был сейчас достаточно силен, чтобы вытереть себе задницу, — невозмутимо заявил Ромео. Прежде чем я успел сказать что-нибудь еще, он добавил:
— Финнеган — это причина, по которой мы все дышим. У нас не было достаточного количества непострадавших людей, которые могли бы стоять в качестве охраны, поэтому он предложил остаться с ней.
— Тебе следовало остаться с ней.
— Я твоя правая рука. Я остаюсь с тобой.
Я стиснул челюсти, но не ответил, потому что мы наконец оказались перед комнатой Софии. Я толкнул дверь. Мое сердце колотилось в предвкушении встречи с женой. Будет ли она кричать на меня? Выгонит меня из комнаты? Я это заслужил. Заслужил весь ее гнев, ее осуждение. Я бы выдержал все это только для того, чтобы быть рядом с ней, чтобы удовлетворить отчаянное желание моего тела всегда быть с ней.
Я был готов ко всему, что она мне предложит, но к чему не был готов, так это к тому, что нашел кровать пустой. Ромео побежал вперед и проверил ванную. Он покачал головой, когда обернулся.
— Мой телефон, — выдавил я.
Ромео вытащил его из кармана, и я открыл приложение для отслеживания, посылая молитву Вселенной, чтобы она его не сняла.
Она была в аэропорту, и мое сердце заколотилось еще сильнее. Руки дрожали, когда я позвонил ей. Без ответа.
— Я звоню Ронану, — сказал Ромео. Он поднес телефон к уху, а затем выругался, повесил трубку и покачал головой.
В этот момент у меня зазвонил телефон, но это была Сиенна, а не София. Я хотел сбросить — сейчас мне нужно было сосредоточиться на жене, — но потом понял, что у моей сестры, скорее всего, есть номер телефона Леоны.
— Маттео, София собирается в Чикаго, — сразу же сказала Сиенна, когда я ответил.
— Что? — Я включил громкую связь, чтобы Ромео мог слышать.
— Мне позвонил Николай. Рустик вынуждает Милу выйти замуж за Арбена. София, Ронан и Леона собираются все остановить.
— Приготовьте самолет, — сказал я Ромео.
Сиенна резко вздохнула.
— Маттео, ты не можешь идти. Ромео сказал, что тебя уже дважды подстрелили на этой неделе.
— Если ты думаешь, что я позволю своей жене остаться с Рустиком и Арбеном наедине, ты меня, черт возьми, не знаешь! — Взревел я.
— Черт, Маттео, — сказала Сиенна со вздохом. — Просто будь осторожен, ладно? Мне нужно, чтобы вы оба вернулись.
— Хорошо. — Ромео подвел меня к двери, и я выключил громкую связь. — Как Нудл?
Сиенна замялась на мгновение перед ответом.
— Он кажется грустным. Просто лежит у двери и плачет. Кажется, он скучает по Софии.
Нас таких двое.
— Я верну ее домой, — поклялся я. — Ради всех нас.
Без нее не было жизни. Возможно, поначалу я был слишком глуп, чтобы увидеть это, но теперь, когда я знаю — никогда не отпущу ее.
71
СОФИЯ
Пока Леона лавировала между Чикагскими пробками, гудки автомобилей оглушали нас, каждый из которых повышал мое кровяное давление.
— С их стороны довольно некрасиво проводить церемонию в час пик, — сказала она, подрезав какую-то машину.
— Не думаю, что удобство было у них в приоритете, — стиснув зубы, ответила я.
— Ты знаешь где эта церковь? — спросил Ронан.
Он вцепился в дверь и свое сиденье, когда Леона снова слишком резко повернула.
— Не совсем. Я выходила в ней замуж, но была там только на короткой церемонии.
— А-а-а, чудесно. Я уверена, что это место наполнено хорошими воспоминаниями, — невозмутимо сказала Леона.
Если бы мне не было так страшно, что я едва могла произнести слова, я бы, возможно, рассмеялась.
— Церемония уже началась, — продолжила она. — Так что мы устроим грандиозное появление.
Ронан с раздраженным вздохом провел рукой по лицу.
— Разве ты не должна быть хороша в скрытности? Есть какие-нибудь идеи, как мы можем спасти Милу, не погибнув при этом?
Леона пожала плечами.
— Обычно у меня есть время на планирование и сбор информации перед миссиями. Ну, действовать экспромтом тоже захватывающе. Может, мне стоит делать так почаще.
— Леона, — прорычал Ронан.
— Такой раздражительный, — ответила Леона, заливаясь смехом.
Ронан встретился со мной взглядом через плечо, и я знала, что мы оба мысленно готовимся к своей неминуемой смерти.
Леона свернула еще раз, я увидела впереди церковь. Она припарковалась прямо перед зданием.
— У меня хорошее предчувствие насчет сегодняшнего дня. Дела пойдут как по маслу.
В этот момент рядом с нами остановились три черных фургона, блокируя нас.
— Так рад, что у тебя было чертовски хорошее предчувствие, — сказал Ронан, потянувшись за пистолетом.
Пассажирская дверь первой машины распахнулась, и оттуда вышел кто-то знакомый. Я выскочила из машины, не обращая внимания на то, что мужчина целится в меня.
— Дима! — закричала я, и слезы текли по моим щекам.
Мой брат выругался, спрятав оружие в кобуру и приказав своим людям отступить. Он подбежал ко мне, крепко обняв.
— Что ты здесь делаешь, София?
— Предполагаю, то же, что и ты. Спасаю Милу.
Он выругался.
— Вы вдвоем меня до гроба доведете. Оставайтесь в машине, пока мы обо всем позаботимся.
Брат отпустил меня и подал знак своим людям, которые уже вышли из машин. Они поднялись по ступенькам церкви и исчезли за входной дверью.
— Каковы шансы, что мы останемся здесь? — спросил Ронан.
— Отрицательные, — ответила Леона.
Она полезла в бардачок и протянула мне пистолет. Я проверила, заряжен ли он, а затем заправила его за джинсы.
— Так и думал, — сказал Ронан. — Чертовы женщины-мафиози. — Он вышел из машины и протянул мне руку, наполовину поддерживая меня, пока мы поднимались по ступенькам к церкви. Он настоял на том, чтобы войти первым, что заставило Леону закатить глаза, и затем мы втроем прокрались через пустой вестибюль к залу.
То, что я увидела, когда заглянула в окно к алтарю, заставило мою кровь застыть в жилах, и я, не колеблясь, распахнула дверь.
Пахан стоял у алтаря. Моя мать стояла рядом с ним в ярко-неоновом желтом атласном платье. Но она едва запечатлелась в моем сознании, потому что мой отец держал Милу за шею, прижимая нож к ее горлу, в другой руке у него был пистолет.
Дмитрий стоял в проходе, глядя прямо на нашего отца.
— Ты проиграл, — сказал он. — Твои люди верны мне. — Я огляделась и увидела, что все солдаты Братвы, мужчины, которых я знала всю свою жизнь, нацелили оружие на моего отца.
— Предатели! — закричал Пахан.
Его глаза были безумны, и это пугало меня. Он был человеком, которому нечего терять.
Я продолжила идти по проходу,
