– Обходились и обойдутся в будущем, – кивнула Феруза. – Просто мне… мне тревожно. Разве ты ничего не замечаешь и не чувствуешь? Смятение носится в воздухе, словно приближающаяся летняя гроза. Я же вижу – ты тоже беспокоишься, не понимая причин. По-моему, ты просто хочешь убежать от этой подступающей беды.
Аластор открыл рот, собираясь возразить, однако нахмурился и промолчал. Он раздумывал, искоса глядя в маленькое окно, за которым виднелись крыши и улицы квартала Нарикано, упрямо карабкающиеся вверх по склону холма. Приближался рассвет, небо над городом светлело, наливаясь блеклым розоватым цветом.
– Я что-то не так сказала? – встревожилась девушка.
– Ты сказала именно ту вещь, на которую я старался закрывать глаза, – медленно отозвался взломщик. – Не далее, как пару дней назад такое же соображение мне пытался втолковать Ши. Слишком много людей, которым тут не место. Слишком много драгоценных вещей, вдобавок обладающих магическими свойствами. Слишком шумной и азартной стала наша жизнь. Это не к добру. Сегодня же с утра я заставлю наше маленькое сообщество это понять. Путешествие откладывается, в этом ты права. Сперва разберемся, что творится в нашем родном городке.
– С утра не получится, – скорбным голосом промолвила Феруза. – Тебя не услышат, ибо никто не проснется. Разве что ближе к вечеру.
– Да, пожалуй, – сообразил взломщик и тут его осенило: – Слушай, ты не пробовала спрашивать у тарока, в чем может крыться причина подобного беспокойства? Что нас вообще ждет? Хотя бы в ближайшие дни или луны?
– Не-ет, – растерянно протянула туранка, явно раздосадованная тем, что столь простая мысль не пришла ей в голову первой. – Но сейчас попробую!
Она спрыгнула с кровати и убежала в соседнюю комнату, откуда раздался шелест перетряхиваемых одежек и сердитое ворчание: «Куда я его задевала?».
Вернувшись, туранка привычными движениями смешала толстую пачку пергаментных листочков, осведомившись:
– Твой вопрос?
– Как будет чувствовать себя Компания нынешним вечером? – поинтересовался Альс и пояснил: – Хочу знать, можно ли будет говорить с ними о чем-то серьезном. Я потом еще кое-что спрошу, можно?
– Посмотрим, – с этими словами Феруза стремительно раскидала колоду по одеялу, выложив пятеричный крест. Потускневшие от старости золотые драконы косились на людей многозначительными узкими глазами, словно владели всеми тайнами мира и отнюдь не торопились разбалтывать их первому встречному. Аластору эти нарисованные создания почему-то казались очень коварными. В душе он побаивался, что дар предсказания однажды сыграет с туранкой плохую шутку. Но нельзя же отнимать у нее колоду и запрещать гадать!
Девушка тряхнула головой, убирая мешавшие волосы, и начала одну за другой переворачивать карты. По мере того, как открывались новые символы тарока, пальцы гадалки внезапно начали мелко вздрагивать, а лицо приобрело странное выражение – среднее между донельзя испуганным и обескураженным.
– Наверное, я ошиблась, – пробормотала она и подняла руку, чтобы смахнуть карты на пол. Аластор удержал ее и взглянул на получившийся расклад. Он мало что понимал в гадании, но кое-какие знаки были известны всем. Двуликая человеческая фигура, три изображения танцующего скелета с петлей в руке и лежавший в середине черный прямоугольник без всяких рисунков.
– Обман – Смерть – Конец всех путей, – сухим, заледеневшим голосом произнесла гадалка свое толкование.
– Ты хочешь сказать, что… – Альс не договорил. Ферузу словно подбросило, она заметалась по комнатам, лихорадочно натягивая платье и разыскивая завалившиеся под кровать туфли.
– Идем! – прокричала она, устремляясь к двери.
– Куда? – опешил взломщик.
– В «Нору»! Я должна убедиться, что там ничего не случилось! Пойдем! Да скорее же!
Она нетерпеливо барабанила каблучками по полу, дожидаясь, пока Аластор соберет свои вещи и присоединится к ней. Парочка вихрем промчалась по Обманному переулку, напугав раннего торговца овощами, толкавшего в гору скрипучую тележку.
Вбежав в лишенную ворот арку таверны, Аластор и Феруза, не сговариваясь, остановились и встревожено переглянулись. Двор ничуть не изменился, зато из дома долетал низкий, ликующий рев, могущий принадлежать только Джерхалиддину Раввани Ар-Гийяду, сцепившемуся с каким-нибудь «паршивым шакалом». Убедительным подтверждением звучал треск сокрушаемой мебели и мерцающие в окнах багряные вспышки.
– Постой здесь, – взломщик подтолкнул Ферузу к выходу на улицу. – Может, это всего-навсего итог очередного дурацкого розыгрыша Хисса или Ши. Я гляну, чем они развлекаются, и сразу обратно.
Он побежал через двор, проклиная неведомых шутников, испортивших так хорошо начинавшийся день, безумного туранца, напрочь лишенного чувства юмора, и обращаясь неведомо к кому с просьбой – пусть выяснится, что Феруза действительно ошиблась в своих предсказаниях. Обманулась первый и последний раз в жизни.
Аластор рывком распахнул дверь и невольно сглотнул, увидев разгромленный обеденный зал, посредине которого безостановочно кружился, подбадривая себя азартными выкриками, достопочтенный Ар-Гийяд, осаждаемый по меньшей мере тремя противниками. Ятаган кочевника переливался ослепительным бело-голубоватым светом, выписывая в наполненном дымом разгорающегося пожара воздухе замысловатые кривые. Первый же, решивший к нему приблизиться, лишился не только оружия, но и отрубленной без всякого усилия кисти.
«Я сплю, – обреченно подумал взломщик. – Это мне снится. Феруза, пожалуйста, разбуди меня, я вижу кошмары!»
– Берегись! – надрывно прокричали с галереи. – Сзади!
По давней шадизарской традиции – не выходить из дома без оружия – взломщик захватил с собой стилет, и теперь длинное тонкое лезвие улетело за спину, поразив неведомого врага. Альс сделал шаг в сторону и зацепился носком сапога о какой-то длинный предмет.
Опустив взгляд, он увидел человеческую руку и ее неподвижного обладателя. Вышибала «Норы» Райгарх лежал, ткнувшись лицом в пол, и под ним неспешно растекалась темная, густая лужа. Чуть в отдалении валялся тяжелый клинок асира.
* * *
– …Ты веришь этому продажному типу, наводчику?
– Не вижу причин не верить ему. До сих пор он ни разу нас не подвел. Мы слишком хорошо платим… и очень немилостивы к должникам.
– Я знаю, но не могу поверить своим глазам, Совершенный. То, что хранится в этом кабаке, дороже всего нашего занюханного городишки… а у них нет даже ворот! Клянусь Всемирной…
– Молчи! Не смей поминать Имя всуе, ты… нижайший. Хватит болтовни! Смотри, братья уже справились с собаками. Вперед! Делай, что должен.
