– Так вот на что уходят народные терафлопы, – пробурчал Зиро и тут услышал звонок.
Зазвонила вертушка, старинный аналоговый телефонный аппарат, без диска и кнопок. Зиро когда его заметил, подумал, что он тут для антуража. Он подошел к аппарату, снял трубку.
– Да.
– Кто это? – у говорившего мужчины был приятный голос, он был несколько возбужден.
– Зиро.
– Зиро? Хм. Не помню такого. Ты из какого отдела?
– Я не из отдела. Я из народа.
– Из города, что ли? Сам пришел?
– Да.
– Охренеть. И давно?
– Недавно.
– Как же ты… впрочем, какая теперь разница. Слушай, Зиро. Скажи, как там мои ложкари?
– Какие ложкари?
– Ну, ложкари, ложкари… – нетерпеливо повторил голос. – Короче, кроме тебя, есть бодрствующие на этаже?
– Я не видел.
– Черт. Ну ладно.
– C кем я говорю?
– С начальством. Давай, короче, подымайся на семьдесят восьмой.
Зиро хотел было уточнить, с каким таким начальством он разговаривает, но услышал короткие гудки. Он повесил трубку, пошел к лифту и после недолгого свидания с девушкой из Ипонемы прибыл на семьдесят восьмой этаж Иглы.
На семьдесят восьмом, судя по всему, занимались наукой. Буквенно-цифровые коды на дверях многочисленных лабораторий Зиро ничего не говорили, но он предположил, что здесь изучали воронку – сквозь прозрачные стены Зиро наблюдал сонм контрольно-измерительной аппаратуры, часто еще советского производства, серые штабели ящиков с тумблерами и шкалами. Долбаные осциллографы… Столы, компьютеры… А может, и не только воронку – Зиро неожиданно наткнулся на комнату, похожую на больничную палату. Компьютеризированные медицинские койки рядком, большие белые коконы, в них Зиру узнал МРТ, магнитно-резонансные томографы. Внутри этой больничной палаты, как везде на этаже, никого не было. Зиро пошел дальше и тут услышал шаги.
Он осторожно выглянул за угол и увидел мужчину в белом халате и очках. Мужчина вел себя осмысленно – нажимал кнопки на кофейном автомате. Автомат загудел, в воздухе запахло кофе. Мужчина достал из кармана брюк блистер с таблетками, выдавил пару капсул на ладонь и кинул в рот. Запил кофе, отхлебывая из стакана торопливыми глотками. Мужчина почесал в затылке и заказал еще чашку.
Незнакомец не выглядел опасным, но Зиро все равно обнажил Меч. Мужчина заметил его, дернулся от неожиданности и расплескал кофе. Рука его потянулась к карману халата. Оттуда выглядывала рукоять лазерного тазера.
– Если руки не жаль, можешь попробовать, – сказал Зиро.
Мужчина посмотрел на Меч и убрал руку.
– Ты не сомнамбула, – сказал он утвердительно и поправил съехавшие с носа очки с линзами, толстыми, как иллюминаторы глубоководного зонда. Если верить тому, что было написано на карточке, что висела на шнурке на его шее, мужчину звали доктор Слепцов. Слепцов на вид был типичный ботаник средних лет – полноватый, бородатый и растрепанный. Под глазами иссиня-черные круги. Слепцов некоторое время разглядывал Зиро, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, потом как ни в чем не бывало молча развернулся и пошел по коридору.
– Эй! – окликнул его Зиро.
– Что? – нервно отреагировал Слепцов.
– Ты не найдешь для меня пару минут? – для убедительности Зиро провернул кистью Меч. – Что здесь, мать вашу, происходит?
– У меня нет времени на разговоры, – раздраженно ответил Слепцов. – Я как раз пытаюсь все исправить!
– Исправить что?
– Последствия этого чертового эксперимента!
Слепцов решительно развернулся и зашагал по коридору. Зиро пошел следом, на всякий случай не убирая Меч.
– Эксперимент, значит? Что за эксперимент?
– Нет времени, нет времени, – бормотал, трусцой семеня по коридору, Слепцов. – Тем более, я под подпиской. Пусть тебе Красавчик рассказывает. Это все его затея. Я говорил, что еще слишком рано!
– Красавчик? А кто это?
Слепцов слегка притормозил и удивленно покосился на Зиро, мол, что ты тут тогда делаешь, если не знаешь Красавчика?
– Ну, Красавчик! – Слепцов показал указательным пальцем на потолок. – Один из верхушки комитета.
– Странное имя для большого начальника.
– Ну разумеется, это не настоящее имя! – взмахнул руками Слепцов. Зиро явно раздражал его неосведомленностью. – Никто не знает, как их всех на самом деле зовут. Этого все зовут Красавчиком. Он за Россию отвечает. Курирует ложкарей, мою лабораторию, еще там какие-то отделы… Я всего не знаю.
Слепцов остановился перед дверью, на которой было написано его имя, и зашел внутрь. Зиро не стал дожидаться приглашения. В кабинете Слепцова не мешало бы навести порядок. Весь завален книгами, дисками, катушками с пленками и всякими странными штуками, наверное, части какой-то научной аппаратуры. Помимо рабочего стола, в кабинете стояло несколько шкафов, ломящихся от книг и папок, внушительный сейф и диван напротив медиацентра. На стенах, отделанных под дерево, висел портрет академика Арсения Моисеевича Глушко в молодости, портрет самого Слепцова в компании таких же ботаников в белых халатах на фоне какой-то неясной научной хренотени и дипломы в рамках. Слепцов подошел к столу с тремя рядами мониторов и плюхнулся в кресло.
– Так, так… – пробормотал он себе под нос. – На чем мы остановились?
Слепцов пододвинул к себе клавиатуру и бойко забарабанил по клавишам короткими пальцами с неровно обстриженными ногтями. Зиро краем глаза глянул в открытые окна. Хакерский инструментарий. Слепцов явно взламывал какой-то код.
Тут в кабинет Слепцова зашел Красавчик. Никаких сомнений в том, что это был именно он, у Зиро не возникло: Красавчик реально был красавец хоть куда. Молодой, чуть за тридцать, высокий, статный, в элегантном черном костюме, сидевшем на нем так, будто он в нем родился. У Красавчика было очень породистое лицо, благородный овал с идеально выточенными скулами, тонкие, густые брови, голубые глаза (с расширенными зрачками), прямой, классический нос и слегка пухловатые губы, которые намекали на чувственность, но не в ущерб мужественности. Вообще, что-то в нем чувствовалось такое озорное, мальчишеское, при этом он совсем не казался мальчиком. Красавчика не портила щетина, не портили глубокие темные тени под глазами. Ему все это шло, казалось, если ему ногу отрубить, то ему и это бы пошло. Красавчик оглядел Зиро с ног до головы и лучезарно улыбнулся. Даже четверть этой улыбки могла лишить чувств подавляющее большинство женщин. Зиро даже как-то растерялся оттого, настолько Красавчик оказался красавчиком.
– Ага! – бодро произнес Красавчик, и Зиро узнал голос из трубки. – Ты, значит, Зиро? Привет, привет, – он протянул руку.
Зиро ответил на рукопожатие, хотя совсем не был уверен, стоит ли это делать.
– А ты чего такой грязный? – спросил Красавчик. – Из болота, что ли, вылез? Ах, ну да, да. Глупый вопрос. Как бы ты еще сюда добрался. А это что у тебя? Неужели катана? Настоящая? С ума сойти!
Прежде чем Зиро нашелся, что сказать, Красавчик переключился на Слепцова. Он подошел к его столу и сел на стул, стоящий рядом.
– Ну, Слепцов, что там у нас?
– Вскрыл еще один слой, – ответил Слепцов, не отрываясь от работы.
– Умница! – воскликнул Красавчик. – Давай, родной, давай! У тебя все получится, я в тебя верю!
– Нашел еще кого? – спросил Слепцов, не переставая долбить по клавишам.
Красавчик развел руками:
– Увы. Только Зиро и отозвался. Ну да не беда! Главное, у нас есть ты, Слепцов. Все равно ты у нас самый умный.
Слепцов глуповато заулыбался. Зиро переводил взгляд с одного на другого. Трудно было представить себе что-то более противоположное, чем эта парочка.
– Послушайте… – начал он.
Слепцов недовольно покосился на Зиро.
– Он проявлял агрессию.
Красавчик укоризненно покачал головой.
– Ну ладно тебе, Слепцов. Ты представь, через что этот парень прошел! Он же к нам через болото пришел! Это же настоящий подвиг! Тут любой задергается. Уверен, он не нарочно. Правда ведь, Зиро? Ты же не собирался Слепцова, надежду нашу единственную, порубить на котлеты?
– Я не… – начал Зиро, но Красавчик его перебил:
– Скажи, герой, ты спал после 9 мая?
– Спал.
Красавчик и Слепцов переглянулись.
– Счастливец, – пробурчал Слепцов.
– А мы, Зиро, уже четвертые сутки на ногах. Так что ты нас тоже не суди строго. Нервы уже ни к черту. Слепцов, слушай, а что там по мощностям?
Слепцов повернул голову и, подслеповато щурясь, посмотрел в один из дальних экранов.
– На данный момент мы контролируем около пяти процентов всех наших вычислительных мощностей. Но темпы распространения вируса, похоже, слегка замедлились.
– Отлично! В смысле отлично, что замедлились. Давай, родной! Еще немного. Еще чуть-чуть. Последний бой, он трудный самый! Скоро мы с тобой выспимся, дружище. Ох, как мы выспимся!
Зиро вдруг поймал себя на том, что смотрит на Красавчика, открыв рот. Что-то в нем было такое, что непроизвольно приковывало взгляд и подавляло волю. Положа руку на сердце, Зиро считал себя, скажем так, ничего себе, но рядом с Красавчиком он вдруг почувствовал себя неотесанной деревенщиной. Зиро опять собрался привлечь к себе внимание, но Красавчик владел инициативой безраздельно.
