Когда Господь окончил притчу обетованием сотворить отмщение вскоре тому, кто молитвенно будет вопиять к Нему день и ночь, тогда Он сказал: обаче Сын Человеческий пришед убо обрящет ли веру на земли? К чему сказаны эти слова? Они сказаны, по истолкованию Отцов, по следующей причине [1143]. Господь, исчислив признаки, которые будут предшествовать Его Второму пришествию, произнес учение о молитве, особенно необходимой в эти тяжкие и бедственные времена, как и в другой раз по тому же поводу Он сказал: бдите убо на всяко время молящеся, да сподобитеся убе{стр. 343}жати всех сих хотящих быти, и стати пред Сыном Человеческим [1144]. Обаче Сын Человеческий егда приидет, обрящет ли веру на земли? Это значит: обрящет ли Он истинно верующих, доказывающих веру делами, особенно же истинною и действительною молитвою, которой подвиг и основывается на вере, и совершается, постоянно опираясь на вере? Такой оборот, по употреблению его Писанием, равносилен следующему [1145]: Сын Божий, пришедши на землю, почти не найдет никого, или найдет весьма-весьма мало таких, которые имели бы истинную веру и зависящее от нее, являющее ее молитвенное преуспеяние. А тогда-то это преуспеяние и нужно в особенности! Кончина приближися, говорит святой апостол Петр, уцеломудритеся убо и трезвитеся в молитвах [1146]. Ни преуспеяния в молитве, ни истинного делания молитвы не будет: все человеки займутся вещественным развитием, займутся тем, чтоб обратить обреченную на сожжение землю в свой рай, сочтут, в самообольщении, временную жизнь вечною, заботы о приготовлении себя к вечности отвергнут и осмеют. Для тех, которых мысли всецело устремлены к земле и заняты землею, нет Бога. Возносящийся к Богу чистою и частою молитвою стяжавает живую веру в Бога, ею видит Его, и прелетит, как крылатый, чрез все превратности и бедствия земной жизни. Он узрит, отмщение свое от соперника своего, и возрадуется не только о прощении грехов своих, но и об очищении своем от греховных страстей. Это состояние святые Отцы называют святостию, блаженным бесстрастием, христианским совершенством. В этом состоянии он сподобится убежати всех бедствий, хотящих быти, и стати пред Сыном Человеческим, когда будет востребован пред него и смертию и тою трубою, которая соберет живых и мертвых на Суд пред Сына Божия. Аминь.
{стр. 344}
Поучение
на 54 зачало Евангелия от Луки,
читаемое во все праздники Божией Матери
О телесном и душевном подвигах
Спаситель мира во время странствования Своего по земле в юдоли нашего изгнания и страданий посетил двух благочестивых жен, родных сестер, Марфу и Марию, живших в селении, соседнем Иерусалиму, Вифании. У них в Вифании был свой дом. Они имели брата — Лазаря, удостоившегося именоваться другом Богочеловека и Его Апостолов [1147]. Из Евангелия видно, что Господь не раз посещал дом благочестивого семейства. При одном из таких посещений Он воскресил Лазаря, уже четыре дня лежавшего во гробе.
Святой евангелист Лука повествует, что при упомянутом ныне посещении Господом этого дома Марфа занялась угощением вожделеннейшего Гостя, а Мария села у ног Его и внимала слову Его. Марфа, заботясь единственно о том, чтоб угощение было самым удовлетворительным, просила Господа, чтоб Он повелел Марии помочь ей. Но Господь отвечал: Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе, едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея [1148]. По объяснению святых Отцов, Марфою таинственно изображается благочестивый телесный подвиг, а Мариею — душевный [1149]. Повесть о настоящем посещении Господом двух сестер читается, по установлению Церкви, во все праздники Божией Матери. По этим двум причинам рассматривание содержащихся в повести события и учения должно быть и особенно знаменательным и особенно назидательным.
Марфа была старшею сестрою, и представляется Евангелистом как хозяйка дома. Она принимает Спасителя в дом, она распоряжается угощением, приготовляет пищу, убирает трапезу, приносит блюда. Служение ее — непрерывающаяся{стр. 345} деятельность. И телесный труд, по старшинству, занимает первое место в подвижнической жизни каждого ученика Христова. «Телесным деланием, — сказал святой Исаак Сирский, — предваряется душевное, как сотворением тела Адаму предварено сотворение души его. Не стяжавший телесного делания не может иметь делания душевного: второе рождается от первого, как колос от посеянного нагого пшеничного зерна [1150]. Телесный подвиг заключается в исполнении евангельских заповедей телесно. Сюда относятся: подаяние вещественной милостыни, принятие странных, участие в разнообразных нуждах и страданиях нуждающегося и страждущего человечества. Сюда относятся целомудрие тела, воздержание от гнева, от роскоши, от увеселений и рассеянности, от насмешек и пересудов, от всех слов, которыми выражается злоба и нечистота сердца. Сюда относятся пост, бдение, псалмопение, коленопреклонения, стояние на молитве в храме и в келлии. Сюда относятся монастырские послушания и другие наружные подвиги. Телесный подвиг требует непрерывной деятельности тела: он переходит от одного телесного доброго дела к другому, а иногда совокупляет в себе и несколько благих деланий, совершая их в одно время. Телесный подвиг постепенно очищает душу от страстей и знакомит ее с духом Евангелия. Евангельские заповеди, будучи исполняемы на деле, мало-помалу передают исполнителю живущие в них глубокую мысль и глубокое чувство, сообщают исполнителю Истину, Дух и Жизнь. Телесный подвиг имеет свой предел и конец: эти предел и конец заключаются в решительном переходе подвижника к подвигу духовному. Решительным переходом увенчивается переход постепенный. Служение Марфы окончилось, когда угощение Господа было совершено.
Мария, седши при ногу Иисусову, слышаше слово Его [1151]. Положение, принятое Мариею, служит изображением состояния души, удостоившейся вступить в духовный подвиг. Состояние это есть состояние вместе и спокойствия и смирения, как сказал преподобный Варсонофий Великий: «Внутренним деланием, соединенным с болезнию сердечною (с плачем сердца), производится истинное безмолвие сердца; от такого безмолвия рождается смирение; смирение делает человека обителию Бога» [1152]. Достигший служения Богу духом, оставляет наружные делания, {стр. 346} оставляет попечения о иных способах Богоугождения, или употребляет их умеренно и редко, в случаях особенной нужды. Духом своим он повержен к ногам Спасителя, внимает единственно Его слову, сознает себя созданием Божиим, а не самобытным существом [1153], сознает себя возделываемым, а Бога — делателем [1154], предает себя всецело воле и водительству Спасителя. Очевидно, что такое состояние доставляется душе более или менее продолжительным телесным подвигом. И Мария не могла бы сидеть у ног Господа и устремлять все внимание к учению Его, если б Марфа не приняла на себя попечение о приеме. Служение и поклонение Богу Духом и Истиною есть та благая часть, есть то блаженное состояние, которое, начавшись во время земной жизни, не прекращается, как прекращаются телесные подвиги, с окончанием земной жизни. Благая часть пребывает неотъемлемою принадлежностию души в вечности, в вечности получает полное развитие. Благая часть не отъемлется от души, стяжавшей ее, пребывает навсегда ее собственностию.
Телесный подвиг очень часто скрадывается весьма важным недостатком. Недостаток этот заключается в том, когда подвижник упражняется в подвиге безрассудно, когда дает подвигу излишнюю цену, когда совершает телесные подвиги для них самих, ошибочно заключая в них и ограничивая ими все жительство свое, все Богоугождение свое. С такою неправильною оценкою всегда сопряжено уничижение духовного подвига, стремление отвлечь от него занимающихся им. Это случилось с Марфою. Она сочла поведение Марии неправильным и недостаточным, а свое более ценным, более достойным уважения. Милосердый Господь, не отвергая служения Марфы, снисходительно заметил ей, что в ее служении много излишнего и суетного, что делание Марии есть делание существенное. Этим замечанием Господь очистил подвиг Марфы от высокоумия и научил совершать телесное служение со смирением. Точно! телесный подвиг, еще не озаренный духовным разумом, всегда имеет в себе много суетного и излишнего. Трудящийся в нем хотя и трудится ради Бога, но трудится в ветхом человеке; на ниве его с пшеницею вырастают плевелы; он не может быть свободным от влияния на его образ мыслей и деятельность плотского мудрования. Необходимо всем нам обратить должное внимание на наставление, сделанное Госпо{стр. 347}дом, и добрые дела наши, совершаемые при посредстве тела, совершать с величайшим смирением, подобно рабам, обязанным исполнять волю Господа своего, не могущим исполнять эту волю как должно по причине немощи и греховного повреждения. Занимающимся телесным подвигом очень полезно знать, что есть другой подвиг, подвиг несравненно высший, подвиг душевный, подвиг, осеняемый Божественною благодатию. Не имеющий душевного делания, сказал святой Исаак Сирский, пребывает чуждым даров Духа [1155], каковы бы ни были его телесные подвиги. Великий наставник монашествующих уподобляет телесное делание, одно само по себе, когда ему не содействует делание ума во внутренней клети, ложеснам бесплодным и сосцам сухим, потому что телесное делание разуму Божию приближиться не может [1156]. Это видим на Марфе. Она так занята была своим трудом, так уверена была в значении его, что не просила у Господа распоряжения, Ему благоугодного, но предложила свое разумение и свое распоряжение, ходатайствовала, чтоб они были исполнены.
