Тело духовного человека тоже изменяется, становится частично подобным телу Адама до падения, способным к духовным ощущениям и действиям (хождение по водам, способность долго оставаться без пищи, моментальный переход через большие расстояния и т.п.).
Состояние духовности дает человеку такие переживания блаженства, что апостол Павел восклицает: нынешние вре менные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8, 18). А преп. Серафим в согласии с древними Отцами так говорил: если бы человек знал об этих состояниях блаженства, которые еще и здесь бывают, а тем более в будущей жизни, то согласился бы прожить тысячу лет в яме, наполненной гадами, грызущими его тело, чтобы только стяжать эти состояния. Вот кратко понятие о духовном человеке, а, следовательно, и о духовности. В таинстве Крещения и Миропомазания человек облекается во Христа и в Духа Святого, и от свободной воли человека зависит: жизнью по евангельским заповедям заквасить всего себя закваской Царствия Божия, закваской Духа Святого, и стать прочно Новым Человеком по образу Иисуса Христа или подавить все жизнью по ветхому человеку.
Душевный же человек (yucikoj) не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием (1 Кор. 2, 14). Это мы видим на каждом шагу, ибо и мы сами, и окружающие нас не духовны, а душевны, находимся еще в ветхости. В лучшем случае сознаем себя такими, боремся, желали бы быть духовными, но недостаточно делаем для достижения этого. Мы можем и ценить духовных людей, но познать и понять их не можем, а считаем их духовными с чужого мнения, большей частью ошибочно. Плотского же человека надо поставить еще ниже душевного. Термин “ветхий человек” можно отнести и к душевному и плотскому. Оба еще ветхи, не обновились. Однако, плотский человек грубее, чем душевный, более материален, слабее верует или и вовсе не верует в Иисуса Христа, о духовном же не имеет никакого понятия. (См. Галатам 5; 19—21.)
Мирские люди (новый термин, т.е. душевные и плотские) называют “духовным” имеющего сан священства или монашествующих, или всякого даже, кто немного начинает читать Псалтирь, ходить в церковь и читать духовные книги. Из вышесказанного видно, насколько это ошибочно. Так же и многие книги называют духовными, если только в них говорится о духовных предметах. Между тем духовных книг почти нет. Только Священное Писание и творения св. Отцов духовны. На них-то и можно немножко понять опытно, что значит “духовный”. Сравни писания Игнатия Брянчанинова и каких-либо профессоров богословия. Какая резкая разница! Ты это хорошо ощущал.
Пир, о котором я говорил, усиленно готовится. Если начнется, то сразу, ни на что не глядя, приезжай сюда, чтобы вместе жить или умирать.
Мне действительно лучше, но иногда шалит сердце и бывают боли во всей груди...
Вот еще тексты, подтверждающие сказанное: Это люди душевные… не имущие духа (почему здесь слово “духа” с маленькой буквы?) (Иуда,19).
Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская (Иаков. 3, 15). Везде слово “душевный” в греческом тексте выражено словом “yucikoj ”.
Словом «yuch»» [психи] греки обозначали низшую часть души человека, общую с животными. Высшую же обычно выражают словом "nόoj” [ноос] или “noàj [нус] = ум, разум.
В писаниях св. Отцов очень много говорится о духовности, обόжении человека, о том, что человек делается богом по благодати, также и о плотском и душевном состоянии.
Увы! Нет у душевных и плотских людей вкуса к чтению духовных книг. А если умом только читают, то остаются холодными и голодными, не понимают силы написанного и бросают чтение, обращаясь к докторам богословия, особенно протестантам.
Из моей писанины не делай вывода, будто я опытно познал духовность человека. Нет. Но ищущему Господь по неложному Своему слову, особенно в начале пути, дает несколько вкусить будущих благ, чтобы поощрить к дальнейшему исканию. Об этом говорят все.
Но мы, познав кое-что, как псы, возвращаемся на свою блевотину (2 Петр. 2,22) и теряем небесные блага. Остается, и то лишь у некоторых, тоска о потерянном рае, а дел и трудов для возвращения его нет.
Новый повод к сугубому плачу о своей греховности, об измене Богу делами...
Будь здоров. Да хранит тебя Господь от плотских дел и от дьявола.
Твой знакомый.
--------------
29/Х—62
Твои письма получили. Кратко отвечу на некоторые места.
Откуда такая дикая мысль: “человек не может своими силами творить добро не потому, что находится в падении, а по самой природе, данной ему в творении”.
Такую мысль можно высказать христианину лишь в ненормальном состоянии. Какой же смысл тогда давать заповеди? Ибо добро есть исполнение заповедей Божиих. Как поставить условием спасения исполнение заповедей, если по самой природе человек исполнить их не может?
До падения человек был свободен в избрании и делании добра. По падении человек стал рабом греха. Преподобный Симеон Новый Богослов говорит, что человек по падении потерял свободу делать добро, осталась лишь свобода избирать добро, предпочесть добро, желать делать добро. Чтобы его сделать, человек должен обратиться с молитвой к Богу, чтобы Он дал силы совершить добро, которого он возжелал. Так же говорит и преп. Исаак Сирин.
Недостаточность исполнения заповедей восполняется сокрушением сердечным.
Осмелюсь сказать, что сокрушение сердечное, плач сердца о нарушениях заповедей дороже их исполнения по своей воле. Ибо последнее приводит к высокоумию и гордости, чем уничтожается все добро. А сокрушение сердца заменяет (по милости Божией) делание и держит человека в смирении, без чего суетно все делание, оно даже губительно.
Спрашиваешь, верна ли мысль еп. Феофана, что “благодать действует только на разум и чувство, воля же человека остается неприкосновенной”.
Общепринятым положением является то, что Господь (благодать) не насилует воли человека. Добро по принуждению не есть добро. В этом смысле мысль еп. Феофана кажется правильной. Однако, приняв положение, что благодать действует на разум и чувства, а это действительно совершается для спасения человека, чтобы облегчить ему найти истину и спасение, нужно ограничить мысль еп. Феофана. Душа человека не состоит из отдельных независимых друг от друга частей: ум, чувство, воля и проч., а есть единая сущность. Очищение или просвещение благодатью ума и сердца будет действовать на всю душу, следовательно, и на волю. Ум подвижников, ясно видящий истину и последствия грехов, сердце, стремящееся к Богу, разве не помогут воле избрать путь спасения, путь к Богу и отвергнуть путь, ведущий к мраку, злу, погибели; значит, есть косвенное воздействие на волю.
Опять можно повторить вышесказанное: если человек видит добро, волей предпочитает его злу, хочет идти путем спасения, то должен просить помощи у Бога совершать желаемое, а если чего не сделал, то покрыть это сокрушением сердечным. Кстати: мы употребляем слова “сокрушение сердечное”, “плач сердечный”, однако, что они есть и каково их действие, мы едва ли знаем или знаем слишком мало. Так и в других случаях: употребляем слова, а силы их не постигаем.
Да вразумит тебя Господь на все доброе!
---------------
28/II-63
Поздравляю тебя. Ты уже выполнил все, что полагалось вам на первую неделю Поста. Дай Бог, чтобы все было не в суд или в осуждение, но во исцеление души и тела и во усыновление Богу.
Я за это время прочел Карташева Историю Русской Церкви – Домонгольский период. Очень понравилось. По прочтении Дюшена я мечтал, что найдется когда-нибудь историк верующий, любящий Бога и ближнего, и напишет историю Церкви так, как должно писать. В Карташеве я, кажется, нашел такого. Интересно, как он будет писать дальше. Очень прошу тебя привезти мне продолжение. В первую очередь Синодальный период.
Не трать напрасно времени. Не ввязывайся в перевод товарищу. Помочь надо в частных случаях, а взяться всё переводить и не под силу, и грех. «Смелые» люди могут всю работу навязать, и слабые везут нахалов на своем горбе.
