на борт, и ее вещи снять с нашими никак не могли. Лион опять побежал писать какие-то бумаги, Рита была в гневе, она срывала все свое зло на нас, на Лионе, и с этого дня вообще перестала со мной разговаривать. Лавров, Литягин, Суханкина злились и метали искры:
— Вы свое получите по приезде в Москву: несколько месяцев будете работать бесплатно!
Не выдержав такой истерики, я сказала:
— Рита, пойдем в город, походим и подберем два похожих костюма.
— Не пойду я никуда! Пусть Лион выходит на сцену вместо меня или пусть ищет мой багаж!
За два часа до концерта Ритин багаж нашелся, он прилетел каким-то другим рейсом. Где он путешествовал, никому не известно. Лион приносит его Рите, она берет вещи, переодевается, но с ним не разговаривает. Лион подает ей руку, чтобы помочь подняться на сцену, она отворачивается, взбирается сама. Мы работаем, друг с другом не общаемся.
Когда мы вернулись в Москву, были серьезные разборки. С Лиона удержали деньги, фактически он съездил бесплатно. Особо наказать его было не за что, потому что всю команду он привез вовремя, никто не сорвал концерта.
Но мы до сих пор при встрече вспоминаем эти две злосчастные бутылки, ставшие роковыми в этой поездке.
Канада меня потрясла своей невероятной красотой и ухоженностью. Ванкувер прекрасен. Там живет мой троюродный брат по бабушкиной линии Максим Прокопенко. Мы встретились, он показал город во всей красе. Но обойти это все за день нереально, а показать ему хотелось много, и он предложил взять велосипеды напрокат и поехать вдоль океана. Так мы и сделали. Такой невероятной красоты я не видела вообще нигде. Горы, океан, леса и архитектура, набережная, яхты, корабли — просто сказка.
Мы заехали в Национальный парк, и я просто растерялась, потому что никогда прежде не видела свободно гуляющих по лесу здоровенных енотов и белок, лебедей и уток в таком количестве. Еноты никого не боялись, они нагло подходили и выпрашивали что-нибудь поесть, у нас были орехи и булка — надо было видеть, что там началось! Макс сказал, что они обнаглели и свободно приходят в город и роются в мусорных баках у ресторанов. Их просто никто не гоняет, вот они и делают, что хотят. Мы кормили их с рук, а белки пробегали и хватали у нас орешки. Таких больших и пушистых я прежде нигде не видела. Я почувствовала себя Белоснежкой и сказала, что остаюсь жить здесь, прямо в лесу. В парке также было много всего интересного, большущее многовековое дерево, которое можно обхватить, только если двенадцать человек возьмутся за руки. Это, конечно, впечатляет, скажу я вам. Мне очень понравился океанариум. Это что-то невообразимое. Огромное здание, в котором находится самое большое на свете собрание океанических рыб — в это просто невозможно поверить. Когда мы вошли внутрь, о перед нами оказался гигантский аквариум с огромными рыбами, и мне стало просто не по себе. Максим засмеялся и сказал: «Не бойся, ты в безопасности, я позаботился». У нас, смотрю, вся семья шутники. Рыбы такие большие и страшные, а вода темная. Как рассказал Макс, это глубоководные рыбы, плавающие на дне океана, и без света они действительно похожи на монстров, тем более стенка аквариума была в виде линзы, которая увеличивала их еще в несколько десятков раз. Зрелище не для нервных. Потом мы видели множество всевозможных медуз и одну невероятную по своей красоте медузу-убийцу, которая светилась неоновым светом.
Затем были лягушки и жабы, да так много, что я расхохоталась и сказала: «Бежим отсюда, я не вынесу столько жаб, мне и одной на сцене хватает». Все заценили мою злую шутку и тоже рассмеялись.
Дальше были морские котики, киты, акулы и море сувенирных магазинчиков, где можно было купить все, что только пожелаешь. Потом мы катались на велосипедах 4,5 часа, покушали в китайском квартале (кухня чудесная).
Моему восторгу не было предела. На следующий день болело все: ноги, попа и спина.
Если говорить о самой зимней Олимпиаде, то наши хоккеисты, которых мы с Газмановым приехали поддержать, продули канадцам с разгромным счетом 3:7, и в русском доме настал настоящий траур. На площадке почти никого не было, радоваться было нечему, и мы выступали как бы сами для себя. Я утрирую, конечно, но мы тоже очень расстроились из-за проигрыша наших хоккеистов, какие тут песни и танцы…
Мой дебют
Хочу рассказать еще один случай, произошедший со мной и Ритой во время осенних гастролей в 2010 году. Это было 7 октября — в день рождения Лиона, ему исполнялось 30 лет.
Я спала до часу дня. Разбудил телефонный звонок:
Слышу голос Лиона:
— У нас проблема, дверь открой, надо посоветоваться, — заходят друг за другом с Трибунским. — Рита заболела, вся горит, голос пропал, кашель. Чэпэ. Петь не сможет сегодня, вызвали ей врача, что делать? Одна отработаешь.
Я говорю:
— Как скажет начальство, надо — отработаю, нет — так нет.
— Надо, говорят — в городе Златоусте много было отмен, нельзя сейчас так поступить, давай спасай.
Я сказала, что поеду через час на площадку порепетировать. Собралась и выехала.
Никто из Москвы мне не посчитал нужным позвонить! Что за люди?! Можно подумать, рядовая ситуация! И Алексей Кан, и Литягин с ними.
В Ритиных песнях низкая тональность, я в них не звучу. Был бы у меня голос пониже — тогда нет проблем!
Я составила программу, во-первых, так, чтобы можно было три раза переодеться, и во-вторых, разбила ее на блоки по 1,5 часа. А отработала в итоге 2 часа с лишним, на одном дыхании. Я попросила Лиона сделать телефонный мост, то есть, позвонив Рите, поставить мобильник на громкую связь.
Лавров все же мне набрал и сказал, что так вот вышло, что у меня сегодня дебют! Что с (мостом) он попробует решить и даст знать Лиону. Я сказала, что не верю Суханкиной. Это подстава.
— Нет, я так не думаю.
— Ну и не думай, я-то это знаю!!!
А вот (мост) и не нужен был, музыканты сыграли вступление, Трибунский подсек «шагами». Было очень страшно, я была к этому всему абсолютно не готова, сплошной экспромт! Первая песня прошла с напрягом, я понимала, что люди ждут двух солисток, а тут я одна, красава, выскочила и давай надрываться!
Взрыв аплодисментов, а я тут и говорю, что сегодня необычный концерт, мол, так и так, и сейчас мы свяжемся с Ритой по телефону. Лион ей набрал. Я
