говоришь.
Пока они беседовали, на карниз приземлился белый голубь.
Су Мую собрал травы и произнёс: «Ты, должно быть, проголодалась. Я приготовлю ужин».
Бай Хэхуай, вздрогнув, соскользнула с длинной скамьи и ответила: «Нет… в этом нет необходимости… я… не голодна!»
«Как ты могла не проголодаться после целого дня работы? Сегодня я спросил соседку, сестру Ванг, и она сказала, что в моём вчерашнем блюде не хватало одной приправы. С этой поправкой оно станет гораздо вкуснее», — с этими словами Су Мую направился прямиком на кухню.
«Ах!» — издала Бай Хэхуай вопль отчаяния.
— Су Мую, как же так вышло, что ты столь искусно владеешь мечом? — с изумлением воскликнула Бай Хэхуай.
— Всё дело в том, что... — пробормотал Су Мую.
— Однако, несмотря на это, ты умудряешься приготовить лапшу, которая имеет столь отвратительный вкус! — Бай Хэхуай с раздражением отодвинула тарелку с лапшой. — Я не стану это есть.
— Завтра я куплю пирожные с османтусом, чтобы загладить свою вину, о, Божественный Лекарь, — с извиняющимся видом произнёс Су Мую, протягивая руку, чтобы убрать тарелку, к которой почти не притронулись. — Тогда я ещё раз попрошу сестру Ванг...
— Су Мую, — тон Бай Хэхуай внезапно стал серьёзным, а в её глазах засияла искренность, — можешь ли ты мне кое-что обещать?
Заметив необычную для Бай Хэхуай серьёзность, Су Мую немного поколебался, прежде чем кивнуть:
— Хорошо, в чём дело?
— Обещай мне, — Бай Хэхуай схватила Су Мую за руку, её голос был невероятно нежным, — пощади сестру Ванг и меня тоже.
Су Мую, продолжая уборку, слегка покраснел и негромко произнёс: «С достаточной практикой можно достичь успеха во всём. То же самое и с фехтованием».
«Почему из сотни Безымянных выжили только ты и Су Чанхэ? Разве все остальные не тренировались бесчисленное количество раз? Всё зависит от природного таланта. Когда небеса наградили тебя даром владеть смертоносным мечом, они, кажется, забрали у тебя талант обращаться с кухонным ножом», — с некоторой беспомощностью произнесла Бай Хэхуай.
При упоминании «смертоносного меча» глаза Су Мую на мгновение вспыхнули. Бай Хэхуай поняла, что её слова были не совсем уместны, и атмосфера внезапно стала неловкой.
«Эм, я не имела в виду...» — произнесла Бай Хэхуай, поправляя волосы.
Когда Бай Хэхуай пыталась подобрать нужные слова, во двор, шумно хлопая крыльями, влетела курица. От неожиданности она подпрыгнула и вскочила на ноги.
— Откуда взялась эта курица? — спросила она.
— Это госпожа Чэнь из соседнего дома прислала, — ответил Су Мую, легко подбегая к курице и без труда ловя её. — Она услышала, что я учусь готовить у сестры Ванг, и решила дать мне возможность попрактиковаться.
— Если так суждено, — глаза Бай Хэхуай заблестели, — то позволь мне показать тебе, как это делается.
Спустя полчаса по всему двору распространился насыщенный аромат мяса, смешанного с лекарственными травами. Бай Хэхуай облизнула губы, глядя на кастрюлю с курицей, стоящую перед ней, и с улыбкой произнесла:
— Я научилась этому у своего мастера — Лечебному куриному гнездышку. Как тебе такое?
Су Мую тоже облизнул губы.
— Пахнет чудесно, — сказал он.
— Это ещё вкуснее! — воскликнула Бай Хэхуай, с готовностью принимаясь раскладывать мясо по тарелкам.
Не прошло и получаса, как на столе не осталось ничего, кроме пустого глиняного горшка и нескольких куриных костей. Бай Хэхуай с довольным видом похлопала себя по животу и достала серебряную иглу, чтобы почистить зубы. Су Мую сидел рядом с ней, его рот всё ещё был полон еды. Он размышлял: «Я и представить себе не мог, что Божественный Лекарь готовит так искусно. Всё это время я чувствовал себя просто глупцом».
Бай Хэхуай, сделав небрежный жест рукой, произнесла: «Я не искушена в кулинарном искусстве, совсем нет. Это единственное блюдо, которое мне известно, и его научил меня готовить мой наставник, когда я была ещё ребёнком. Поскольку это единственное известное мне блюдо, его приготовление всегда напоминает мне о нём. А поскольку мысли о нём всегда навевают на меня печаль, я, в конце концов, перестала его готовить. Я не ожидала, что спустя столько лет моё умение всё ещё будет на высоте».
Су Мую замер, затем тихонько вздохнул: «Прости, о, Божественный Лекарь, я заставил тебя...»
— Ах, ты такой скучный, — произнесла Бай Хэхуай, похлопав Су Мую по плечу. — Я уже взрослая, неужели я не могу справиться с такой мелочью? Рождение, старение, болезни и смерть — это естественный ход вещей. Даже Божественные лекари не могут изменить это».
Су Мую кивнул: «Божественный Лекарь говорит истину. Итак, что мы будем есть завтра?»
Лицо Бай Хэхуай помрачнело: «Су Мую, ты знаешь, как быстро твой образ тускнеет в моём сознании?»
Су Мую покачал головой: «Именно так я и думал. В последнее время, едва мы завершаем трапезу, я уже начинаю размышлять о следующей. И хотя эти мысли вызывают беспокойство, в них есть и доля счастья».
Бай Хэхуай обхватила голову руками: «Счастье? Какое счастье? Я определённо ничего не чувствую».
Су Мую, опустив взгляд на свои ладони, произнёс: «Больше всего мне нравится находиться на рынке. Шумные толпы, туманный воздух, все так громко говорят — здесь я могу ощутить то, чего не испытывал уже очень давно... Ощущение того, что ты живёшь».
Бай Хэхуай невозмутимо ответила: «О... Ты всегда кажешься таким спокойным, но при этом у тебя довольно чуткая душа...»
В этот миг на стол опустился почтовый голубь, и это было не обычное ночное послание с закусками.
Су Мую поднялся и, подойдя к птице, снял с её лапки послание. «Этот голубь, который продолжает нас посещать, напоминает мне о том, что наша нынешняя жизнь — лишь иллюзия, и только то, что написано в этих сообщениях, действительно важно», — произнёс он.
Бай Хэхуай вздохнула: «И что там написано?»
Су Мую прочитал записку, слегка щёлкнул по ней, и она, разлетевшись на мелкие кусочки, унеслась по ветру.
«Чанхэ достиг соглашения с дядей Семи Клинков. Дядя Семи Клинков станет главой семьи Се и приведёт их к верности Чанхэ. Дворец Призывающих Душ был сожжён до того, как они уехали, и от него ничего не осталось, а трое чиновников пропали без вести. Семью Му временно возглавляет Му Циньян, но Му Цзежи так и не был найден».
Бай Хэхуай слегка нахмурилась: «Разве Су Чанхэ не уговаривал тебя вернуться?»
Су
