с… – Я повернулась к незнакомке, чтобы описать, как они стояли рядом и она ела мороженое. Но не успела сказать ничего из этого, потому что девушка пропала.
Я завертелась на месте, словно та могла спрятаться за спиной, но вокруг было пусто, а ближайшие деревья – слишком далеко, чтобы успеть скрыться за ними.
– Кассия! Скажи мне, что ты не пила из этой реки! – то ли молил, то ли злился Кай, отдёрнув меня подальше от потока.
Он осмотрел меня с головы до ног, я невольно повторила за ним. Одежда была в песке. Я пригладила растрёпанные волосы, надеясь придать себе более адекватный вид, но взгляд Кая не смягчился. Челюсти были напряжены, брови нахмурены, он едва не скрипел зубами, но заглянув в серые глаза, я всё же не смогла разобрать: это гнев или остатки пережитой тревоги.
– Я не пила. Здесь появилась девушка. Или мне показалось, что она была… Красивая с зелёными глазами. Она выбила у меня кубок из руки, – объяснила я, и выражение лица Кая немного смягчилось.
– Хоть что-то хорошее.
– Но почему нельзя пить?
– Это река Забвения. И это не вода, а маковый нектар.
Теперь я со страхом взглянула на молочный поток. По легендам, реку Забвения создал сам Гипнос. Считалось, что если идти вдоль берега, то рано или поздно можно найти место, где обитал бог сна со своей женой и сыновьями.
– Что будет, если выпить? Уснёшь?
– Нет. Забудешь, – хмуро ответил Кай. – Только благодаря реке Забвения тем, кого Переправа насильно удерживала здесь месяцами или годами, удавалось выйти в более-менее адекватном рассудке. Помнишь же, что Привратник любит поучать тех, кто пытается пройти с неугодными ему намерениями. Когда память об окружающих кошмарах становилась невыносимой, единственной поблажкой был маковый нектар. Капля напитка позволит забыть часы, кубок сотрёт месяцы увиденных ужасов. Точную дозу никто не знает, рискованно делать даже глоток.
– Разве мак не для мирного сна?
– Не в реке Забвения. Здесь это маковый нектар, – возразил Кай, его голос вновь стал уравновешенным и сдержанным, а пальцы прекратили сдавливать мой локоть. Он провёл вниз ими по предплечью и обхватил мою ладонь. Я с благодарностью сжала его руку в ответ, боясь, что он может исчезнуть, как и та девушка. Хотя Кай, похоже, её не застал, вероятно, она была лишь частью видения. – Пока боги жили с нами, считалось, что маковый напиток по-разному действовал, смотря кто его подавал. Если Гипнос, то пьющий засыпал без грёз. Оказывался в тишине, так как Гипнос – бог безмолвного сна. Приняв напиток из рук Морфея, видели сны, вещие или лживые, смотря как он желал. Фобетор насылал кошмары, а Фантас – фантазии.
Кай умолк, внезапно обхватил моё лицо и запрокинул, вглядываясь в глаза. Я напряжённо застыла, не зная, что он проверяет. Спустя мгновения он отпустил.
– Ты слишком долго здесь. Я выведу, просто держи меня за руку, – сказал Кай. Несмотря на его незажившие раны, он крепко стиснул мою ладонь, я же не давила, чтобы не сделать больно.
Теневой напоследок недовольным взглядом обвёл реку и местность, а затем потянул меня подальше от потока. Не знаю, по каким критериям он выбрал направление, но я покорно шагала за ним, веря, что Кай выведет.
– Нам долго идти? – спросила я спустя несколько минут. Река осталась позади, но маковые поля никак не кончались.
– Обычно недолго. Может, пятнадцать минут. Я зашёл с целью найти тебя, Переправе незачем держать меня дольше, а тебя и вовсе здесь быть не должно, – ответил Кай, продолжая смотреть только вперёд.
– Тогда почему я очутилась здесь? Я ведь не коснулась прохода.
– Не знаю. Может, осколок оставил на тебе свой отпечаток, и Переправе показалось, что у тебя есть ещё, – неуверенно ответил Кай и сам перешёл к вопросам: – Расскажи, что ты видела.
Мне понадобилось пять минут, чтобы выдать путаный и невнятный рассказ про бесконечный полёт, смену горизонта, пляж и хождение по звёздному небу. Поведай я такое Сирше или Руфусу, они бы уже смотрели на меня с немым вопросом, не ударилась ли я головой. Кай же слушал внимательно, кивал, словно всё сказанное логично.
– Я сделала что-то не так? – не выдержав его последующего молчания, с тревогой спросила я.
Ускорив шаг, я пошла рядом с Каем, чтобы видеть его лицо.
– Нет, судя по всему, ты попала на смежную территорию, близкую к землям Фантаса. Увиденное тобой – фантазии, похожие на настоящий мир, но нереальные.
Я преградила Каю путь, не отпуская его руки и продолжая ощущать тепло его пальцев и материю бинтов.
– Это прозвучало слишком неуверенно.
На лице Кая отразилось замешательство, брови поползли вверх.
– Слишком неуверенно? – переспросил он.
– Твой голос всегда уверенный. Сомнения – это не про тебя, – упрямо заявила я.
Кай пару раз моргнул, застигнутый врасплох. Его замешательство стёрло привычную отстранённость и показалось мне очаровательным. Он тихо засмеялся, сбив меня с толку. Его глаза заблестели от веселья, а задержавшаяся на губах улыбка хоть и была снисходительной, но также ласковой, отчего мне стало теплее, скованные мышцы расслабились. Кай долго не отводил взгляда, и распространившееся по телу тепло превратилось в слабый жар.
– Глупости, Кассия. Хорошо, я уверен, что это были владения Фантаса, – сдался он и повёл меня дальше.
– Но что-то всё-таки не так.
– Просто я никогда не видел фантазий Фантаса. И могу лишь догадываться по описаниям.
– Как это? Разве ты не ходил по Переправе сотни раз?
– Ходил, но… – Кай помялся, подбирая слова, и мимолётно обернулся, – ты не выбираешь, куда попасть и что увидеть. Переправа, как живое существо, чувствует твои помыслы. Сейчас мы на территории Морфея. Ещё я встречал кошмары Фобетора, но не слышал, чтобы кто-то попадал на земли Фантаса.
– Почему?
– Мы точно не знаем. Самое популярное предположение, что после взрыва и смерти Фантаса от его силы на Переправе осталось мало. Другие наши исследователи утверждают, что Фантас, будучи самым младшим, изначально обладал меньшими способностями, поэтому и территории его малы.
– Значит, после смерти Морфея, Фобетора и Фантаса их силы остались здесь?
– Да. По крайней мере, какая-то часть. Переправа была создана Гипносом, но все иллюзии и сны – это заслуга его сыновей. Их способности – часть самой Переправы.
Я открыла рот, чтобы задать новый вопрос, как вдруг густой туман забился в горло и нос. Закашлялась, не понимая, в какой момент стало сумрачно. Я не видела Кая, но ощущала его ладонь. Он сильнее дёрнул на себя, и не без труда я вырвалась из загустевшей преграды в Морионовый лес. Опасаясь, что меня затянет назад, я торопливо отпрянула от прохода на несколько шагов.
Уже смеркалось, хотя мы приехали днём. Я обхватила себя руками от прохладного порыва ветра, и меня невольно затрясло. От холода, пережитого страха и осознания, что в действительности
