— Все цепляешься за свою независимость? — Он старался, чтобы голос его звучал бодрее, но пальцы не справлялись с пуговицами.
— Как я могу сейчас строить какие-то планы, — ответила она, откидывая волосы назад.
— Пока не найдешь своего отца? — закончил он, с трудом сдерживая переполнявшую его горечь.
Избегая смотреть на него, она кивнула.
— А вдруг это ужасная ошибка? — Он повернулся к ней и пытался поймать ее взгляд. — А вдруг, кроме спрятанных в чулане скелетов, ты ничего не найдешь — даже если он и не изменник? Может быть, все-таки лучше ничего не знать?
— Нет, не лучше, — уверенно возразила она. — Иначе я буду мучиться до конца своих дней и просто свихнусь. А что бы я ни узнала — хорошее или дурное — я с этим справлюсь.
— Значит, ты стоишь на своем?
— Иначе не могу.
Николас молча смотрел, как она причесывается перед зеркалом, понимая, что ему не удастся ее разубедить. От своей цели она не откажется. И если он собирается связать с ней свою жизнь, ему придется смириться. И не только смириться, но помочь ей изо всех сил и от всего сердца.
Только так смогут они соединить свои жизни.
«9 января 1986 года в один из баров Глифады, Греция, была брошена бомба. Среди прочих жертвой взрыва стал американский офицер, завсегдатай бара». Когда Джейми натолкнулась на это сообщение в газете, она вспомнила свой разговор с Жюльеном Арманом. Неужели он прав и отец занимается борьбой с терроризмом?
А если это так, не мог ли он быть сейчас в Греции?
Вашингтон
— Она уже вышла из больницы? — задал вопрос всезнающий Гарри Уорнер.
— И вернулась в Париж, — услышал он в ответ. — Живет у Кендэлла.
— Интересно, — задумчиво протянул Уорнер. — И вскоре после этого он вышел в отставку, бросил карьеру дипломата.
— Но перед этим он поспешно наводил кучу справок.
— Вот это зря, — угрюмо подытожил Уорнер. — Ну, а что Форрестер?
— Раздражен… но взял продолжительный отпуск.
— Больше у него не возникало желания переговорить с дочкой Линда?
— Если и возникало, он же все равно не скажет.
— Ладно. Держи меня в курсе.
Джейми стояла на мосту Александра Третьего, пристально вглядываясь в воды Сены, как будто искала на ее дне что-то очень важное. На самом-то деле, ее вовсе не интересовала Сена — она ушла в прошлое.
— Что такое единорог, папочка?
— Это мифическое существо, конь с длинным острым рогом на лбу, — ответил он.
Джейми оставался один месяц до восьми лет. Вместе с отцом она провела целый день на Манхэттене. Они пообедали в маленьком итальянском ресторанчике и прогуливались по Мэдисон-авеню, разглядывая витрины. В одной из них стояла картина: на залитой лунным светом поляне белый гордый единорог с золотым рогом.
Джейми подняла свое серьезное личико на отца. Тогда or: казался ей настоящим гигантом.
— Что значит «мифический»? — допытывалась она.
— Миф — это легенда, история, словом, сказка. То, во что люди верят, хотя и не могут доказать, что это есть на самом деле, — объяснил он.
— Вроде Бога? — спросила Джейми.
Он хмыкнул:
— Да нет, принцесса, не совсем.
— А что?
— Скорее вроде сказки «Джек и фасолевый стручок».
— Что-то невзаправдашнее? — наморщила лоб Джейми.
— Что-то вроде, — улыбнулся он.
— Значит, по-настоящему единорогов не бывает?
Он едва не рассмеялся.
— Не бывает, хотя есть люди, которые готовы поспорить с этим.
Глаза у нее загорелись и стали круглыми от любопытства.
— Некоторые люди верят, — попытался он объяснить, — что единорог существует и даже обладает особой таинственной силой.
— Какой такой таинственной силой?
Он пожал плечами.
— Это зависит от того, кто рассказывает тебе про него, принцесса.
— А ты веришь, что единорог существует, папочка?
Легкая улыбка тронула уголки его губ. Он подмигнул ей:
— Я? Да ни за что на свете!
— А я верю, — заявила Джейми.
Я верю, что единороги, существуют, думала Джейми, по-прежнему напряженно глядя в реку. Я верю, что это — таинственные и неуловимые, но очень ценные существа… Такие ценные, что из-за них идут на убийства.
— Сдаюсь, твоя взяла!
Джейми вскинула глаза на входящего в спальню Николаса.
— Прекрасно, — откликнулась она. — И что дальше?
— Я решил, что если не можешь быть с ними, стань одним из них.
— То есть? — улыбнулась она.
— То есть, — начал он ворчливо, — если ты собралась сложить свою буйную головушку, разыскивая своего отца, мне тебя не остановить.
— Рада, что ты наконец-то понял это, — вздохнула она, откладывая щетку для волос.
— Позволь мне закончить. — Он нагнулся, чтобы развязать шнурки, но оставил их и снова взглянул на нее. — Мы сделаем все, чтобы разыскать его.
— Мы? — Она смотрела на него недоуменно.
— Ты вступила в такую опасную игру, Джейми, — неодобрительно сказал он, — но я не оставлю тебя одну, если хоть как-то сумею быть тебе полезным.
Она попыталась выдавить улыбку.
— Не вижу, в чем.
Он перевел дух.
— Я устал бороться с неизбежностью, — заявил он.
— Может, заверишь письменно? — недоверчиво поинтересовалась Джейми.
— Я, между прочим, серьезно. — Он прислонился к письменному столу, скрестив на груди руки. — Я люблю вас, строптивая леди. И если это убедит вас, заставит забыть о прошлом и задуматься о будущем — о нашем будущем, я готов рискнуть и войти в игру тоже.
Улыбаясь, она протянула к нему руки.
— Кендэлл, все-таки ты стоишь затраченных усилий, — заявила она. — И, кажется, на этот раз мне уже нечего тебе возразить…
— Знаешь, о чем я сейчас думаю? — спросила Джейми.
— Нет. Ну, скажи, о чем? — В спальне было темно. Николас, приподнимаясь на локтях над Джейми, нежно целовал ее в шею.
— О том дне, когда мы встретились. Помнишь, как это было?
— Мммм… ну разве такое забудешь? — Его губы спускались все ниже.
— Когда я очнулась в посольстве после своего дурацкого обморока и увидела, как ты расстегиваешь на мне блузку, я решила, что ты развратник, решивший воспользоваться ситуацией и овладеть мною. — Она запустила пальцы в его волосы и ласково взъерошила их.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
