрыты и потому что их директора в тюрьме, сэр. Говорят, все, что осталось сделать мистеру Апрайту — просто доехать до места! Но мистер Грош говорит, букмекеры вряд ли заплатят, сэр! А еще король Ланкра желает, чтобы мы напечатали для него марки, но они получатся очень дорогими, сэр, потому что они там пишут хорошо если десяток писем в год. Но мы ведь показали им, да, сэр? Почта снова в деле!
— Это какой-то плакат — вслух заметил Мокрист.
— Извините, мистер Губвиг? — не понял Стэнли.
— Э… ничего. Спасибо, Стэнли. Иди, развлекайся с марками. Рад видеть тебя таким… гордо стоящим.
— Это как новая жизнь, сэр. — сказал Стэнли — Я лучше пойду, сэр, им надо помочь с сортировкой…
Плакат был грубо намалеван. На нем было написано: "Спасибо, Мистер Губвик!"
На Мокриста накатила депрессия. После победы всегда так бывало, но сейчас особенно тяжело. Несколько дней его мозг работал на пределе, и он чувствовал себя живым. Теперь пришло оцепенение. Они сделали такой трогательны плакат, а ведь он был всего лишь лжец и вор. Он обманул их всех, а они благодарили его за обман.
Тихий голос от дверей сказал:
— Безумный Ал и другие парни рассказали мне, что ты сделал.
— О — сказал Мокрист, не оборачиваясь.
"Она прикуривает сигарету" — подумал он.
— Не очень-то красиво ты поступил — продолжила Ангела Красота Добросерд тем же ровным тоном.
— Красивая хитрость не сработала бы — ответил Мокрист.
— Ты собираешься сказать мне, что идею тебе подал призрак моего брата? — спросила она.
— Нет. Я все это придумал сам — признался Мокрист.
— Хорошо. Если бы ты сболтнул такое, то хромал бы до конца жизни, поверь мне.
— Спасибо — мрачно поблагодарил Мокрист — Это была просто ложь, но я знал, что людям захочется поверить в нее. Просто ложь. Это был способ сохранить Почтамт и вырвать «Путь» из рук Позолота. Наверно, ты можешь получить его обратно, если захочешь. Ты и другие люди, которых обманул Позолот. Я помогу, чем смогу. Но я не хочу благодарностей.
Он почувствовал, что она приблизилась.
— Это не ложь — сказал она — Это то, что должно быть правдой. Маме понравилось.
— Она считает, что это правда?
— Она не хочет думать иначе.
Никто не хочет. "Я не вынесу" — подумал Мокрист.
— Послушай, я знаю, кто я. — сказал он — Я не тот, за кого меня принимают. Я просто хотел доказать себе, что я не такой, как Позолот. Больше, чем просто молоток, понимаешь? Но я все равно мошенник. Думаю, ты знаешь об этом. Я могу подделать искренность так ловко, что сам не могу отличить, где правда. Пудрю людям мозги…
— Ты не обманул никого, кроме себя — сказал мисс Добросерд и взяла его за руку.
Мокрист… стряхни ее руку, беги из здания, беги из города, вернись к прежней жизни, или жизням, всегда двигайся, продавай стекло за бриллианты, но каким-то образом так все обернулось, что это не сработает, талант утерян, веселье исчезло, даже карты перестали слушаться его, деньги ушли, и даже зима в безымянном отеле в трущобах, повернувшись лицом у стене…
И тут появился ангел.
— Что случилось? — спросила мисс Добросерд.
Может, ты получил второй шанс…
— Так, мысль одна — ответил Мокрист.
Он позволил разгореться золотому сиянию. Он обманул их, даже в этом. Но была и светлая сторона: он мог продолжать, он не мог остановиться. Все что ему оставалось, это напоминать себе каждые несколько месяцев, что он может бросить все в любой момент. Он мог, но никогда не сделает этого. И здесь была мисс Добросерд, без сигареты во рту, всего в футе от него. Он склонился к ней…
Позади них раздался громкий кашель. Это оказался мистер Грош, державший в руках большую коробку.
— Извините, что прерываю вас, сэр, но это только что принесли для вас — сказал он и неодобрительно шмыгнул носом — Курьер, не из наших. Я подумал, лучше сразу отнести ее вам, потому что там внутри что-то шевелится…
Так оно и было. И отверстия для воздуха, заметил Мокрист. Он открывал крышку очень осторожно, и поэтому успел отдернуть пальцы как раз вовремя.
— Двенадцать с половиной процентов! Двенадцать с половиной процентов! — закричал какаду и вспорхнул на шляпу Гроша.
Внутри не было никакой записки, и никаких надписей на коробке, за исключением адреса.
— Зачем кому-то посылать вам попугая? — спросил Грош, не рискуя поднять руку в пределы досягаемости кривого клюва.
— Это же попугай Позолота, верно? — заметила мисс Добросерд — Он подарил тебе птицу?
Мокрист улыбнулся.
— Да, похоже на то. Пиастры [124]!
— Двенадцать с половиной процентов! - снова завопил какаду.
— Заберите его, мистер Грош, ладно? — попросил Мокрист — научите его говорить… говорить…
— "Доверьтесь мне"? — подсказала мисс Добросерд.
— Отлично! — обрадовался Мокрист — Да, так и сделайте, мистер Грош.
Когда Грош удалился, с попугаем, счастливо устроившимся у него на плече, Мокрист снова повернулся к женщине.
— А завтра — сказал он — я наверняка верну наши люстры!
— Что? — рассмеялась мисс Добросерд — да здесь и крыши-то почти не осталось!
— Люстры важнее, начнем с них. Доверься мне! А потом, кто знает? Может быть, я даже смогу разыскать полированный прилавок! Нет пределов возможному!
И тут откуда-то из-под потолка наполненного суетой главного зала посыпались белые перья. Это могли быть перья ангела, хотя, скорее всего, они были просто перьями голубя, которого где-то на балке потрошил ястреб. Но, так или иначе, важно то, что они появились вовремя. Вопрос стиля.
Иногда правда открывается, если сложить вместе кучу мелкой лжи, а потом проанализировать все что известно.
Лорд Ветинари стоял наверху лестницы, ведущий в Главный зал его дворца и смотрел на своих клерков. Для этого Конклюдиума понадобилось занять весь огромный зал.
