могу думать? Я ведь даже не участница группы, я не могу принимать такие решения, – растерялась она, и мне тут же захотелось ее поцеловать.
– Если мы отправимся в мировое турне, ты ею станешь, – вдруг сказал Гедеон, и она растерялась еще больше. – Если, конечно, Ден все не испортит, – добавил он в конце, бросив на меня многозначительный взгляд, а затем вышел из офиса.
Я знал, что мой друг злится на меня. Он был уверен, что я поиграю с Макси и брошу ее в ближайшее время. Нет, такого не будет. Макси – это не очередной трофей на полке моих достижений. Я не знал, был ли я влюблен в Макси, как утверждал Марк, но испытывал необъяснимые странные ощущения, абсолютно непривычные для меня. Одна часть меня пыталась преуменьшить влияние, которое оказывала на меня эта девушка, а другая – хотела ее защищать от всего, что только могло угрожать ей. Во мне словно шло некое противостояние, и я силился переиграть сам себя.
Макси
– Какая же вы красивая, – сказала мне девушка-стилист, которая на протяжении двух часов колдовала над моим образом.
Я сидела в своей комнате в доме Германа, в который, как я думала, уже никогда не вернусь. Но сегодня мне предстояло присутствовать на важном благотворительном вечере.
– Самая красивая, – раздался голос мамы, она остановилась в дверном проеме, с восхищением глядя на меня.
Я взглянула на себя в зеркало. На меня смотрела элегантная девушка с ярко-голубыми глазами, которые после нанесения макияжа стали казаться еще больше и выразительнее. Волосы были уложены в идеальный пучок, с легкой небрежностью, как это было сейчас модно. Губы выглядели как из рекламы помады. Кремовое платье сидело на мне превосходно, подчеркивая все достоинства фигуры. Я выглядела великолепно, чтобы произвести впечатление на высокопоставленных гостей. Вчера в кожаном платье я ощущала себя более свободной, во мне кипел мятежный дух. Я успокаивала себя тем, что мне придется потерпеть всего один вечер, а потом за мной заедет Ден и мы уедем. И еще я получу письмо, которое обещал отдать мне Герман. Это вызывало в душе трепет.
– Макси, я так рада снова видеть тебя дома. – Мама подошла ко мне и положила руки на плечи. – Не уезжай, останься с нами.
– Я уеду в семь тридцать, как мы и договаривались. И ни минутой позже.
– Я очень соскучилась.
– Я тоже. – Я обняла маму, вдыхая знакомый аромат ее духов. – Но я не могу остаться. У меня теперь совершенно новая жизнь.
– Но ты же не бросишь университет из-за этой своей рок-группы?
Я совсем забыла про университет, в сентябре мне предстояло отправиться на учебу на ненавистный юридический факультет. Моя душа жаждала совсем другого: я мечтала учиться в консерватории.
– У меня все лето впереди, не напоминай мне про учебу. – Я улыбнулась маме, избежав прямого ответа, которого я на самом деле не знала.
Вечеринка проходила спокойно. В доме собралось около сотни представительных гостей. Герман изображал из себя олицетворение добродетели и главу идеальной семьи, и у него хорошо это получалось. Никто не догадывался, как он жестоко растоптал мои мечты и стремления.
Ко мне то и дело подходили партнеры отца, говоря однотипные комплименты, или их сыновья, которые оказывались более красноречивыми. Я находилась в центре всеобщего внимания, особенно когда в середине вечера в рамках благотворительного аукциона был выставлен лот на танец со мной. Я мило улыбалась всем партнерам по танцам, поддерживая светскую беседу, и меня успокаивало лишь одно: цель у вечеринки все же была важная и к концу вечера удалось собрать солидную сумму. Герман был доволен. Урвав удобный момент, я подошла к нему с просьбой отдать мне обещанное письмо. Он пригласил меня в кабинет, где открыл сейф и вручил старый помятый конверт, надорванный с одного конца. Он прочитал это письмо давно, но никогда не показывал его моей матери и мне.
– Спасибо. Теперь я могу ехать? Моя миссия выполнена, как я полагаю? – Мне не терпелось поскорее уйти, тем более что Ден уже написал мне сообщение, что ждет меня в машине возле дома.
– Да, – коротко ответил Герман. – Но не делай глупостей, Максимилиана. И помни, что двери этого дома открыты для тебя. Ты можешь вернуться в любой момент.
– Ладно, – холодно бросила я. – Пойду попрощаюсь с гостями.
С этими словами я вышла из кабинета, бережно положив конверт с письмом в сумочку.
Едва я оказалась в переполненном гостями зале, которые уже громко смеялись и вели расслабленные беседы после официальной части мероприятия, как сразу увидела среди шумной толпы знакомую фигуру, которая только что вошла в гостиную. Это был Ден. Что он здесь делал?
На нем были черные джинсы и черная кожаная куртка поверх графитовой футболки. Его появление мгновенно привлекло внимание гостей, и разговоры стали тише. Заметив меня в другом конце зала, он улыбнулся и склонил голову набок, отчего прядь волос упала ему на глаза. Затем решительно зашагал ко мне, и мое сердце замерло.
– Привет, Макси. Ты выглядишь просто сногсшибательно. – Он остановился напротив меня, и я почувствовала, как взгляды всех присутствующих нацелились на нас. Если Герман сейчас выйдет и увидит здесь Дена, то очень сильно разозлится.
– Спасибо! – Я была так рада ему.
– Я пришел, чтобы украсть тебя с этой скучной вечеринки.
– Пойдем. – Я с готовностью сделала шаг вперед.
Но тут появился Герман. С суровым лицом он приблизился к нам и тихо прошипел:
– А ты что здесь забыл, парень? Мы тебя не приглашали.
– Я всего лишь зашел за Макси. Мы уже уходим, – сдержанно ответил Ден и даже улыбнулся Герману.
Ден развернулся, чтобы уйти, но в следующий момент чья-то рука опустилась ему на плечо.
– Кого я вижу! – раздался радостный мужской голос какого-то представительного мужчины. Я тут же узнала его: он был частым гостем на мероприятиях, которые устраивал Герман. – Ты ли это?!
Ден посмотрел на мужчину, а потом они пожали друг другу руки перед удивленной физиономией Германа.
– Федор Сергеевич! – узнал его Ден. – Рад вас видеть!
– А я-то как рад! – мужчина расплылся в искренней улыбке, в то время как Герман еще больше хмурился, наблюдая за их теплой встречей. – Надеюсь, мне удалось решить тот неприятный инцидент с полицией?
– Да, вы нас очень выручили. Спасибо!
– Я слышал вашу последнюю песню – и просто сражен ею наповал. Как вы это делаете? Ваша музыка проникает в самое сердце. Я очарован звуками скрипки. Это ведь скрипка или все же виолончель?
– Скрипка, – ответил Ден,
