— Ну, что, Аня? — ехидно спросил Фёдор. — Хотела в джипе ехать? Вот, сбылось.
— Ага, — ответила девочка, расположившись удобней на водительском сидении. — Спасибо. Ещё бы в нём до самого поселения доехать бы.
Фёдор усмехнулся.
Вскоре плот достиг противоположного берега. С УАЗа сняли крепления, и Аня осторожно съехала с плота на сушу, отъехав чуть далее по дороге от берега. Свободный «КамАЗ» подъехал задним ходом к плоту и остановился. Мужчины принялись разбирать плот, перекидывая в кузов грузовика металлические конструкции и доски. Подростки вылезли из джипа и со стороны наблюдали за всеми манипуляциями мужчин.
Берег представлял собой отражение противоположного порта. Только более целый. Такая же земляная естественная насыпь, служившая причалом для плота в поездках между поселениями, только более обширная и поросшая мелким кустарником по сторонам. В этой части порта было гораздо больше техники, особенно грузовиков. Они лежали перевёрнутые, в беспорядке по всей территории порта. Все ржавые, с почти истлевшими покрышками, и просвечивающими насквозь окнами, в которых не было и намёка на стёкла. Внутри порт был перегорожен баррикадами в виде бывших мешков с песком, а теперь просто песчаными кучами. Волна почему-то не смогла разбросать их так, как технику, лишь слегка нарушив прямоту линий. Кое-где угадывались силуэты крупнокалиберных и зенитных пулемётов, проржавевших, с изогнутыми стволами и покорежёнными корпусами. Военная техника так же была разбросана по порту. Здесь её было более, чем где-нибудь в городе. Сразу было видно, что здесь был когда-то режимный объект. Вместе с техникой по порту в обилии были разбросаны снаряды и ракеты. Рядом с УАЗом, в нескольких метрах от дороги, лежала ракета от комплекса «БУК». Ржавая, с помятым корпусом, но целая, она таила в себе боевой заряд. Убирать все эти остатки войны никто не собирался. Главным своим делом, «оккупанты» считали соединить поселения города между собой хоть какими-нибудь тропами. Обочины троп были разминированы лишь на метра полутора — два. Соваться далее не считали нужным.
Молодёжи было строго-настрого наказано не отходить далеко. И всё, что ребятам оставалось — это смотреть, как идёт разборка плота. Медленно, доска за доской плот, наконец, был разобран, и колонна вновь тронулась в путь. Во главе ехал УАЗ, за ним плелись грузовики. Огибая ржавые остатки российской техники, они ехали по территории порта. Здесь дорожное покрытие было относительно ровным и машины шли быстро. Но вскоре порт кончился и начался город.
Колона объехала ржавый российский БТР, стоявший на обочине, чуть задевая дорогу, и выехала на улицу. Снова начались воронки, выбоины. Машины сбавили ход и опять стали объезжать баррикады и столбы, еле протискиваясь между ними. Ребята снова летали по кузову грузовика, снова бились об борта и кабину. Колона ускорялась на ровных, длинных участках и замедлялась среди завалов. Но теперь никто не нарушал целостность колоны. Какой бы не была ровной дорога, УАЗ, хотя и мог ускориться, оторвавшись от грузовиков, но никуда не уезжал. Манхеттен был полностью под властью мародёров. Здесь не было никаких поселений Белых людей и, кроме редких экспедиций и переездов между поселениями, русские не посещали остров. Мародёры, между тем, это прекрасно знали и порой устраивали засады на колонны, подобные этой. Вот и сейчас оружие было у всех наготове. И каждый всматривался в окна и ответвления дорог, стараясь не пропустить, если покажутся, мародёров.
Но город молчал. Никаких признаков жизни, кроме, круживших высоко в небе, птиц, не было видно. Зато слева от колонны стояло едва заметное сероватого оттенка облако пыли — свидетельство недавней экспедиции Игоря. Пыль, от обрушившейся стены небоскрёба в ветреный день подхватывалась ветром и поднималась в воздух. Мародёров не было. Видимо, они побоялись подходить к ветхому зданию, растревоженному взрывом. Обычно, такие события привлекают к себе одну-две шайки американцев. Но, в этот раз всё прошло успешно. Мародёры не заметили колонны. А может, и просто не захотели нападать. Машины пересекли остров и въехали на территорию очередного городского порта, расположенного на берегу реки Гудзон. Раньше здесь располагался причал яхт клуба или какой-то иной мирной организации. Захватившие город, российские войска переоборудовали его для обслуживания малых военных катеров. Снова ржавая военная техника, в беспорядке разбросанная по территории порта, укрепления, баррикады.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
УАЗ, въехав на территорию порта, повернул направо и быстро понёсся вдоль берега, оторвавшись от грузовиков. «КамАЗы», ощутив под колёсами ровную поверхность, тоже прибавили ход. Здесь было самое опасное место на протяжении всего пути. Этот берег Гудзона мародёры особенно облюбовали. Большинство засад американцев происходило именно здесь. Поэтому колонна и ускорилась, стараясь поскорей проскочить этот участок, переправившись на другой берег.
На противоположном берегу дорога раздваивалась. Одна шла на юг, к прибрежному поселению, другая — на север, к континентальному.
УАЗ быстро скользнул к нужной насыпи и резко остановился со скрипом покрышек. Мужчины быстро спешились и с автоматами наперевес стали осматривать территорию. Грузовик с грузом остановился у насыпи. Второй «КамАЗ» сделал манёвр и кормой подъехал к воде. Мужчины начали быстро собирать плот. Ребята теперь не слонялись без дела вокруг. Им была поручена самая ответственная работа — сторожевой пост.
Аня вскарабкалась на кабину грузовика и, усевшись поудобней, стала осматриваться. Инна с Артёмом, стоя в кузове во весь рост, также внимательно смотрели по сторонам. Каждый шорох и звон или скрип металла отзывался нервным поворотом головы в его сторону. Здесь каждый был напряжён, ожидая внезапного удара. Мужчины впопыхах выгружали доски и складывали из них плот. Они спешили, неминуемо делая ошибки и ругаясь из-за каждой из них. Аня нервно посматривала на работу мужчин. Каждому поскорей хотелось покинуть опасный участок.
Единственный, кто был совершенно спокоен — это Вольф. Он разлёгся на дороге между двух грузовиков и ленивым взглядом окидывал округу. В такой позе он больше напоминал домашнего кота, нежели волка. Глаза были полузакрыты, уши повернуты в разные стороны, а хвост нервно подрагивал, когда мужчины роняли очередную доску или громко ругались. Его спокойствие выглядело издевательским в обществе, где царило напряжение всех нервов. Вместе с тем, оно же было и добрым сигналом.
Аня, глядя на своего любимца, немного успокаивалась. От чутья волка не мог укрыться не один мародёр. А он почти дремлет. Значит, и опасаться нечего.
Небо ещё было окрашено в красные цвета заходящего солнца, но сам город уже погрузился во тьму, когда колонна въехала в поселение. Часовые открыли шлагбаум, перегораживающий мост, возведённый надо рвом, и машины миновали двухметровый земляной вал, огораживающий поселение от внешнего Мира. Он огибал поселение и прерывался только на дороге главного въезда. Заслышав звуки моторов, дети с радостными криками побежали к машинам. Колонна свернула на основную улицу и медленно поехала по ней к большому бараку, стоявшему на краю поселения, недалеко от берега. Барак выполнял множество функций морского плана — это был и рыбозавод, и верфь, и док для ремонта лодок и малых катеров… Для него мужчины и везли груз из своего поселения.
Из окон бараков выглядывали люди, приветственно махали руками. К центральной улице стали стекаться жители поселения из отдалённых бараков. Визит соседей всегда был особенным событием, если не праздником.
УАЗ и «КамАЗ» с плотом завернули на небольшую площадку, выполняющую роль центральной площади и остановились. Грузовик с грузом затормозил, высадил детей и поехал к большому бараку.
На площадь, приветствовать приехавших, вышел Игнат. Седоватый мужчина в годах крепкого телосложения, был лидером селения. Ещё молодым он был призван на военную службу во флот в самом конце войны. Когда поселение только образовывалось, он помогал своим друзьям по несчастью разбирать военные катера и корабли, разбросанные по берегам города цунами, он же организовал рыбный промысел, чтобы люди не умерли от голода. И, вообще, принимал самое активное участие в создании поселения. И постепенно занял лидирующее положение в обществе. Вот и сейчас колонна первым делом подъехала к его дому в центре поселения.
